Воин Забвения. Гранитный чертог (СИ) - Счастная Елена (читать хорошую книгу txt) 📗
Верить старосте или нет, Хальвдан решить так и не смог. Но попытки разобраться сулились оказаться тщетными. А потому тратить время на то, чтобы вытряхнуть душу из каждого жителя деревни, представлялось делом весьма бестолковым. По уверениям старосты до места впадения Рычухи в Нейру оставалось всего-то пять-шесть вёрст пути, а потому дальше можно было ехать, не загоняя коней, но и не рассусоливая.
– Только, как переправитесь, по мосту-то, – загадочным полушёпотом добавил староста к последнему напутствию, – вы там не задерживайтесь. Дальше езжайте так долго, как сможете.
– Что так? – Хальвдан, слегка потянул повод, приструняя гарцующего Расенда.
– Нехорошие там места, воевода. С того дня, как в тех лесах вельды вырезали всю Речную деревню, совсем худо стало. Болото как сбесилось: и дождей-то особливо нет, и Рычуха сильно не разливается, а растёт и растёт. Сначала пастбища по ту сторону затопило и поля дюже хорошие, а потом и тропу старую. Скоро, глядишь, и на этот берег перекинется. Лешак там ходит да болотницы. Раньше сильно не беспокоили, а теперь, что ни лето, так люди у нас там пропадают. – Сгорбленный временем и тяжёлой работой староста пожевал губами, что-то ещё припоминая, и добавил: – Гневаются их Боги. Речного-то племени. Без молитв, без жертвоприношений. А в Забвение всё никак не уйдут.
Хальвдан терпеливо выслушал его и грозно глянул на кметей да дружинных молодцев Вако, когда те начали посмеиваться над старческой блаженностью.
– Складно ты говоришь, дед, – вздохнул он. – Слушал бы и слушал. Стало быть, мы будем осторожны.
Староста, имени которого Хальвдан, к своему сожалению, вспомнить не смог, рассеянно покивал головой и, взмахнув рукой, вывел в воздухе замысловатый знак. Тот не походил ни на один из тех, что раньше приходилось видеть у разных племён. Знать, благословил на дорожку.
Хальвдан тронул пятками бока Расенда и повёл отряд дальше – к новому мосту, который недавно выстроили лерговчане. Он оказался добротным, крепким с виду и, наверняка, потребовал от тех, кто его возвёл, много сил. Русло здесь было широким и глубоким, а потому вода текла неспешно. Мост надёжно опирался на оба берега и явно рассчитывался на весенний разлив. Сильно истоптать его за лето не успели – знать, этих мест и правда сторонились.
Когда переправились, небо уже потемнело, но из-за плотной облачной пелены по-прежнему казалось серым. С запада явственно веяло болотом, да и земля даже на значительном расстоянии от Рычухи казалась подтопленной – слишком мягкой и вязкой. То и дело островками между худосочных осин и елей росла осока. Похоже, и этому мосту долго не простоять. Как бы не пришлось на будущую весну стелить через топи гать.
Расенд брезгливо вскидывал ноги, попадая копытами в лужицы или слишком жидкую грязь. Кмети настороженно осматривались. После переправы они совсем замолчали: как бы ни смеялись над причудами старосты, а слова его, видно, крепко засели в головах. Хальвдан по сторонам особо не глазел – следил только, чтобы не завести коня в слишком болотистое место: тропы здесь не было и в помине. Может, и проходил кто, но жадная топь быстро съедала все следы.
– Паршивое место, – буркнул за спиной Ленне. И тут же другие парни едва не все разом вздохнули, поддерживая его.
– Смотри под ноги и езжай молча, – бросил в ответ Хальвдан.
Когда сумерки стали совсем непроглядными, зажгли несколько факелов. Отсветы бросились оранжевыми лезвиями между стволов, превращая деревья в чудищ, которыми пугают детей за непослушание. Чем дальше, тем плотнее становились заросли багульника кругом. И хоть он не цвёл, а в воздухе будто бы витал его одуряющий запах. Так, глядишь, не только Лешак с болотницами привидятся…
– Что там, Хальвдан ярл? – снова подал голос Ленне. А на гневный взгляд, который тот послал ему, только указал рукой перед собой.
