Червь Могильных Холмов (СИ) - Смирягин Владимир Леонидович (онлайн книги бесплатно полные txt) 📗
Других детей и женщин в жилище не пустили и только старому Пхару, бывшему вождю селения, разрешили взять с собой внучку, которая вовсю пользовалась своей привилегией и таскала со стола все, до чего дотягивались маленькие ручки.
Через некоторое время Червь решил, что ему стоит выйти на воздух. В голове шумело и его сильно покачивало. Да и беседа с рыжим грором начала надоедать.
Пошатываясь, он побрел к выходу. Олафа нигде не было видно, наверное не выдержал возлияний в свою честь и ушел спать. Неугомонную девчонку, скорее всего, успокоили и тоже отправили в постель. В шатре остался лишь пяток самых стойких к алкоголю воинов, да уснувший прямо здесь седой Пхар.
Откинув полог шатра, Червь вышел на улицу. Небо было чистым, лишь висел в нем тонкий полумесяц, слабо освещая местные просторы. Тидред вдохнул поглубже прохладный воздух и с шумом выдохнул. Проделал так несколько раз, пытаясь прогнать окутавшие мозг алкогольные пары. Когда это у него получилось, он услышал невнятный звук на грани слышимости. Остановился и прислушался. Шум вдали напоминал глухое рычание.
Вспомнив россказни рыжего грора про гнилых волков, Тидред вырвал горящий у входа факел из крепления и пошел на звук.
Глава 34
Рычание становилось громче по мере приближения к источнику. Волков Тидред не опасался, они не могли навредить ему, пока на нем Печать Цашеса. Да только не хотелось, чтобы когда он лег спать, ему мешали звуки боя пьяных гроров с нечистью.
То, что выхватил из ночной тьмы свет факела, не было похоже на умершего, а затем поднятого лесного зверя.
На земле, лицом вниз, лежал человек. Он утробно рычал и усердно двигал тазом. Червь узнал в лежащем Олафа.
Блуждающий в голове хмель не сразу дал понять, что происходит, и только когда Тидред увидел выглядывающую из-под мощного тела паладина босую детскую ступню, до него дошло.
Ударом ноги он перевернул Олафа на спину. Под отброшенным воином оказалось тело Анаути, с задранной до пояса рубашкой. Между раскинутыми тонкими ножками виднелось натекшее пятно темной крови. Тидред нагнулся и приложил пальцы к шее девочки. Пульс не прощупывался. Теперь понятно, отчего она не кричала — девочка была мертва. На бледной шейке проступили свежие синяки.
– Ты что наделал, Светлый? – голосом, лишенным каких-либо эмоций, спросил у Олафа Червь. – Это не темная тварь, с которыми тебе пристало бороться.
Тот смотрел на него ничего не видящими пьяными глазами. С его губ обильно стекала слюна. Штаны до колен были спущены. От пояса и до спущенных штанов все было в крови.
– Дикари, — прохрипел Олаф. — Они не люди. Дикари.
Тидред посмотрел на него с брезгливостью, присущей человеку, который смотрит на оказавшееся на его пути дерьмо.
— Иди помойся, – сказал он. – Если гроры узнают о твоем поступке, то они точно не покажут свое святилище. А скорее нам придется сражаться с ними, а потом искать их бога самим.
— Когда в моих руках окажется Луч Света я убью тебя, – с трудом выговаривая слова, сказал Олаф, вставая и безуспешно пытаясь натянуть штаны.
Червь ничего не ответил. Он одернул девочке рубашку и поднял мертвого ребенка с земли, почти не ощутив тяжести детского тела. Головка Анаути повисла под неестественным углом. Силы в пальцах пьяного Олафа хватило чтобы не только задушить девочку, а и сломать ей шею. Тидред хотел уже уйти, как в глаза ему бросился лежащий на земле метательный нож. Лезвие его было на треть покрыто кровью. Так вот что так разъярило одуревшего от выпивки рыцаря. Несмотря на разницу в весе и возрасте, девочка пыталась защищаться, пока была жива. Держа тело ребенка одной рукой, он поднял нож, развернулся и пошел к лесу.
Войдя глубоко в густую чащу, Червь выкопал мечом небольшую яму и опустил в него тело храброй девочки-грора. В могилу рядом с ней положил нож. Она умерла как воин, а потому заслуживала того, чтобы ее похоронили как воина — с личным оружием. И то, что сделали с телом после смерти, этого не перечеркивало.
