Глаза ворона - Русуберг Татьяна (книги без регистрации бесплатно полностью .TXT) 📗
«Осторожничают, собаки, — сплюнул парень, глядя на других караванщиков, облегченно растирающих освобожденные руки и шеи. — И правильно делают!» У Аркона возникла проблема с раздеванием. Рубаха на его груди присохла к ране, и любое прикосновение в этом месте вызывало на его лице судорогу боли. Посовещавшись с Собачьей Головой на их гортанном языке, один из гайенов вынул нож и обрезал ткань вокруг раны. Затем связали и Аркона.
А потом им пришлось ждать, стоя на солнцепеке и глядя, как их товарищей-караванщиков продают одного за другим какому-то тощему типу с желтушным лицом и козлиной бородкой. Перекупщик, кутаясь в халат, такой же желтый, как его обрюзгшая физиономия, брезгливо кривился, ощупывая мышцы рабов, заглядывая в рот, дергая за волосы, осматривая кожу… Все это время Собачья Голова не отходил от него, видимо пытаясь набить цену. Наконец, после жаркого спора, последний из караванщиков был продан, монеты перекочевали из кошеля кислого перекупщика в ладонь гайена, и надсмотрщики-церруканцы начали снова связывать рабов.
Видимо довольный, Собачья Голова с остальными воинами присоединился к «псам», охранявшим Токе и его группу. Желтый халат, однако, последовал за ними.
— Скажи-ка, Клык, — прозвучал брюзгливый фальцет, — а почему ты не продаешь этих рабов?
«Будем считать, что нас представили друг другу, Клык! — подумал Токе, с ненавистью глядя на татуированного. — Не беспокойся, я запомню твое имя. Надо знать имена своих врагов». Капитан гайенов между тем отрезал:
— Они не для аукциона. Я их Скавру продам.
— Скавру?! Этих?! — Желтолицый затрясся в приступе визгливого смеха. — Не смеши меня! Да Скавр их и даром не возьмет! Ты сам-то на них погляди! Урод! — Украшенный аляповатым перстнем палец перекупщика уперся в Кая. — Раненый! Малолетка! — Токе нахмурился: ну что им всем дался его возраст! — И… — видимо, не придумав, как прописать Бекмеса, желтолицый прошипел: — Слабак, которого убьют в первом же поединке! Если он сам не побежит… Лучше продай их мне, Клык. Товар, конечно, никудышный, попорченный. Но я, так и быть, дам тебе за них пару циркониев, избавлю от труда гнать обратно в пустыню…
— Да ты что, Лупо? На солнышке перегрелся?! Говорю тебе, у меня уговор со Скавром. Лучше вали от греха…
Но от Лупо было не так-то просто отвязаться. Подойдя бочком поближе к пленникам, он бесстыдно оценивал их глазами; длинный, загнутый к верхней губе нос шевелился, будто принюхиваясь: а не пахнет ли здесь прибылью?
— А Скавр, может, сегодня и не появится на рынке, — заявил он, чуть растягивая гласные. — Вчера пришел караван из Гор-над-Чета. Привели роско-ошных рабов, все как один воины. Он многих купил. Продай ты мне этих заморышей, и не надо будет тебе зря на солнце печься! Вот за этого, — перекупщик подступил так близко к Бекмесу, что едва не уткнулся носом в его широкую грудь, — я, пожалуй, и червонец дам…
Клык не успел ответить на предложение, за него это сделал сам Бекмес. Качнувшись вперед, он резко ударил перекупщика лбом в лицо. Раздался противный хруст, визг, и желтолицый превратился в краснорожего: кровь из разбитого носа была повсюду, даже на лбу Бекмеса. Лупо, все еще визжа и прикрывая ладонями лицо, отскочил в сторону. На помощь ему спешили надсмотрщики, разворачивая бичи, но дорогу им мгновенно заступили гайены с копьями.
— Это мой раб, — скрестил руки на груди Клык. — Я сам решу, что с ним делать.
Неизвестно, как бы все это закончилось, если бы на сцене не появилось новое действующее лицо.
— Ах, Лупо-Лупо, шелудивый ты пес! Прошу прощения, Клык, я хотел сказать «кот»!
Говоривший был дородным, крепким еще мужчиной, в неприметной темной одежде, но с золотой цепью на шее.
— Сколько раз я тебя предупреждал: не разевай роток на чужой кусок, особенно, если кусок этот МОЙ! Ну вот и доигрался… Наперед наука. Хотя… Горбатого могила исправит.
Побитый Лупо, видя, что ему тут нечего больше делать, убрался, огрызнувшись напоследок:
— Подожди, Клык, посмотрим, как в следующий раз ты со мной поторгуешься!
Скавр, а, судя по услышанным Токе словам, это был именно он, вскинул руку в салюте:
— Здорово, Клык!