Хальвдан проследил за его движением. Из темноты и правда проступали неясные очертания невысоких домов, как будто землянок. Ели и осины стали реже, а там и вовсе оборвались, сменившись обширной вырубкой, уходящей далеко вперёд. Однако она уже начала снова зарастать молодыми чахлыми деревцами.
Хальвдан остановил жеребца и, подняв факел повыше, огляделся. Деревня была сожжена. Очень давно. Теперь от изб только кое-где остались обрушенные срубы, отдалённо ещё напоминающие людское жильё. Как найденный в старинном кургане скелет напоминает, что был когда-то человеком. Но в большинстве своём остатки разрушенных домов просели в податливую землю, поросли ярко-зелёным мхом, который выглядел неуместно празднично в этом заброшенном месте.
– Речная… – непонятно кому пояснил Хальвдан.
– Не стоит тут останавливаться, – шепнул кто-то из парней позади.
– Что, в штаны наложили?
– Да ладно тебе, воевода. И правда ведь, нехорошее место.
Качнув головой, Хальвдан пустил Расенда спокойным шагом. Тот пошёл нехотя, постоянно прижимая уши и зыркая по сторонам. Вокруг было необычайно тихо: даже ночных птиц не слыхать. Ни зверя, ни бульканья выходящего из болотной утробы воздуха. Что-то хрустнуло под копытом так громко, что все вздрогнули, и из вязкой грязи проступил острым краем белёсый обломок кости. Скверное дело тут приключилось. И раз люди остались неупокоенными, то и ничего хорошего от этой земли ждать не приходится. Вот она и гневается, погребает под собой знаки свершившегося когда-то непотребства. Доберётся до места слияния Рычухи и Нейры, сожрав последнее напоминание о нём – авось угомонится.
Кмети и лерговчане хватались за висящие под плащами на могучих воинских шеях обереги – у кого конь, у кого утка, у кого солнечный круг. Шевелили губами, обращаясь к Богам-заступникам. Даже Ленне – уж до чего всегда бесстрашный – нашарил на груди маленький, отлитый на Клипбьёрне молот Хольда. Хальвдан лишь укоряющее посмотрел на него, и ватажник тут же опустил руку.
Деревня оказалась совсем небольшой – её миновали быстро. Но и дальше лес не стал приветливее и суше. С елей, что вновь встали темноствольным частоколом, лохмотьями свисал мох. Небо совсем потерялось за переплетением ветвей. И ни одно из мест даже спустя пять вёрст пути, не казалось пригодным для ночлега. Повсюду зыбкая, словно качающаяся под ногами коня земля. Ляжешь так – и утащит в самую глубину.
Была уже глубокая ночь, когда Хальвдан заметил, что копыта Расенда перестали хлюпать по лужицам и проваливаться едва не по самые бабки. И, выбрав поляну, достаточно просторную для лагеря, он приказал спутникам остановиться. Парни облегчённо и деловито засуетились, набирая хвороста, рассёдлывая лошадей. Напряжение, охватившее всех с того момента, как они перешли мост, развеялось. Слегка обогревшись у костра, улеглись спать. И как бы ни было тихо кругом, Хальвдан выставил дозор – мало ли. До древнеров осталось не так и далеко, а те за сборщиками почти до самой Лерги проследить не погнушались, чтобы засаду устроить.
На следующий день с рассветом двинулись дальше. Постепенно болото отступило совсем – казалось бы, ничего о нём и не напоминало. Парни повеселели, завели разговоры, расспрашивая лерговчан о том, как им живётся у южной границы княжества, да как служится у посадника. Хальвдан поначалу только прислушивался, но скоро присоединился ко всем, невольно перетянув на себя внимание ватажников. За пустой, очищающей голову от тягостных мыслей болтовнёй день прошёл легко. Позабылись и мрачные останки деревни, и вытягивающий силы еловник, который мало-помалу растворился среди сосен и берёз.
К вечеру следующего дня Хальвдан рассчитывал добраться до Излома – крайней к югу и самой большой деревни древнеров. Грядущая встреча с местным старостой Наясом вовсе не радовала, а то и могла оказаться опасной, потому дружинники, недавно расслабленные и болтливые, посмурнели вновь. И хранили молчание с самого утра.
К тому же погода, вполне сносная накануне, ночью испортилась: поднялся сырой, прошивающий одежду ветер. Снова пошёл снег – теперь крупными мягкими хлопьями. От него быстро набухали влагой плащи и обвисали мокрыми прядями гривы лошадей.
