Книга Нового Солнца. Том 2 - Вулф Джин Родман (читать книги бесплатно полностью без регистрации TXT) 📗
Старик, опустив голову, дернул себя за редкую бородку. Я заметил, как потянувшаяся за белыми волосками сухая кожа его лица образовала два маленьких полых конуса.
– Автарх, вы думаете, я уже тогда о чем-то догадывался. Возможно, кое-кто и догадывался. Быть может, догадывался мой хозяин – не знаю. – Он поднял на меня слезящиеся глаза, взглянул из-под бровей и снова опустил взгляд. – Вы были молоды и казались многообещающим юношей, потому-то мне и хотелось, чтобы вы поняли.
– Поняли – что?
– Я старый человек. Как был им тогда, так и остался теперь. Вы с тех пор повзрослели. Я сужу по вашему лицу. Я же едва ли стал старше, ведь этот срок – ничто для меня. Если подсчитать только то время, что я поднимался и спускался по стремянке, все равно получится более внушительная цифра. Я хотел, чтобы вы поняли, сколько всего было до вас. Узнали о существовании тысяч и тысяч, которые жили и умерли задолго до вашего появления, и некоторые из них были лучше вас. Я имею в виду, Автарх, – по сравнению с вами прежним. Резонно было бы предположить, что все выросшие здесь, в старой Цитадели, с момента рождения проникнуты этим знанием, но я убедился в обратном. Они постоянно находятся рядом, но так и остаются в неведении. Лишь визит в книгохранилище мастера Ультана открывает глаза самым смышленым.
– Так ты, значит, защитник мертвых?
– Да, – кивнул старик. – Люди болтают о справедливости ко многим, но я не слышал, чтобы кто-нибудь говорил о справедливом обращении с мертвыми. Мы забрали все, что у них было, и это хорошо. Чаще всего плюют на их мнение, что, по-моему, тоже неплохо. Но время от времени нам следует вспоминать, как много из того, что мы имеем, получено от них. Выходит, пока я еще здесь, мне надо бы замолвить за них словечко. А теперь, если не возражаете, Автарх, я просто положу письмо на этот забавный стол…
– Рудезинд… – Да, Автарх?
– Ты собираешься чистить свои картины?
– Это одна из причин, почему я спешу удалиться, Автарх. Я находился в Обители Абсолюта до тех пор, пока мой хозяин… – тут он запнулся и, казалось, сглотнул, как бывает с людьми, когда они чувствуют, что, возможно, сболтнули лишнего, – пока не отправился на север. Мне нужно чистить Фехина, а я уже выбился из графика.
– Рудезинд, нам известны ответы на вопросы, которые, по-твоему, мы только собираемся задать. Мы знаем, что твой хозяин из тех, кого люди называют какогенами, и по какой-то причине он с горсткой себе подобных решился навсегда связать свою судьбу с человечеством, оставшись на Урсе в качестве человеческого существа. Кумеана тоже входит в их число, хотя, возможно, ты не знал об этом. Нам даже известно, что твой хозяин был с нами в северных джунглях, где до последнего момента старался спасти моего предшественника.
Мы только хотим сказать: если когда-нибудь, стоя на своей стремянке, ты увидишь юношу, проходящего мимо с поручением, направь его к мастеру Ультану. Таков наш приказ.
Когда старик ушел, я вскрыл конверт. Внутри оказался небольшой листок бумаги, исписанный мелким почерком, будто на его поверхности расплющили множество крошечных паучков.
«Покорнейший слуга Инир приветствует нареченного Урса, Господина Нессуса и Обители Абсолюта, Главу Расы, Злато Народа, Вестника Неба, Гелиоса, Гипериона, Сурью, Савитара и Автарха!
Я спешу, чтобы присоединиться к вам через два дня.
Прошло более суток, прежде чем я узнал о случившемся. Моим основным информатором служила женщина по имени Агия, которая, судя по ее же словам, способствовала вашему освобождению. Она сообщила мне кое-что и о ваших с ней прежних отношениях, ибо, как вам известно, у меня достаточно средств для получения информации.
От нее вы узнаете, что экзультант Водалус погиб от ее руки. Любовница Водалуса, шатлена Теа, первой пыталась подчинить себе его клевретов, оказавшихся в то время рядом; но поскольку она ни в коей мере не годится пароль их лидера и тем более не способна контролировать тех, кто остался на юге, я сумел найти ей замену в лице упомянутой Агт. Исходя из милосердия, некогда проявленного вами по отношению к этой женщине, полагаю, мой поступок найдет у вас понимание. Конечно, желательно поддержать существование движения, которое в прошлом принесло нам немного пользы, и, пока целы зеркала нашего гостя Гефора, оно обеспечит этим людям достойное руководство.