Засыпав могилу влажной землей, Тидред сложил сверху небольшой холмик из камней. Вокруг бродили не упокоенные полусгнившие волки, осторожно обходя магистра Темного Ордена. Червь просидел так некоторое время, затем встал и отправился в деревню гроров, прихватив с собой несколько мертвых волков.
Добравшись до того поля, где он нашел Анаути, Тидред приказал стае кружить на месте до рассвета. Все, теперь о следах ночного проишествия можно не беспокоиться.
Зайдя в шатер, в котором ему еще днем назначили место для отдыха, он упал на толстую шкуру и уснул.
Встал Тидред рано. Первым, кого он встретил, был Чобр. Грор был более хмур, чем обычно.
— Внучка Пхара пропала. – сообщил он Червю. – Наверное волки ночью подходили близко. Воины были пьяны и не услышали. Пхар в шатре плачет и не хочет выходить. Горе в деревне гроров. Неосторожная девочка. Забрали ее в лес гнилые волки.
Тидред слушал вождя и смотрел ему за спину. Там из соседнего шатра вышел свежий и подтянутый Олаф. Он поймал взгляд Червя и отвернулся.
Гроры не забыли своего обещания и провели гостей к святилищу. Располагалось место моления в небольшой пещере у подножия скалы, дорога к которому занимала полчаса ходьбы от селения гроров.
Перед входом в пещеру они долго шли по бескрайней равнине. В траве под ногами путников часто попадались белые проплешины. Тидред не поленился подойти к одной из них и подобрать один из лежащих там камней. Воин легко раздавил в руке кусок мела. На сколе обнаружился отпечаток миниатюрной раковины.
"Остатки моря", -- подумал он.
Как и предполагал Червь – святилище оказалось в пещере, на стыке равнины и одной из самых высоких гор.
Первыми в святилище вошли четыре грора с факелами, несущие на жерди большой и, видимо, довольно тяжелый кувшин с двумя ручками.
Через минуту за ними последовали и все остальные.
Когда пришла очередь Тидреда ступить в пещеру, первое, что он увидел, был огромный каменный истукан, локтей пятьдесят в высоту. Годы почти полностью стерли статую до состояния однородной глыбы, но кое-что еще было возможно разглядеть. Если присмотреться, то на темном камне виднелись прижатые к телу когтистые лапы и размытые черты лица. Зараар. Древний бог грозы и урожая. Мертвый бог. Но не для гроров.
Один из тех, что вошли первыми, висел в плетеной из прутьев корзине и вливал из кувшина в дыру на месте рта темно-красную жидкость. Кровь кого-то из местных животных, стекала по камню неаккуратными потоками.Раньше для этой цели гроры использовали человеческую.
Трое, что зашли с кормящим, крепко держали конец веревки, привязанной к корзине и перекинутой через толстую деревянную балку, закрепленную под потолком пещеры.
Все незанятые в кормлении гроры упали на колени и воздели к верху волосатые ручищи. Потом легли в поклоне на землю и так замерли на некоторое время. Затем поднялись, сели и снова легли. Так, то поднимаясь на колени, то падая, они провели все время кормления Древнего бога. Наконец грор в корзине был спущен на землю и все покинули пещеру.
– Довольны ли воины? – спросил вождь, когда все отошли от скалы. – Поразил ли их лик Древнего Бога своим величием?
– Мы удовлетворены, – ответил за двоих Тидред. – И если вождь не имеет ничего против, сегодня покинем вашу деревню.
– Чужаки спешат? Они не хотят продолжать пить и веселиться в честь того, что избавили ущелье гроров от чудовища?
– Мы бы с удовольствием продолжили пить с вами, вождь, – сказал Червь. – Но нам необходимо возвращаться на родину. Там мы будем часто вспоминать о том, как прекрасен и грозен ваш бог.
– Вождь понимает чужаков, – кивнул Чобр. – Вождь не хотел бы надолго уходить со своих земель.
В деревне путников снабдили пищей в дорогу и проводили всем селением. Только старый Пхар не вышел из своего шатра. Несчастный старик горько переживал смерть дочери от клыков лесных тварей.
– Сегодня мы отдохнем, празднуя избавление от чудовища, – хмуро сообщил им напоследок вождь, – а завтра отправимся убивать гнилых волков. Мы должны отомстить за смерть внучки Пхара. Мы убьем много гнилых волков в ее честь.
