Мать Зимы - Хэмбли Барбара (книги онлайн без регистрации txt) 📗
Ингольд ответил не сразу. Почему-то Джил совсем не удивили речи мага, как будто она знала все это очень давно или видела это во сне... И Джил негромко сказала:
– Она ждет Зиму Звезд. – Ингольд по-прежнему молчал, и она продолжила. – Мир в своем развитии проходит фазы тепла и холода. Об этом можно прочесть в книгах о Древних Богах. Думаю, это имеет отношение к гигантским облакам звездной пыли, проходящим между Солнцем и Землей и отражающим солнечное тепло, – скорее всего, при этом меняются цвета звезд, по крайней мере, так гласит Свиток Шести Богов.
Йори-Эзрикос покачала головой.
– На Юге все это под запретом.
Джил удержалась от очередной язвительной ремарки и промолвила лишь:
– В этой книге говорится о циклах, – как и в некоторых, самых древних, магических текстах. Насколько я могу судить, эти облака остаются на месте на протяжении тысяч лет, а порой и десятков тысяч, прежде чем двинуться дальше. – «Не станем вдаваться в подробности небесной механики... Конечно, правильнее будет сказать, что это Солнце со своими планетами проходит сквозь пылевые облака, но какая разница?» – Вот почему появились дарки: в мире стало холоднее, их стада вымерли, и им пришлось охотиться на поверхности земли. Но еще прежде дарков, прежде рождения человечества в мире существовали иные создания, когда земля была холодной и темной, – эти создания обладали разумом и могли творить магию, хотя действие их чар для нас недоступно. Когда мир для них сделался слишком теплым, они ушли, спрятались в недрах ледника, чтобы дождаться возвращения холодов.
– Это правда? – Йори-Эзрикос посмотрела на Бектиса, который с торжественным видом откашлялся, поглаживая бороду.
– Ваше высочество, Ингольд Инглорион – величайший из ныне живущих колдунов, за исключением, разве что, лорда Вота. Но я тоже обучался в Городе Магов и никогда не слышал ни о чем подобном, не говоря уж о фантазиях этой женщины. Что еще за гигантские облака пыли между нами и солнцем. Откуда берется такая пыль? Почему тогда мы все не кашляем и не чихаем, вдыхая ее? Согласен, – он многозначительно развел руками, – лорд Ингольд встретился с чем-то необъяснимым в усыпальнице Слепого Короля, но вы сами знаете, какими агрессивными бывают дикие дуики, горные обезьяны и прочие хищные твари. Утверждать же, что там, в горах, таится какая-то злобная магия, способная повлиять на естественный ход вещей...
– Но он не естественный, – Ингольд открыл глаза и продолжил устало. – Холод не сменится теплом, пока мир не покроется льдами и толстым слоем сланча, которым будут питаться существа, рожденные Матерью Зимы. Существа, которых она порождает из своей плоти, из своей памяти, и которыми может управлять.
Он приподнялся, опираясь о стену.
– К этому времени, уверяю тебя, Бектис, и ты, и я, и все в этом городе, и люди во всем мире, – будут мертвы. Но это не имеет значения.
Он обернулся к Йори-Эзрикос.
– Ответ на вопрос, который все столь вежливо избегают мне задавать, – «нет». Я не сошел с ума. Я и сам опасался этого... все то время, что провел в странствиях, и что мы с Джил оставались в гладиаторских бараках. Я не знал, реальны ли мои видения, или они суть порождение безумия. Все подтвердилось лишь вчера, в усыпальнице Слепого Короля. Но это ничуть меня не утешило. Я бы предпочел оказаться сумасшедшим, нежели правым.
Он помолчал. Факелы в коридоре отбрасывали оранжевые отблески на цепи, в которые был закован маг, и тени от них ложились на его тело, словно зашифрованные послания невообразимого генетического кода.
– И все же это правда. Но поскольку и сама Мать Зимы, и ее порождения имеют неведомую мне сущность, то никакая человеческая магия не в силах их коснуться. Оказавшись в Усыпальнице, я призвал всю свою силу против них. Но это было все равно, что сражаться с тенями.
– Моя госпожа. – Он протянул руку к юной императрице. – Прошу вас, отпустите меня. Даже если вы мне не верите, – а у вас нет никаких причин для доверия, – прошу вас, позвольте мне вернуться домой. Моему народу нужна защита в этот трудный час. Клянусь, что я не намерен вмешиваться в дела вашей страны, если только вы не нападете на нас первыми. А если все пойдет так, как сейчас, – добавил он негромко, – через пару лет вы уже не сможете ни на кого нападать.
