Властители рун - Фарланд Дэвид (онлайн книга без TXT) 📗
— Что? Еда? Еда?
Принц перевел взгляд на следопытов. Сейчас их командир отчетливо видел у мельницы целую стайку феррин. Разум подсказывал ему, что находись беглец там, карлики пустились бы врассыпную.
Немного помедлив, воин в чешуйчатой броне взмахнул широким мечом, указывая направление поисков, и выкрикнул какой-то приказ. Слов Габорн не расслышал — их заглушил шум мельничного колеса — однако следопыты поспешили к деревьям и повернули на юг, явно вознамерившись осмотреть лес ниже по реке.
Убедившись, что они ушли и больше за ним никто не следит, юноша понес Рован вверх по склону.
12. Выбор
Шемуаз Солетт была потрясена до глубины души. Видя как Иом на се глазах лишается красоты и очарования, она едва не лишилась чувств.
Покончив с принцессой, Радж Ахтен вперил оценивающий взгляд в Деву Чести. Ноздри его трепетали от алчного вожделения.
— Ты прелестна, — прошептал Волчий Лорд. — Будешь служить мне.
Шемуаз не могла скрыть отвращения. Ее ближайшая подруга лежала на полу, обезображенная до неузнаваемости. Ее отец валялся на грязной телеге во дворе Башни Посвященных.
Девушка промолчала. Радж Ахтен усмехнулся. Волчий Лорд не рассчитывал получить какой-либо дар: ненависть Шемуаз была так сильна, что поколебать ее не мог даже его Голос. Но он имел возможность взять у нее нечто иное. Радж Ахтен рассматривал красавицу так, словно она стояла перед ним нагая.
— Отведите ее в Башню Посвященных, до поры, — приказал он. — Пусть ухаживает за своим королем и своей принцессой.
Холодок страха пробежал по спине девушки, однако она смела надеяться, что Радж Ахтен про нес забудет.
Стражник поднял Иом с пола и, придерживая за локоть, вывел из зала. Шемуаз последовала за принцессой вниз по лестнице, а затем к Башне Посвященных. Затолкнув Иом в ворота, где уже стоял караул Радж Ахтена, солдат сказал что-то по-индопальски. Караульный понимающе усмехнулся.
Шемуаз поспешила к отцу, которого к тому времени отнесли в Холл Посвященных и уложили на чистый тюфяк.
Трудно было смотреть без боли на этого несчастного человека. Семь лет назад отец Шемуаз, Эремон Воттания Солетт, стал Рыцарем Справедливости. В тот день он поклялся убить Волчьего Лорда Радж Ахтена, освободившись тем самым от присяги, принесенной королю Сильварреста. Путь его пролегал через зеленеющие весенние поля в далекое царство Авен.
Тогда Шемуаз с гордостью взирала на своего отца, великого воина на прекрасном коне. Девятилетней девочке он казался непобедимым. Сейчас его платье пропахло заплесневелой соломой и кислым потом. Руки беспомощно скрючились, подбородок упирался в грудь. Дочь принесла воды и чистую тряпицу, чтобы вымыть отца, но стоило ей начать протирать ему лодыжки, как Эремон застонал от боли. Ноги его были до крови натерты кандалами.
Радж Ахтен шесть лет продержал отца Шемуаз в цепях. Подобное обращение с Посвященным казалось неслыханным. Здесь, на севере, к Посвященным относились с почтением и окружали их заботой. Но Радж Ахтен пренебрегал обычаями. Поговаривали, что ради утоления своей жажды даров, он обращал людей в рабство.
Дожидаясь, когда с кухни принесут похлебку, Шемуаз держала отца за руку, снова и снова покрывая ее поцелуями. Эремон неотрывно смотрел на дочь неспособными мигать глазами.
Из Королевской Башни донеслись крики — кто-то еще отдавал дар. Чтобы отвлечься, девушка начала говорить.
— Отец, я так рада тебя видеть. Я ждала тебя так долго.
Брови Эремона изогнулись в печальной улыбке. Он хрипло вздохнул. Шемуаз не знала, как сообщить ему о том, что она ждет ребенка. Ей хотелось порадовать отца, уверить, что в ее жизни все хорошо. Признать, что она нанесла урон чести принцессы значило усугубить его страдания. Зачем ему знать горькую правду? 'Пусть лучше пребывает в заблуждении, способном дать хоть какое-то утешение.
— Отец, я ведь теперь замужем, — прошептала она. — За сержантом Дрейсом, из дворцовой гвардии. Помнишь его? Он был мальчишкой, когда ты уехал.
Эремон чуть заметно склонил голову в сторону.
— Он славный, добрый человек. Король пожаловал ему земли возле самого города.
Тут Шемуаз осеклась, испугавшись, не наговорила ли она лишнего. Даже самым лучшим сержантам редко даровали земельные владения.
— Мы живем с его матушкой и сестрами. Очень хотим ребенка — и он, и я. Так что я жду дитя.
Она не могла рассказать о том, что ее возлюбленный погиб от руки посланного Радж Ахтеном убийцы, рассказать, как призывала она дух в том самом месте, где не раз предавалась запретной страсти, навлекая позор на свою семью и свою принцессу. В ту ночь холодная тень проникла в ее чрево и Шемуаз впервые ощутила, как шевельнулся младенец. Это казалось чудом.
Она бережно распрямила сведенные судорогой пальцы отца и тот пожал ей руку в знак признательности и любви. Однако пожатие Эремона, сохранившего дары мускульной силы, причинило ей боль. Несколько секунд Шемуаз терпела, но потом не выдержала, и прошептала:
— Отец, не надо так сильно.
Эремон попытался разжать руку, но не смог: человек, лишившийся грации, почти не способен расслабить мышцы. Его усилие привело лишь к тому, что хватка стала еще крепче. Шемуаз прикусила губу.
— Отец… — взмолилась она, — отпусти, пожалуйста отпусти.
Бедняжке показалось, что он разгадал обман и хочет ее наказать. Лицо Эремона исказила страдальческая гримаса. Собрав всю волю, он снова попробовал ослабить хватку. В первое мгновение, рука его стиснула нежное запястье дочери еще сильнее, но потом пальцы все же разжались.
Похлебку все еще не принесли, а утративший эластичность желудок Эремона мог переваривать только жидкую пищу.
— Отец, — пролепетала Шемуаз сквозь слезы. — Я ждала тебя так долго. Если бы ты мог рассказать, что с тобой случилось…
Эремон Воттания Солетт был захвачен в плен в Авене, в зимней, приморской резиденции Радж Ахтена.
Вскарабкавшись по белокаменной стене, он забрался в окно, прикрытое кисеей бледно-лиловых занавесей, и попал в помещение, где курился жасминовый фимиам, а на низких кушетках спали темноволосые, нагие, если не считать полупрозрачных вуалей, женщины. То был гарем Радж Ахтена. На сандаловом столике — латунный кальян с восемью трубками, отходившими в стороны как щупальцы осьминога. Черно-зеленые шарики опиума внутри уже прогорели почти до пепла. На какой-то миг рыцарь позволил себе помедлить, залюбовавшись обольстительными красавицами. В расставленных между кушетками золотых жаровнях тлели уголья, наполняя комнату приятным теплом. Мускусный аромат красавиц казался бы райским, но впечатление портил резкий запах опиума.
