Барон-дракон (СИ) - Огнева Вера Евгеньевна (чтение книг .txt) 📗
Маргарита. - Надо чем-то заняться, в конце концов. Я больше не хочу пребывать в роли приживалки.
— Ты с ума сошел! О чем ты говоришь? Какая… Не торопись, прошу тебя, - ее голос из напористого, истерического стал монотонным. Справилась с собой, сейчас начнет давить, понял
Вадим. - Я что-нибудь придумаю. Я уже придумала, только не знала, как ты к этому отнесешься.
— Что? - вяло поинтересовался Ангарский.
— Мы откроем свою фирму. Ты можешь делать на компьютере небольшие проекты. Я буду доставать заказы, ты - выполнять. Я - глупая эгоистка - радовалась, что ты все время рядом, что тебе хорошо. Дура, не могла понять, что тебе нужно настоящее мужское дело.
— Мужским делом я с тобой через ночь занимаюсь.
— Не злись, пожалуйста. Скажи, ты согласен с моим предложением?
Вадим почувствовал страшную усталость. Ушла бы она, что ли. Назрела необходимость, побыть одному. Но она не отстанет. Напор и цепкость, пожалуй, самые яркие черты ее характера. Еще хуже, если начнет плакать. С женскими слезами он никогда не умел справляться. Осталось, согласиться.
Там видно будет.
Таким вот манером на свет появилась карманная фирмочка "Сигнал". В формальности Вадима не посвящали. Да они, собственно, были ему до фонаря. Он не без напряжения вник в работу, потом она стала ему нравиться. Маргарита привозила заказы. Не сказать, чтобы их было много, но - были.
Она с гордостью каждый раз сообщала Вадиму заработанную сумму, а однажды принесла и плюхнула на стол пачку сотенных, перетянутую банковской резинкой.
— Решила выдать мне зарплату?
— Ты смеешься?
— Разве?
— Я хочу, чтобы у тебя были карманные деньги.
— Спасибо.
— Ты их заработал.
— Звучит, как одобрение беспризорнику, вставшему в колонии на путь исправления. Еще добавь: "На свободу с чистой совестью".
— Не понимаю, от чего ты злишься.
— Я сам не понимаю. Наверное, засиделся на одном месте. Хочется на простор.
— Давай выберемся в город, посидим в кафе.
— Нет.
— Тогда, просто погуляем.
У нее сморщились губы. Она едва сдерживалась. Ну, чего он, в самом-то деле, к ней цепляется?
Она хотела его обрадовать, старалась. Она многое понимает, но не все. И этого всего ей не объяснишь, к сожалению.
— Хорошо. Давай погуляем.
От ворот дачи они проехали по узкой извилистой дорожке, с которой свернули на трассу.
Маргарита водила машину недавно, от того наверное, нервничала сильнее обычного. Резко выкрутив рулевое, она чуть не влепилась в зад ПАЗику, остановившемуся у шаткого прозрачного павильончика. Ангарский даже и не предполагал, что совсем рядом - пятнадцать минут пешком - остановка автобуса.
— Вахтовка, - раздраженно отмахнулась Маргарита, - Утором привозит рабочих, вечером забирает. Тут кругом качалки.
В трех шагах от остановки на темном фоне леса проступали контуры сарая на колесах. Возле автолавки топтались мужики рабочего вида. Один держал растопыренный полиэтиленовый пакет, другой ставил в него бутылки, снимая по одной с прилавка.
— Родные лица земляков, - весело констатировал Ангарский. К нему вернулось хорошее настроение. Зато Марго газанула так, что Вадим чуть не врубился лбом в стекло.
— С ума сошла!
— Извини.
— Осторожнее. Не картошку везешь.
Она не приняла шутливого тона. К лицу будто приклеилась злая гримаса. Сама вытащила его из берлоги, сама злится. Никогда ему не понять баб. Или просто нервничает за рулем? Ангарский машину водить хоть и умел, не имел водительских прав.
Они до вечера бродили по городу. Комары тут не так свирепствовали. Можно было посидеть на открытых верандочках летников. Вадим цедил пиво. Марго пила кофе. Горький напиток лился под шелест ее разговоров. Он не вслушивался. Обычная женская чепуха, возведенная в ранг проблемы.
Лишенный смысла поток звука успокаивал, даже убаюкивал.