– А Бектис?
Ингольд озадаченно взглянул на нее и вновь опустил руку. Затем обернулся к своему собрату по магическому мастерству.
– О, сомневаюсь, что он пожелает на нас напасть.
– Не шути со мной, – хмуро заявила темнокожая девушка. – Я хотела сказать: если я тебя отпущу и попрошу вновь отправиться в усыпальницу Слепого Короля, чтобы сразиться с этими жрецами Матери, – сможет ли Бектис чем-нибудь тебе помочь? Несмотря на то, как обходится с ним епископ, он все-таки...
Бектис попытался что-то возразить, но Йори-Эзрикос неумолимо продолжила:
– Он все-таки владеет магией.
– Ваше величество, не можете же вы верить бреду безумца! Я необходим епископу! Разумеется, я весьма сожалею, что не смогу сопровождать лорда Ингольда...
– Ты будешь его сопровождать.
Бектис заткнулся, словно у него на шее затянули удавку. Джил не могла его осуждать. С Йори-Эзрикос явно было лучше не спорить.
– Я знаю все о твоем положении в свите епископа, – заявила девушка. – И какие услуги ты ей оказывал.
– Ваше высочество весьма любезны, – склонил голову Ингольд. От усталости на лбу у него выступил пот, – но боюсь, что...
– Мое высочество вовсе не любезно. – Она вновь села, сложив руки на коленях в той же позе, как и Слепой Король в своей усыпальнице. Шелковая вуаль колыхалась при каждом движении губ, вышитые золотые цветы поблескивали в свете факелов. – Но я тебе верю. Я многим обязана епископу, в том числе и собственной жизнью. Возможно, бог накажет меня за то, что я вас освобождаю и пользуюсь вашей силой, чтобы уничтожить Зло. Но я не глупа. Я знаю, что холод приводит к голоду, а голод – к войне. И если я могу сделать хоть что-то, дабы это изменить, я не могу бездействовать. – Она поднялась на ноги, хрупкая девушка неполных семнадцати лет с удивительно холодными глазами...
– Лишь при этом условии я освобожу тебя, Ингольд Инглорион: если ты вместе с Бектисом попытаешься одолеть колдунов, живущих во льду. Я дам тебе все, что попросишь, – защиту, время для отдыха и восстановления сил, лучшего лекаря в городе, но ты должен поклясться, что попытаешься. Если нет, то все вы: и ты сам, и Бектис, и твоя жена – умрете.
– Ваше величество, – вмешался Бектис. – Я умоляю вас не торопиться.
– А я велела тебе молчать. – Она даже не оглянулась на него. – Ты дашь мне клятву? Я знаю, что маги не верят в Бога. Так поклянись мне... – она задумалась, а глаза ее как-то странно блеснули. – Поклянись головой своего первенца.
Ингольд содрогнулся.
Он взглянул на Джил, затем на свои скованные руки. Если он и хотел поначалу сказать Йори-Эзрикос, что все бесполезно, и никакая магия не сможет повредить ледяным жрецам, то, встретившись с юной императрицей взглядом, он явно передумал. Джил невольно подумалось, что через пару лет мужчина, который изнасиловал эту девочку, когда ей было всего двенадцать лет, – мужчина, чьего ребенка она убила, едва лишь произвела на свет, – старый враг Ингольда, Ваир на-Чандрос по прозвищу Однорукий, очень, очень сильно пожалеет о том, как обошелся со своей женой.
– Клянусь, – тихим, почти неслышным голосом проговорил Ингольд, – головой моего первенца, что вновь попытаюсь уничтожить Мать Зимы, даже если это будет стоить мне жизни.
– Ингольд, это нелепо! – Бектис в ярости расхаживал взад и вперед по комнате, которую отвела им Йори-Эзрикос. Белоснежная борода и алое одеяние придавали ему вид взволнованного Деда Мороза. – Миледи Джованнин никогда такого не потерпит! Нам нужно придумать какой-нибудь план!
Покои, где они находились, были обставлены по-южному скупо и, в общем, мало чем отличались от комнат в школе гладиаторов. Фактически единственным предметом мебели оказались каменные скамьи, служившие также и ложем, – только здесь покрывала были из темно-синего и черного шелка, а пол и стены выложены плиткой. Еще одна важная деталь: в узор плитки были изящно вплетены руны, ограждавшие свободу магов, и этим императорские апартаменты весьма напоминали темницу.
