Три удара колокола - Кошовец Павел Владимирович (читать бесплатно книги без сокращений .txt) 📗
Прошло уже более десяти дней, как он покинул родное стойбище... Неверный глагол - его с позором выпроводили. И кто?! Родной отец, шаман рода Гынлук, первый среди равных и главный среди старших выгнал нерадивого седьмого сына. Пусть и талантливого ученика по части колдовства (должен был занять место отца!), и первого драчуна, в будущем хорошего воина, но с несносным характером - даже закалённая психика сородичей пасовала перед его выходками. Который посмел высмеять не очень сильного, но пожилого и уважаемого подшамана из соседнего рода. Прибывшего к Гынлукам урегулировать обострившиеся отношения из-за владения несколькими граничными пещерами. При чём принёс фактически мирный договор в виде чуть ли не объединения двух родов путём родичания. Ну и посоветовал молодой гоблин старшему товарищу в Кругу старейшин и важных людей рода самому отхватить аппетитную вдовушку, чем сватать ему собственных лягушек...
Ну, не было у него (возможно, ещё не созрело) чувства ответственности и жертвенности по отношению к племени... Хотя, будь больше времени на уговоры... ну, может краем глаза глянуть на дочек соседа... или охота накануне пройди удачней, и всё сложилось бы иначе... А так: сыновья гордыня, праведный (якобы) гнев отца, возмущение соплеменников и парламентёров, и скорая расправа над негодным не заставила себя ждать: отречение от племени и рода... без срока давности.
Обидно. Но он, Худук, гордо задрав нос, с помощью плачущей матери собрал котомку, и, не оглядываясь, покинул родные места. И...всё.
Гордость закончилась через два часа пути, когда он пересёк метки племенной территории и стал продвигаться по незнакомым местам. Злость, как и припасы, рассеялась через три дня. Охота, кстати, тоже с тех пор не задалась, и он изрядно отощал. Остальные же дни он держался исключительно на упёртости, которой наравне с едким, злым чувством юмора ему было не занимать. Но уже нет да нет, появлялись нехорошие мысли: наплевать на собственное чувство достоинства и... вернуться.
Вымолить прощение, он был уверен, ему не стоило труда: пообещать отцу быть примерным и прилежным сыном, явиться к старой образине соседу (но так, аккуратно, чтоб его родичи не заметили - как пить дать, вначале побьют) и предложить руку и сердце всем дочерям скопом. Всем четверым. А что? Интересная задачка! Если - вдруг! - проблема в качестве, возьмём количеством!
На подобные настроения особенно влияла накатывающая тоска по родным и по племени. Даже Брызла, сына военного вождя, своего наипервейшего соперника, он готов был видеть рядом - до того одичал и устал.
Котомка натёрла плечи, суставы ног болели, в носу зарождался неприятный свист - следствие постоянных ночёвок на земле, уши поникли, как самый верный барометр настроения.
Что и говорить, его самомнение изрядно поизносилось за эти дни. Он-то себе казался первоклассным следопытом, умелым воином - и вообще, крутым парнем. А на деле выяснилось, что десятидневный переход по горам - это не двухдневная охота вне посёлка, сон на камнях с подстеленной котомкой и шкурой убитого козла (ещё та история в целый световой день погони за подранком, сбитыми коленями и расцарапанной рожей; одна радость - дурные мысли не лезли в голову, кроме вполне весомых, ярко озвученных и ещё долго летающих меж скал ругательств, что нисколько его не оправдывало, как охотника; к тому же шкура начала изрядно пованивать!) - это не специально устроенные пастушьи лежбища, вспоминаемые сейчас с ностальгией, а охота и шаманство, практически всегда происходившие в компании со сверстниками и под чутким руководством наставника - ученичество в племени Худука длилось до семидесяти лет, а молодому гоблину исполнилось едва пятьдесят, в одиночестве же подобные занятия поддавались с трудом... Вообще пока не поддавались.
Поэтому впечатляющая картина гор, открывшаяся усталому разуму, была скорее всего следствием очищения сознания от глупостей и условностей, коими всегда заполнена голова цивилизованного существа. К чему можно отнести недостаточные, поверхностные знания, чувства, не несущие практического зерна как то: досада, обида, импульсивность, раздражение, нетерпение, а также бесконечные диалоги (мысленные, естественно, автором которых был он сам), ведомые с отцом на известную тему, но не имеющие на данный момент ни смысла, ни решения.
