Берега Ахерона (СИ) - Усенский Борис (бесплатные серии книг TXT) 📗

— Вот пущай над Вами и поизголяются дохтора, — согласился Поликарпович, — И нечего брыкаться, как жеребец перед случкой! Монастырь очищен. Оставили в бывшей богадельне двух стариков, а остальных пустили в расход. Дикость конечно, но нельзя же так. Люди ведь, и зла никому не делали, хотя кто их поймет.

— Собери всех наших! Надо перешерстить документы и вывести святош на чистую воду, — приказал Фишман, — Хотите докторишку, так тащите сюда. Капитально буду лечиться после победы Мировой Революции.

Яценко молча кивнул и направился куда-то в сторону Владимирского собора, откуда бравые чекисты пытались вытащить нескольких монахов запершихся в ризнице.

Глава 22

Шахматная партия, между Люцифугом и Девой, подходила к логической развязке, и архонт этого мира довольно улыбался, предвкушая близкую победу. Древний замшелый божок сгинувшего народа, порох с ушей сыпется, а туда же, к этой самой власти рвется. Конечно, сам Люцифуг не молод, просто сильнее и умнее Олимпийских слабаков. Дева! Ее не признало сонмище детей Крониона, но из всех противников наиболее достойна уважения. О, Эллохим Воинства, вразуми эту демоницу и подари ей покой. Уходить надо с достоинством, даже богиням, особенно богиням! Не с их утонченной логикой тягаться с демонами Ойкумены, особенно если эта самая логика утонченная настолько, что ее и не видно.

— Сдавайся! Проигрыш уж близок, и пустота, награда дерзновенным, по воле Рока станет избавленьем. Бокал вина, является ключом! Испей, богиня, и шагни туда, где отдыхает память, — философствовал Люцифуг с золотым кратером в руке, — In vino feritas, и правы латиняне, что в гордости своей не равны многим.

Внешне Дева была невозмутима, но даже мятежный ангел не знал всего того, что творилось в ее душе. Победитель! Не все фигуры убиты, далеко не все. Умен князь Зла, почти божественно умен, но и боги ошибаются. Уж кому, как не ей это знать. Фигур осталось совсем мало, но может хватить и двух, чтобы удержаться на лезвии бритвы между победой и поражением.

Люцифуг удивленно посмотрел на соперницу, сделал глубокий глоток серного пойла, щелкнул пальцами и перед непокорной богиней появился кубок с пряным нектаром. В это время фигура в черной кожаной куртке зашевелилась и пару раз выстрелила из маузера. Жалобно тявкнув, упала стигийская собака и вспыхнула едким коптящим пламенем. Запел пеан Диофант. Отбросил в сторону стилос Сириск и поднял щит с изображением головы медузы Горгоны. Финальная схватка начиналась. Неожиданно рука Люцифуга дрогнула, ибо почуял Светоносный нечто, способное изменить логический ход событий.

Глава 23

Офицеры молча, следили за расправой над монахами, и в собственном бессилии сжимали кулаки. Слуги сатанинской пентаграммы торжествовали, упивались победой и орали «Интернационал». Может быть, и не было песен, но врангелевцам не нужны были слова, чтобы ощутить дьявольский смех в ушах. Казалось, что даже нагретые солнцем камни возмущались отсутствием логики этого мира. Логики? Кто скажет, где логика в безумии? Триединый? Его пути неисповедимы. Можно ли их понять? Древние отвечали утвердительно на этот вопрос, вспоминали Царский Путь Гермеса и останавливались на распутье. Пусть другие становятся богами, если хватает силы духа сразиться в месте под названием «Армагеддон».

Морозов не думал об этой философии, лишь старался перебороть непонятный страх. Давно разучился капитан бояться, еще под Царицыным разучился, а тут захотелось выбежать с поднятыми руками и просить у краснопузых товарищей пощады. Не сиделось на месте и Дроздову. Подполковник явно хотел выскочить из укрытия и погибнуть, как положено настоящему офицеру.