Возможно, вы вслед за мной сочтете тот корабль, что я вызвал на помощь моему господину, нынешнему Автарху, неподходящим; но ничего более приемлемого я раздобыть не смог. В своем путешествии на юг я был вынужден воспользоваться иным, гораздо менее скоростным средством передвижения. Не исключено, что скоро наступит время, когда мои кузены будут готовы примкнуть не только к человечеству, но и к нам; пока же Урс считают менее значительным, чем многие колонизированные миры, а нас самих – наравне с асцианами, то есть ксанфодермами и остальными.
Вероятно, вы уже получили более свежую и точную информацию, чем моя. На случай, если такими сведениями вы еще не располагаете, сообщаю: война идет с переменным успехом. Все попытки противника обойти нас с флангов провалились, а на южном направлении он понес столь серьезные потери, что мы вправе говорить о его полном разгроме. Знаю, гибель множества несчастных рабов Эребуса не обрадует вас, но наши армии хотя бы получили передышку.
Такая пауза крайне необходима. Среди паралианов ведется антиправительственная агитация, которую следует пресечь в корне. Тарентины, ваши антристионы и городские легионы – три войсковые группировки, принявшие на себя главный удар, пострадали едва ли не так же сильно, как противник. Среди них есть когорты, которые не могут собрать под свои знамена даже сотню боеспособных солдат.
Нет нужды докладывать вам, что нам срочно требуется дополнительно приобрести стрелковое оружие, и особенно – артиллерию, если удастся уговорить моих кузенов расстаться с пушками по приемлемой цене. Тем временем следует сделать все возможное, чтобы собрать свежие силы и подготовить новобранцев к весенней кампании. Самая острая необходимость ныне ощущается в легких соединениях, способных вести бой. Однако если в будущем году асциане устроят новый прорыв, возникнет нужда в сотнях тысяч пикенеров и пиланиев, хотя бы часть из которых не мешает поставить в строй уже теперь.
Любые новости о вторжении Абайи будут более свежими, чем мои, ибо я ничего об этом не знаю с тех пор, как уехал с фронта. Полагаю, Гормисдас направился на юг, но Олагуер в состоянии предоставить вам нужные сведения.
Со скоропалительным почтением, ИНИР».
36. О ФАЛЬШИВОМ ЗОЛОТЕ И ГОРЕНИИ
Мне осталось поведать совсем немного. Я знал, что через несколько дней мне придется оставить город, поэтому надеялся завершить свои дела как можно быстрее. В гильдии я не имел достаточно надежных друзей, кроме мастера Палаэмона, но от него было мало проку в том предприятии, которое я задумал. Вот почему я вызвал к себе Роша, полагая, что он не сможет долго лгать мне в глаза. (Я ожидал увидеть человека старше моих лет, но тот рыжеволосый подмастерье, что явился на мой зов, казался почти мальчишкой. Когда он ушел, я принялся разглядывать себя в зеркале, чего прежде никогда не делал.)
Рош сказал, что он и еще несколько человек, с которыми я состоял в более или менее дружеских отношениях, выступали против моей казни, тогда как большинство членов гильдии упорствовали в этом решении; и я поверил ему. Еще он довольно легко признался, что предложил искалечить и отправить меня в изгнание, хотя, по его словам, он внес такое предложение, поскольку не видел иного способа спасти мне жизнь. Думаю, он ожидал какого-нибудь наказания. Его обычно румяные щеки и красный лоб побледнели настолько, что веснушки выступили на лице, точно пятна краски. Однако голос его оставался ровным, и он не сказал ничего, что могло бы быть истолковано как попытка оправдаться, свалив вину на других.
Конечно, я и впрямь намеревался наказать его, а заодно и остальных членов гильдии. Нет, я не затаил на них злобу, просто считал, что, посидев некоторое время в темнице под башней, они станут более восприимчивы к принципу справедливости, о котором говорил мастер Палаэмон. К тому же так я наверняка получил бы гарантию, что закон о запрещении пыток, который я намеревался издать, будет претворен в жизнь. Те, кто проведет несколько месяцев в страхе испытать это искусство на собственной шкуре, едва ли станут возражать против его упразднения.
