Посох Богов (СИ) - Филиппова Евдокия (читаем книги онлайн без регистрации txt) 📗
Всё время, проведённое на «Сиппаре» в составе его легендарной команды Иннаресми переживала такую бурю чувств, что Аната забеспокоилась. Её «жизненные линии» говорили, что нибирийка постоянно переживает какой-то невероятный подъём. Аната даже пыталась назначить ей курс успокоительных препаратов….
Но пришло время прощаться.
Она сидела у экрана диагностического блока и смотрела на дисплей, на котором плыли зигзагообразные линии и мерцали точки. Среди них энергично пульсировала одна маленькая и голубая, означавшая что землянка, так похожая на Намму, жива и здорова. Её «линии жизни» были чёткими и вполне соответствовали норме. Там жила земная наследница Намму.
— Я пришёл прощаться, — сказал вошедший Сиват, приблизившись к ней на минимально допустимое расстояние.
Иннаресми сняла со своей руки и надела на запястье Сивата браслет.
— Это мой инвелигабис. На нём остались мои «линии жизни» в момент нашего прощания. Возьми его, и пусть он напоминает тебе сегодняшний день. Вспоминай меня чаще.
Сиват наклонился к ней, почти касаясь её серебристых волос губам. Он впервые осознал, что никогда раньше не подозревал существования в себе подобных переживаний. Он всегда так гордился своей невозмутимостью учёного, привыкшего иметь дело только с фактами и результатами многочисленных экспериментов. Составляя длинные рутинные отчёты, бесконечное количество раз проходя по длинным пустым коридорам, он считал это единственным стоящим занятием. Но эта девушка со своей красотой, близкой к совершенству, всё перевернула в нём. Иногда ему казалось, что она уже не принадлежит осязаемому миру, так прекрасна была она. В ней было столько света, она излучала волны такой частоты и чистоты, что рядом с ней можно было быть только абсолютно искренним. Он считал, что Иннаресми способна вызывать только сильные чистые чувства. Она была светом, светом его жизни.
— Ну, как там наши подопечные? — спросил Сиват, стараясь не раствориться совсем в этих новых для него ощущениях.
— Всё-таки поразительно, как быстро земляне усваивают всё новое, — задумчиво ответила Иннаресми, снова взглянув на экран. — Совсем недавно мы дали им огонь, а они уже пытаются добраться до нас самих. Похоже, они скоро поймут, где мы.
— Что меня всегда по-настоящему удивляло в них, — сказал Сиват, присаживаясь рядом с Иннаресми и поворачивая её прямо в кресле лицом к себе. — Так это, как не странно, их дерзость. Так и норовят добраться до Богов…
— Главное, чтобы они поняли, где их главный Бог, — улыбнулась девушка.
— Поймут. Они способные. В них так много от Намму. Она всегда относилась к ним по-матерински.
— Намму рассказывала мне, что среди землян уже есть люди, одаренные чувством связи явлений во времени, способные тонко чувствовать психологию каждого и по ней судить о его мыслях и чувствах. Это тонкое ощущение взаимосвязи событий происходящего в настоящий момент и возможность заглянуть в будущее — это как точный математический расчёт. Они называют это интуицией, много веков существовавшей как полумистическое подсознание. А ещё люди обладают одной удивительной способностью, совершенно уникальной для нибирийцев. Они умеют то, чего не умеет ни один нибириец. Среди искусств нашей планеты нет такого искусства. Они умеют записывать свои мысли каким-то особым образом. У этих записей есть особый ритм, который не несёт никакой дополнительной смысловой нагрузки, однако придаёт тексту особенную выразительность. Они называют это поэзией. Так они обращаются к Богам, то есть к нам. Она изучала эту их способность. Это невероятно и… прекрасно.
Иннаресми чуть повернула голову и снова задумчиво посмотрела на пульсирующую точку на экране.
Сиват, любуясь серебристыми волосами возлюбленной, спросил:
— О чём задумалась?
