Рожденная избранной (СИ) - Эйзен Ольга (полные книги TXT) 📗
Было ли это возможно? Да, думаю, только такой вариант и был наиболее вероятен в нашем случае, ведь у нас не было ни плана, ни такого количества людей, которое могло бы сравниться с тем, каким располагает Элмер, и, если бы мы принялись отчаянно сопротивляться ему, мы бы отсрочили торжество противника на какое-то время, но ни за что не смогли бы избежать его полностью. Но гарантировало ли это решение всех проблем? Спорный вопрос. По крайней мере, для меня бы все решилось окончательно, но если в моей крови действительно есть нечто, что сделает из Элмера супер-вампира, то я бы могла только посочувствовать всем, кто не умрет вместе со мной. Мне даже страшно предположить, что стало бы с миром, с человечеством, получи Элмер безграничную власть и воспользуйся он ею. Что стало бы с моими близкими? Черта с два он оставит их в живых, а если и оставит, то в каких условиях пришлось бы им жить? Что стало бы с мамой, с моими биологическими родителями, с Хилари, узнай они, что я мертва? Нет, я определенно не могла этого допустить!
И все же, лежа здесь, в своей комнате, в абсолютном одиночестве и глядя задумчиво в белоснежный потолок, я пришла к выводу, что нет для меня иного выхода, как умереть от рук Элмера. Нам не под силу одолеть его, и он не так наивен, не так глуп, чтобы не раскрыть любой наш план и не расставить ловушки нам самим. Так есть ли смысл бегать от него, есть ли смысл пытаться бороться, когда заранее знаешь, что твоя борьбы обречена на провал? Если я отдам ему жизнь в любом случае, так, может, стоило бы согласиться на его условия, поверить его обещаниям (хоть и наверняка лживым) и обеспечить спокойное существование, если не себе, то своим близким? В этот вечер предложение Элмера, каким бы отвратительным и наглым оно ни казалось тогда, на вечеринке, сейчас выглядело не таким уж ужасным, и я всерьез задумалась над тем, чтобы принять его, пока он не отправил еще несколько своих фанатичных приспешников в дома всех, кто мне дорог.
Было уже поздно. Я все лежала, погруженная в собственные мрачные мысли, и даже не заметила, как погасли последние краски заката, как зажглись на черном покрывале неба крохотные серебристые бусинки и как холодная луна своим мягким светом постучалась ко мне в окно. На мне по-прежнему были тонкий бледно-голубой свитер и джинсы, несмотря на то что их уже давно должна была сменить удобная пижама с сонной пандой. Я бросила взгляд на часы, которые сообщили, что не так давно пробило двенадцать ночи и, если я хочу хоть немного выспаться к утру, мне стоит лечь спать прямо сейчас. Потерев ландонями глаза, я приподнялась на локтях и, запрокинув голову, стала глубоко вдыхать свежесть ночного воздуха, проникающую в мою спальню мощной волной через открытое настижь окно. "Что если это последняя ночь, когда я могу лежать вот так и наслаждаться этой чудесной атмосферой?" — вдруг промелькнуло в моей голове, когда в комнате внезапно раздался слабый стук костяшки чьего-то пальца по стене.
Насторожившись, я раскрыла глаза, напрягла тело, приготовившись в любую секунду наброситься на каждого, кто сделает хоть малюсенькое движение в мою сторону, и принялась оглядывать комнату. Долго искать не пришлось: около окна, притаившись в темном уголке, стояла мужская фигура с выставленными вперед ладонями. Заметив, что я смотрю прямо на нее, фигура стала двигаться ближе.
— Эй, это всего лишь я, — послышался знакомый голос, и, выйдя из мрака, передо мной предстал Кевин. Освещенный лунным светом, его силуэт казался таким загадочным и притягательным, что я едва смогла заговорить, оторвавшись от разглядывания его посеребренного лица, сверкающего оттого, что луна отражалась в бледной коже, словно в зеркале.
— Боже мой, что ты тут забыл? — наконец спохватилась я, опомнившись и осознав, что сейчас двенадцать ночи, а Кевин стоит посреди моей спальни.
— Мне нужно было убедиться, что с тобой в порядке, — прошептал он. — Мы с Хилари целый день пытались до тебя дозвониться, и если ты сейчас возьмешь телефон в руки, то увидишь со сотне пропущенных от каждого из нас. Хилари пыталась зайти после школы, но твоя мама не впустила ее, сказала, что ты не в настроении. Так что я решил наведаться сам и узнать, жива ли ты вообще.