Да и Маргарита утихомирилась. Вспышка, накрывшая ее в лесу, выкипела. Разве, на донышке глаз нет-нет да плескались следы раздражения.
Год прошел как сон пустой. Царь женился… Мне это не грозит. Уже. Иначе, нежели ожененным, мое состояние не назовешь. Сижу в тапочках, смотрю телевизор. В лавку, разве, сбегать за пивом.
Но сегодня на даче саммит. Съехались все мурзы и беки нашего острова нефтянх сокровищ. Делют, ой, делют! Значит, сиди, не высовывайся.
Захотелось высадить окошко. Марго прибежит, общебечет, обуспокаивает. Бедная, не легко ей со мной. Есть еще вариант - удавиться. Интересно, после смерти я приду в базовый вариант или так и останусь в человеческом теле? Вот было бы здорово: они набегут, а тут змеюка в петле болтается.
Жаль, не посмотришь.
Вадим шарахнул кулаком по крышке телевизора. Японец последней модели послушно мигнул и погас. Самое интересное, включался потом без каких-либо проблем. Обращаться с телевизором таким манером, вошло у него в последнее время в привычку.
Что бы еще выключить? Точно, за пивом пора. Иначе ситуация грозит выйти из-под контроля.
Он быстро оделся, накинул на плечи старую темную куртку и сунул в карман полиэтиленовый пакет. Розливного в автолавке нет, придется брать бутылочное. Кафка. "Замок" - самое место для заначки. Марго давным-давно пресекла поток свободных денег, некогда щедро вылитый на
Ангарского. Не оправдал доверия - первую же дотацию пропил до последней копейки. Пил неделю.
Она ругалась, грозилась, причитала, плакала. Пьяный Ангарский легче переносил женские слезы, потому, натиск выдержал, и, как только выдался момент, опять смотался к автолавке за спиртным.
Возвращение к трезвой жизни прошло страшно. Марго бесновалась. Стоило не малых усилий, вернуть ее в нормальное состояние. Прежде чем в следующий раз дать ему денег, она взяла с него слово, не пить. Слово он, разумеется, дал. А лавка-то, оказывается, работала и ночью.
Так и пошло. Стоило завестись монете, Вадим шел за пивом. Иногда тем и ограничивался. Чаще брал еще и водки. Марго метала громы и молнии. Не раз вставал вопрос о расставании. Вадим перестал со временем обращать внимание на эти угрозы. Она без него уже не могла. Тоже подсела.
А за тем и смирилась, принимая его заходы, как необходимое зло. Но денег практически не давала.
Вадим изворачивался, сознавая, между прочим, что она добра ему желает, но ни как с этим добром на данный момент не согласный.
У господского дома клубились. Народищу понаехало как на престольный. В небо пуляли петарды. Не салютом - по одной. Развлекались пока. Салют назначен на более позднее время, когда упадут хоть какие-то сумерки. Если они дотянут до салюта, подумал Вадим. Я точно не дотяну - слягу.
Шесть пивных бутылок уместились в пакете, две - в карманы. Порядок. Возвращался он тем же путем. Тропинка вилась между жутко густых кустов шиповника. Не приведи Высокое Небо, упасть
— близкая женщина замучается колючки из задницы вытаскивать. Прошел, даже не зацепившись.
Выпитая у лавки бутылка легла на старые дрожжи почти неощутимо. Только слегка покачивало.
Ключ бесшумно повернулся в замке. Вадим распахнул воротца.
Оба-на! Прямо перед ним на тропинке стояли четверо: пузатый дядька лет шестидесяти, в разъехавшейся над ремнем белой рубашке, и, накинутой на плечи куртке. Двое, по виду - бодигарды. И Александр Викторович.
В момент растворения калитки, Александр Викторович что-то рассказывал толстому дядьке. Тот кивал всем организмом. Бодигарды держались в непосредственной близости. Случись, кивание перейдет в свободный полет - подхватить.
— … уйти, прийти незаметно… - хозяин дачи споткнулся. А чего собственно? Сам сказал, сам нарвался на пример. Ангарский, вот, ушел незаметно, а что при возвращении попал на глаза, так нечего почетных гостей по кустам таскать, сидели бы за столом, водочку кушали.
— Кто такой? - повелительно взревел гость. Вадим молчал. Александр Викторович и так улыбался, а тут растянул рот до предела возможности:
