Красное море под красным небом - Линч Скотт (читаем книги онлайн бесплатно TXT) 📗
Локки и Жеан без труда достигли палубы, но когда с линя соскочил Калдрис, он тяжело дышал. Потом с кряхтением растер левое предплечье.
— Черт побери! Я слишком стар для верхолаза. Слава богам, место капитана на палубе. — Гром подчеркнул его слова. — Пошли. Займем большую каюту. Сегодня никаких плаваний: только книги и карты. Я знаю, вы это любите.
10
К концу третьей недели с Калдрисом Локки и Жеан начали осторожно надеяться, что встреча на пристани с двумя убийцами не повторится. Каждое утро их по-прежнему сопровождала Меррейн, но по вечерам им предоставляли некоторую свободу — с условием, что они ходят вооруженными и не слишком удаляются от района Арсенат. Здесь все таверны забиты солдатами и моряками архонта, и устроить тут засаду затруднительно.
В десятом часу вечера Дня Герцога (конечно, поправился Жеан, в Тал-Верраре этот день называется Днем Совета) Жеан обнаружил Локки в «Знаке тысячи дней»; Локки сидел в глубине за столиком и смотрел на бутылку крепленого вина. В просторном, хорошо освещенном зале было полно посетителей. Ресторан морской, все лучшие столики под репродукциями изображений старых веррарских боевых кораблей заняты морскими офицерами; их статус очевиден, не важно, в мундире они со знаками различия или нет. Рядовые моряки пили и вели игры за столиками в полутьме вокруг столов офицеров, а немногие посторонние собирались за маленькими столиками вокруг Локки.
— Так и думал, что найду тебя здесь, — сказал Жеан, усаживаясь напротив Локки. — Как по-твоему, что ты делаешь?
— Работаю. Разве не ясно? — Локки схватил бутылку за горлышко и показал Жеану. — Вот мой молот. — Потом постучал пальцами по деревянной столешнице. — А вот наковальня. Я придаю своему мозгу более приятную форму.
— По какому случаю?
— Просто захотелось хотя бы часть ночи побыть кем-то другим, а не капитаном призрачной морской экспедиции, черт ее дери. — Говорил он осторожным шепотом, и Жеану стало ясно, что Локки совсем не пьян, скорее одержим желанием напиться. — Моя голова полна маленькими кораблями; все они ходят по кругу и радостно называют свои части и предметы на палубе! — Он умолк, отпил вина и предложил бутылку Жеану. Тот отрицательно покачал головой. — А ты небось прилежно изучал лексикон.
— И это тоже. — Жеан чуть повернулся и придвинул стул к стене, чтобы незаметно наблюдать за большей частью таверны. — И еще вежливо лгал Дюренне и Корвалье; они шлют записки на Виллу Кандесса: когда же мы вернемся к игорным столам, чтобы они могли взять реванш.
— Не хочется разочаровывать дам, — сказал Локки, — но сегодня я в увольнительной. Ни Шпиля, ни архонта, ни Дюренны, ни лексикона, ни навигационных таблиц. Простая арифметика. Выпивка плюс выпивка равно пьяному. Присоединяйся. Всего на час-другой. Ты ведь знаешь, тебе это полезно.
— Конечно, знаю. Но Калдрис с каждым днем становится все требовательней; боюсь, трезвые головы завтра утром понадобятся нам больше, чем затуманенные сегодня.
— Уроки Калдриса не прочищают нам головы. Как раз наоборот. Пять лет обучения мы втискиваем в месяц. У меня все перепуталось. Знаешь, перед тем как прийти сюда, я купил половину перченой дыни. Продавщица спрашивает, какую дыню для меня разрезать: справа от нее или слева. А я отвечаю: «С левого борта». Мое собственное горло предательски становится морским.
— Похоже на личный язык какого-нибудь сумасшедшего, верно? — Жеан достал из кармана очки и надел на нос, чтобы рассмотреть этикетку на винной бутылке. Посредственный анскаланский розлив, тупой инструмент среди вин. — Очень любопытные последствия. Предположим, на палубе лежит веревка. В День Покаяния это просто веревка, лежащая на палубе; после третьего часа Дня Бездельника это часть незаконченной виселицы, а в полночь Тронного дня она снова становится веревкой, если, конечно, не идет дождь.