— Знаешь, я всегда думала, что входная дверь у нас этажом ниже, — недовольно пробурчала я, скрестив руки на груди.
— Прости. Я не хотел наделать много шума.
— И поэтому решил заявиться посреди ночи через окно моей спальни?
— Да, я знаю, я гениален, — засмеялся Кевин и присел на край кровати.
Лицо его сделалось серьезным. Он смотрел на меня своими серебряными глазами, которые в свете луны глядели так, словно были сотканы из тех сверкающих звезд на небе, из их самых ярких экземпляров, и я любовалась в эту ночь ими еще больше обычного. Что-то внутри меня затрепетало, когда я встретилась взглядом с этими двумя бриллиантами, переливающимися в ночи, и я рефлекторно потянулась к Кевину, когда он занял место неподалеку от меня.
— Что произошло? — тихо спросил он приятным бархатным голосом, пробравшем меня до мурашек своим низким звучанием в эту ночь. — Почему ты ушла из школы?
Я горько вздохнула и, еле слышно застонав, закрыла лицо ладонями. Не успела я даже обрадоваться тому невероятному обстоятельству, что на какое-то время у меня получилось не думать об Элмере, как мне тут же о нем напоминают. Я посмотрела на Кевина тяжелым, отчаявшимся взглядом и рассказала ему всю историю сегодняшнего дня, детально описав все: от нахальной улыбки Элмера и его сообщений до нападения на маму и прибытия в город моих настоящих родителей. Он слушал внимательно, не отрывая ни на секунду от меня взгляда и не проронив ни слова за долгие десять или, может, даже пятнадцать минут моего рассказа. Я же, рассказывая, словно пережила все это вновь, и с первых же слов меня захлестнула волна эмоций, под действием которой я то размахивала руками, то меняла тональность голоса, доходя чуть ли не до писка, то усердно боролась со слезами, которые безжалостно заливали мои горящие от стыда щеки. Закончив, я опустила взгляд, приложила ладонь ко лбу и застыла в таком положении на минуту, пока Кевин молча собирался с мыслями и думал над ответом.
— Он думает сломать тебя, угрожая твоим близким, — раздумывал он вслух. — Это подлый, отвратительный шаг, но мы не можем позволить ему запугать нас этим, ведь так? Мы не можем уступить ему просто потому, что он начал игру с тузов. Мы должны найти способ уничтожить его и как можно скорее.
— Нет, — возразила я, уверенно закачав головой, — мы как раз только и можем, что уступить. Боже, Кевин, да мы никогда в жизни не сможем найти и половину той силы, которой обладает Элмер. Мы и пальца не одолеем, а он сотрет нас всех в порошок, если только захочет. Он уже зашел слишком далеко, когда отправил тех двух ублюдков, чтобы убить мою маму. Я не могу позволить ему продолжать нападать на всех, кто мне дорог.
— Хочешь сказать, что ты решила сдаться? — недоверчиво спросил он, высоко подняв брови от удивления. — Ты, которая больше всех нас должна желать отомстить Элмеру за все, что он когда-либо делал тебе и твоей семье, и которая просто обязана стоять горой за свою жизнь? Андреа, я не хочу в это верить.
— Неважно, хочешь ли ты — тебе придется. Прислушайся к здравому смыслу! Элмер приведет сотню вампиров, если нужно — мы едва наскребем шестерых человек (даже не вампиров, просто человек). Элмер жил на этом свете столько, сколько я и представить не могу, и он точно знает, как разделаться с парой неудачников вроде нас. А что знаем мы? Мы не имеем ни малейшего понятия о том, как завлечь Элмера в ловушку и разрушить все его надежды, у нас нет никакого плана. Разве у нас есть шансы на то, чтобы выиграть в этой игре и обойтись без жертв с нашей стороны?
— Что ж, мы не можем и проиграть без жертв, — заметил Кевин.
— Да, но это будет единственная жертва, и я готова пойти на нее, если это то, что сможет гарантировать сохранность остальных.
— Но ведь ты понимаешь, что даже так ты не сможешь гарантировать эту сохранность на сто процентов? Черт возьми, это же Элмер! Он может навешать тебе лапшу на уши сейчас, но что остановит его от нарушения обещания, когда тебя не станет. Ты думаешь, он сдержит свое слово и обеспечит безопасность твоим близким, даже когда поработит все человечество?