Андрей схватил мешок с Палладием и сразу стало легче, словно от прикосновения очень доброго и печального божества. Мда, доброго! Все они добрые, до поры до времени добрые, а потом предъявят счетец, и поминай, как звали. Выбирать особо не приходилось, и Андрей, по чьей-то подсказке, прошептал дорийское заклинание. Приятный женский голос помогал находить нужные слова, и капитан увидел как …

Высокий крепкий мужчина не обращая внимания на шепот, щупальца и прочие происки древней демоницы спускался вниз. Какой-то десяток ступеней казался бесконечной дорогой, но даже бесконечность имеет свой предел. Как в тумане воин увидел Главного Жреца богини, который разговаривал с молодой женщиной, сидевшей у алтаря с Палладием. Лицо девушки расплывалось, но даже эта расплывчатость не могла скрыть ее неземную красоту.

— …отнеси его подальше в горы, где некогда было святилище тавров… Поздно…, - говорила прорицательница глухим голосом, явно не своим.

Служитель богини не видел, да и не мог видеть удара мечом в спину. Жрец упал на колени, прошептал что-то неразборчивое и затих, захлебнувшись кровавой пеной. Воин, обезумев от гнева, принялся крушить все вокруг, разбивать чаши, рвать папирусные свитки, перерубать мечом резные деревянные украшения. Христианский пастырь, ощутив свежие силы, появился в святилище еще до начала погрома. Епископ не видел ничего, кроме проклятого идола, властвовавшего над Херсонесом. Владыка подскочил к алтарю и не обращая внимания на боль в ладонях, схватил древнюю святыню языческого города. Проклятия посыпались в адрес кровожадных демонов Ада и …

Видение исчезло также неожиданно, как и появилось. Херсонес изменился, причем настолько, что Андрей в первый момент решил, что помутился рассудком. Город словно возродился из пепла, стал таким, каким был много веков назад. Главная улица, освещенная полным диском ночного светила, сверкала белоснежным мрамором статуй и позолоченными украшениями храма Лунной Царицы. Александр долго протирал глаза, безумно озирался по сторонам, а потом потянул друга в сторону богатой усадьбы под красной черепичной крышей.

— Мы в настоящем Херсонесе! — заявил Дроздов, — В компании сходить с ума веселее, и потом этот идиотизм чертовски приятен. Я тебя познакомлю с Гикией. Наверняка царица ее спасла. Однако …

Дроздов осмотрел сверкающий панцирь, потрогал черную тунику дорогого сукна и неуверенно коснулся рукояти тяжелого меча. Морозов изменился по-другому, стал старше, жестче и мудрее. Капитан, одетый в черную тогу главного жреца, опирался на длинный посох, украшенный сверкающим серебром. А вот рядом. Хорош капитан. Мудрено завоевать сердце архонтессы, а вот богини… Рядом со своим жрецом, опираясь на его руку стояла сама царица Херсонеса Таврического.

Дроздов преклонил колено перед богиней и отсалютовал ей мечом. А где же свита? Вскоре появился старый знакомец Диофант, серый от усталости, в помятых доспехах. Рядом с воителем топтался полный дядька в кирасе и торопливо перебирал в сумке восковые таблички. Невелика нынче свита у цариц, совсем невелика. Видно в призрачном мире дела тоже идут не лучшим образом.

У ворот в особняк гостей никто не встретил, даже угодливый раб куда-то исчез, словно его не было вовсе. Молча Дроздов прошел в пустынный атрий, взглянул на массивный бронзовый светильник и откинул драпировку входа в гинекей. На высоком ложе Гикия казалась живой, именно казалась, и Александр это понял. Тонкая рука бессильно опустилась вниз, лицо было спокойным, даже слишком спокойным для того, кто умер дважды. Дроздов умоляюще взглянул на царицу, но Дева лишь горько улыбнулась в ответ. Могущество тоже имеет свои пределы.

Александр еще раз посмотрел в лицо умершей, коснулся руки и с удивлением посмотрел на гемму с ликом героини Херсонеса. Неизвестный мастер изобразил архонтессу без лишних прикрас, какой она была в жизни. Дроздов крепко сжал в ладони подарок и отвернулся. Молнии вырвались из рук главного жреца и превратили призрачное тело в не менее призрачный прах. Диофант протянул Александру серебряный кратер с любимым вином архонтессы и пробормотал нечто похожее на слова утешения.