— Да, если не идет дождь; а если он идет, раздеваешься и нагишом пляшешь вокруг бизань-мачты. Боги, да. Клянусь, Же… Джером, всякому, кто скажет мне что-нибудь вроде «Поднять правую хлопушку для мух с правого борта вместе с кливером», я всажу нож в горло. Даже если это Калдрис. Сегодня больше никаких морских терминов.
— У тебя словно паруса по ветру.
— О! Ты подписал себе смертный приговор, четырехглазый. — Локки заглянул в бутылку, как ястреб, высматривающий далеко внизу, на поле, мышь. — Еще слишком много не во мне. Бери стакан и присоединяйся. Я хочу как можно скорей стать оскорблением для публики.
От двери послышался шум, сопровождавшийся прекращением разговоров и негромким говором, что — Жеан это знал из своего богатого опыта — было очень и очень опасно. Он поднял голову и увидел группу из полудюжины человек, только что вошедших в таверну. Двое под плащами были в мундирах констеблей, но без обычного оружия. Их спутники пришли в штатском, но их фигуры и манеры подсказали Жеану, что они тоже из городской стражи.
Один из них, либо бесстрашный, либо обладающий чувствительностью камня, подошел к стойке и громко потребовал обслужить его. Его спутники, более умные и потому более настороженные, начали негромко переговариваться. Теперь в таверне все взгляды были устремлены на них.
Послышался резкий скрежет: женщина в офицерском мундире встала из-за столика, отодвинув стул. Секунду спустя все ее спутники, в мундирах и без, тоже стояли. Это движение, как волна, распространилось по залу; вначале вставали офицеры, затем рядовые моряки, которые поняли, что соотношение сил восемь к одному в их пользу. Вскоре стояли и молча смотрели на шестерых у входа сорок человек. Небольшая группа вокруг Локки и Жеана осталась сидеть; если остаться на местах, то по крайней мере не сразу попадешь под раздачу.
— Господа, — сказал старший бармен; два его младших товарища незаметно опустили руки под прилавок: несомненно, к оружию. — Вы ведь издалека?
— О чем ты? — Если констебль у прилавка даже не удивился, подумал Жеан, он тупее задутой свечи. — Пришли с Золотых Ступеней, только и всего. С дежурства. Хотим пить, а в карманах хватает монет.
— Может быть, сегодня вечером вам больше понравится в другой таверне? — сказал бармен.
— Что? — До констебля наконец начало доходить, что он в фокусе всеобщего внимания. Как всегда, подумал Жеан, городские стражники делятся на два основных типа: у одних глаза на затылке, и они всегда чуют неприятности, а другие используют головы как склад опилок.
— Я сказал… — снова начал бармен, явно теряя терпение.
— Подожди, — сказал констебль. Он протянул обе руки к посетителям заведения. — Я понимаю. Успел тяпнуть сегодня, вы уж извините, я ничего не имел в виду. Разве все мы здесь не веррарцы? Мы просто хотим выпить, вот и все.
— Выпить можно во многих местах, — сказал бармен. — Вам они больше подходят.
— Мы не хотим неприятностей.
— Для нас это не неприятности, — сказал крепкий мужчина в морской форме. Его товарищи за столиком зло усмехнулись. — Ищите дверь, будь она неладна.
— Псы Совета, — сказал другой офицер. — Лживые ищейки золота.
— Подождите, — сказал констебль, вырываясь из рук товарищей, которые пытались оттащить его к выходу. — Подождите, я же сказал, что мы ничего не имеем против. Черт побери, я серьезно! Мир. Мы уходим. Выпейте за мой счет. Все! — Он дрожащими руками потряс кошелек. На прилавок со звоном упали медные и серебряные монеты. — Бармен, порцию доброго веррарского вина всем желающим, а что останется, возьмите себе.
Бармен перевел взгляд с невезучего констебля на крепкого морского офицера, говорившего раньше. Жеан предположил, что это старший среди присутствующих и бармен ждет от него указаний.
— Подхалимаж тебе к лицу, — с кривой усмешкой сказал офицер. — Мы не притронемся к твоей выпивке, но готовы потратить твои деньги, когда ты закроешь за собой дверь.
— Конечно. Мир, друзья, мы ничего не имели в виду. — Констебль как будто хотел что-то добавить, но товарищи подхватили его под руки и уволокли за дверь. Когда исчезли последние два констебля, все засмеялись и захлопали.