— Я подумала о том, как ничтожно мала продолжительность жизни человека на Земле, по сравнению с нибирийцами. Нибириец живёт около ста шаров. Если условно посчитать нибирийский шар в земных годах, то один нибирийский шар будет приблизительно равен сто двадцати земным годам. Не удивительно, что они считают нас бессмертными, и мы с тобой в своей лаборатории показались бы им сверхъестественными существами. Скольким же поколениям пришлось передавать люцидум из рук в руки, что бы хранить его такое продолжительное для землян время, сколько прошло человеческих жизней, жизней людей, у которых каждый день по капле утекала молодость, силы и красота? А я так хочу, что бы каждая человеческая жизнь была драгоценностью. Люди живут так недолго, едва успевая усвоить сумму знаний, накопленных предыдущими поколениями.
— Поэтому они так много записывают, изобретают всё новые и новые способы запомнить и передать потомкам ценную информацию, сохранить знания? — спросил, улыбаясь Сиват.
— А ты? Ты сохранил ценную информацию, составил отчёт для Элу? — ответила в ответ Иннаресми.
— Отчёт готов.
Сиват бегло просмотрел его.
— Тогда отправляй…
Иннаресми снова вспомнилось, как мягка земная трава, и почувствовала себя по-настоящему вросшей в эту мягкую землю, землю Земли. Она обязательно должна вновь побывать там, и её лицо наполнилось решимостью.
— Красивая жизнь на Земле без страха и предрассудков — моя мечта и цель, — твёрдо сказала она.
— Не хмурься, Иннаресми.
Сиват дотронулся губами до её волос.
— Всё прошло неплохо. И люцидум найден…. Элу будет доволен.
— Да, первые уроки, кажется, усвоены, домашнее задание выполнено, — задумчиво произнесла Иннаресми. — Что ж, пора сделать работу над ошибками.
Снег…
Крупными белыми хлопьями на землю падает снег.
В густом снегопаде не видно ни домов, ни людей. Зимняя ночь, незыблемая как Полярная звезда, изменчивая как сияние Кассиопеи, царит над моим городом.
В тускло отсвечивающих контурах оконной рамы, словно замерла картина раннеитальянского кваттроченто. Призрачные звуки моцартовского анданте вибрируют между мной и миром, что за окном, словно это стекло — зыбкий призрачный мост в Страну-Без-Возврата, где протянулась синяя бесконечность, пронизанная таинственно мерцающими переливами звёзд. Я знаю, что за пеленой снега, где-то глубоко в ночном небе кружится вечный хоровод созвездий. Кружится так же, как когда-то в минувшие эоны в Царстве Вечной Жизни кружились в бесконечном хороводе рождений и смертей источники всех земных судеб.
В скрытых заповедных зонах моего сознания возникает ощущение моего истинного Я. Прошлое просто так, без посредников врывается в настоящее. Я словно соскальзываю куда-то близко и недосягаемо далеко. Пространство и время одинаково смещаются во мне, завязываясь в узлы. Что такое бессмертие, если не память?
И вот, словно сама вечность посмотрела мне в лицо, я вижу за стеклом, или в отражении на стекле, себя в веренице бесчисленного множества образов предков и потомков, веренице, начало которой теряется в неохватно далёком прошлом и необозримом будущем. Их лица удивительно похожи, и по-своему неповторимы.
И вдруг удивительно яркое видение.
Передо мной стоит Она, та, которую я видела много лет назад в лесу, у древнего алтаря, в ночь нарождающейся Луны. Беспощадная и милосердная богиня. Я узнала её призрачно мерцающее перламутровым светом лицо. Голос, звучащий из глубины веков и одновременно рядом, воплотившись в сверхотчётливую реальность, произносит:
— Мама…
И великий космический холод вокруг исчезает. Вокруг меня мир, в котором тепло, и я больше не чувствую себя выброшенной на необитаемый остров вне времени. Две мелодии из настоящего и из бездны времён сплетаются в моей душе.
Во мне растёт спокойствие и уверенность, что цепь не прервана, ведь тот, кто живёт в своём потомке, бессмертен. Я понимаю, что любовь, предначертанная мне звёздами, дала росток в Вечную Жизнь, которую один любящий рождает в другом, творя новую Вселенную. Теперь я знаю, что моя земная жизнь не просто шаткий мостик над безднами прошлого и будущего, бессмысленное кружение, пёстрый бестолковый хоровод горестей и радостей, а частица вечного Я, несокрушимого, как монолит.