— Пусть ветер будет тебе попутным, Скавр! — ответил на приветствие по-своему гайен. — Думаешь, он и вправду попытается сбить мне цену? — кивнул Клык в сторону удалявшейся желтой спины.
— А пусть попробует. Я живо найду тебе другого покупателя, — успокоил его церруканец. — Давай-ка лучше посмотрим, что у тебя тут.
Скавр неспешно прошелся мимо четырех пленников, охватывая их цепким взглядом умных маленьких глаз. Наконец, он остановился напротив Бекмеса, на лбу которого предательски расплылось кровавое пятно.
— Так-так-так… Значит, этот Лупо приложил?
Клык кивнул.
Без предупреждения или замаха кулак Скавра погрузился в живот Бекмеса. Тот сложился пополам, ловя ртом воздух, и тут же растянулся во весь рост на земле: сплетенные руки церруканца обрушились на его шею.
— Вижу, ты еще не потерял хватку, Скавр, — усмехнулся Клык.
— Да нет, старею. В былое время от моего удара пареньки, вроде вот такого, в штаны клали, а этот будто бы ничего, не обделался. Давайте-ка его сюда, ребята, — велел Скавр гайенам.
Два воина быстро водрузили Бекмеса на прежнее место, но стоял он, покачиваясь: рука у церруканца, видно, и правда была тяжелая.
— Ладно, будем считать, этот получил урок. Рассказывай, Клык, кто такой, откуда.
Пока гайен подробно излагал все, что знал о Бекмесе, и что могло бы поднять его стоимость в глазах покупателя, Скавр произвел с рабом ту же процедуру, что Лупо прежде — с другими караванщиками. Мышцы бывшего охранного были тщательно ощупаны, зубы и глаза проверены. Более того, Скавр зачем-то повернул предмет исследования спиной и осмотрел связанные руки. На сей раз Бекмес сносил все безропотно: видимо, перспектива испачкать единственную пару штанов отбила у него охоту пробовать грубую силу на этом покупателе.
Если Скавр и сделал какие-то выводы по поводу товара, то, в отличие от болтливого коллеги, оставил их при себе. По лицу церруканца нельзя было понять, считает ли он Бекмеса выгодной покупкой или дешевкой. Следующим осмотру подвергся Аркон. Он спокойно дал себя осмотреть.
— Что это у него на груди? — Скавр бесцеремонно ткнул пальцем прямо в едва затянувшуюся рану. Аркон скривился, но не произнес ни звука.
— Да это наши его мечом ткнули. Он охранный. Храбро сражался: одного пса убил, двоих ранил. Ну а четвертый — его…
— Это я был! — радостно ухмыльнулся стоявший за спиной Аркона кривоногий гайен.
— Без памяти был, когда мы его брали, — спокойно продолжал Клык. — Но быстро оправился. В штиль каравеллу тащил наравне со всеми. Выносливый, сильный, хороший боец.
Все так же молча мясник отступил от Аркона и шагнул к Токе. Но тут Аркон заговорил:
— Я хочу на арену, Скавр! Хочу быть гладиатором! Купи меня, не пожале… — договорить он не успел: кривоногий через всю спину протянул его бянь.
— Кто позволил тебе говорить, раб?!
— Надо же, какой шустрый! — удивился Скавр. — Так-так-так… Один крепкий на голову, но слабый на пузо. Один шустрый. А кто еще в твоей коллекции, Клык? — Церруканец положил руку на плечо Токе. Тот был готов к прикосновению и заранее сжал зубы, но все равно тело предало его, и он непроизвольно дернулся от отвращения.
— Ага, один гордый! Сколько ему лет, Клык?
— Я не спрашивал, — пожал плечами гайен. — Он, может, и маломерка, но достаточно взрослый, чтобы убивать. Двоих моих положил, одного искалечил, пришлось добить. Саршаком неплох — настоящий горец. Зубы острые — вот Хлысту запястье прокусил. Жилистый, щенок, крепкий. Такого не сломаешь: согнется, да выпрямится. Хороший воин будет, смелый.
Все время, пока Клык говорил, Токе чувствовал на себе прикосновения сильных коротких пальцев и взгляд внимательных карих глаз, испытующий и чуть ироничный. Больше всего сейчас парню хотелось бы в них плюнуть, но он сдержался и даже позволил заглянуть себе в рот. Из слов Аркона он понял, что Скавр был не простым перекупщиком, а мясником, поставляющим гладиаторов для арены. Если все то, о чем на рассвете трепался бывший охранный, верно, то стать гладиатором — было единственным шансом Токе. Клык не ошибся: им его не сломать. Да, он согнется сейчас, но только для того, чтобы распрямиться и ударить врага, как гибкий ивовый прут! В школе Скавра он выучится драться, завоюет себе свободу, а потом вернется и убьет их всех: Вихлястого, Амбала, Улыбу, Кривого и — Клыка! Всех, кто мучил и убил Майкен… О, как он их ненавидит!