Когда ты чувствуешь себя бесконечно малой частичкой перед необъятностью сущего, то такие вопросы, как: голодная ли, довольная ли песчинка, звучат смешно. Закатные горы проглотят и меж зубов не застрянешь. Подохнуть в таком красивом месте - что может быть чудесней?
Гоблин стряхнул наваждение и криво усмехнулся. Выбор небогат: когда рядом никого нет, объектом для насмешек становишься сам. Главным и неизменным лицом словесной атаки, верным источником по отрабатыванию искусства уязвления можешь быть только ты...
Он устало провёл рукой по глазам, сбросил котомку прямо под ноги в пыль и рухнул на неё сверху. Что-либо повредить в ней он не мог. Мешочки с целебными и колдовскими травами надёжно упакованы, сменный комплект одежды: рубаха, штаны, запасная обувь - что им сделается, трут, огниво - и прочая мелочь вряд ли пострадают от костлявой задницы. Оружие же: длинный родовой боевой нож, два маленьких метательных кинжала, праща и кистень - всё на поясе. Прикрыл глаза и расправил уши. Плюс включился нос - что-то его тревожило последние сколько-то сот локтей. Прислушался.
Запах. Вонь. Видимо, он действительно отупел либо глупо и бессовестно расслабился, ибо стоило чуть напрячься, как почуял метки горных троллей - где-то неподалёку находилось место их обитания. Чего-то его не туда занесло... Тогда почему так пусто? Где... жизнь?
За время путешествия он несколько раз, заслышав приближение разумных, сходил с тропы, укрывался, здраво рассуждая, что подобные встречи чреваты для одинокого ушастого. Закатные горы - вотчина тёмных, по большей части троллей и гоблинов, но иногда забредали летучие отряды вахков, спускавшихся с самых вершин, дальних родственников уруков, если можно так выразиться, ещё более диких и кровожадных. Что тут же подтверждалось, и гоблин, холодея, прикрывал глаза - воины охотничьих отрядов легко могли почувствовать взгляд. Хорошо хоть с ними не было шаманов, для которых подобная игра в прятки - щёлканье семечек.
И вот сейчас он чуть ли не в наглую собирался выйти к троллям. Громадные тёмные "игриво" относились к братьям своим меньшим и, несмотря на кажущуюся неповоротливость, недалёкость и тугодумие, были достаточно подвижны и сообразительны, чтобы скопом отловить непрошенного гостя, а потом, следуя извращённому чувству юмора (вернее полному его отсутствию) использовать пойманного для развлечения: бросать в него "маленькие" игральные кости, привязывать за ноги над пропастью и гоготать, когда тот визжит, отдавать в качестве живой куклы своим детям, абсолютно не уступающим в росте, но значительно обгоняющих в массе - в общем, ещё много не очень разнообразных по смыслу, но "весёлых" занятий, вследствие которых маленького тёмного совершенно случайно могли задавить.
Гоблин, несмотря на еле двигающиеся конечности, собирался уже прянуть назад, когда подувший в его сторону ветер донёс ещё один запах. Настойчивый, будто бы сладкий, как... как при забивании животного... Кровь.
У него закружилась голова от неприятных предчувствий. Кровь и тишина. Вывод однозначный: надо убегать... Но ноги, тем не менее, несли вперёд... А спереди уже отчётливо несло гарью, вонью нечистот, опять же кровью... опасностью.
Брошенная котомка, забытая, осталась на тропе. В правую руку впрыгнул боевой кинжал, в левую - метательный нож, гоблин пригнулся и, раздувая ноздри и парашюты ушей, настороженным стелющимся шагом двинулся вперёд. Ибо ещё один порок имелся у непутёвого сына своего племени - любопытство.
За первым же поворотом обнаружился тролль. Мёртвый. Исполосованный каким-то острым оружием: голова в стороне - левый глаз невозмутимо пялится в серое небо, левая рука по плечо отдельно от тела - тяжёлая дубина так и зажата в ладони, из встопорщившегося живота выперла сизая масса кишок... Отвратительное зрелище! Гоблин судорожно сглотнул, отвернулся и постарался поскорее миновать это место.
