Гоша Каджи и Венец Гекаты (СИ) - Рябов Игорь Владимирович (читаем книги онлайн бесплатно полностью .TXT) 📗
А ручная мантикора директора по имени Кеша, напротив, вольготно развалилась посреди кабинета так, что ни обойти, ни объехать. И она (а может, он?) усердно приводила себя в порядок, вылизывая лапу и тут же намывая ею мордочку. Хотя, какая уж там мордочка, по правде говоря? Ряха у мантикоры была будь здоров! Захочешь — не промажешь. Если она тебя раньше своим скорпионьим жалом, что заменяет ей хвост, к полу не пригвоздит.
Деваться парнишке было некуда, и он, собравшись с духом, осторожно попытался перешагнуть через милую домашнюю зверюшку Верд-Бизара. Но Кешке стало скучно, после того как закончилось умывание, и она (все же мы будем придерживаться версии, что мантикора — это она по определению, несмотря на данное ей директором имя), игриво перевернувшись на спину, словно громадный котенок, сграбастала своими лапищами Гошину ногу, надежно обхватив, так что при всем желании не вырвешься. А потом киска шутливо попробовала ее же укусить скромными зубками, каждый из которых оказался в длину ничуть не меньше указательного пальца мальчика. Но что-то зверюшке не понравилось в этой игре. Она недовольно фыркнула, тряхнув львиной гривой, и скачками умчалась по маленькой неприметной лесенке на второй этаж, попутно от переизбытка стартовой энергии сграбастав в кучу ковер, на котором только что лежала.
— Шельма бестолковая! Все бы ей только играться, — ворчливо, но с усмешкой пробормотал Этерник, обнаружившийся в одном из кресел. — Проходи, Гоша, присаживайся. Чувствуй себя как дома, но на прописку даже не надейся. Мне и одному здесь совсем неплохо живется. Да и жилплощадь не позволяет квартирантов пускать. Всего-то три этажа: кабинет, спальня и спортзал. Ну там, балкон, лоджия, кладовка, погреб, туалет, ванная, бассейн — они мелочь, не в счет. Скромно живу: в тесноте, да не в обиде.
Каджи, которому и в своей комнате в Башне Грифонов нехило спалось, напрашиваться на постой к директору не стал, проигнорировав его шутливый тон. Парнишка опустился в мягкое комфортное кресло, оставаясь впрочем, серьезным, сосредоточенным и даже, можно сказать, хмурым. И он стал ждать, когда Верд-Бизар приступит к главному, к тому, из-за чего и сорвал их с Янкой с важного урока. Ведь он позвал их вовсе не для того, чтобы продемонстрировать ребятам наличие у себя юмора, пусть и плосковатого на взгляд Каджи. То, что у Этерника еще есть порох в пороховницах — общеизвестно.
А директор не торопился начинать серьезный разговор. Он достал из кармана причудливо изогнутую трубку, кисет, расшитый бисером и блестками, принявшись колдовать над ними. Затем Верд-Бизар долго и упорно пытался раскурить ее, непринужденно добыв огонь из кончика указательного пальца. Но похоже, что содержимое кисета успело отсыреть вместе с мантией, упорно не желая разгораться. После нескольких минут мучений Этерник все же победил, добившись желаемого. По кабинету медленно, но уверенно поплыл седоватый дымок, ароматно пахнущий вишней. И лишь затем директор слегка повернулся к ученику, устраиваясь в кресле поудобнее и вытянув ноги к пылающему камину, уже без грязных сапогов, а обутые в простенькие мягкие шлепки.
— Никак не могу бросить эту вредную привычку, — Верд-Бизар глубоко затянулся и выпустил наружу клубы сладковатого дымка, тут же принявшие форму серошубого зайца и стремительно помчавшиеся вкруговую по комнате. — От табака сумел отказаться, а все одно нашел ему замену из трав. Когда все тихо и спокойно, то вроде бы и не тянет курить. Но когда волнуюсь или нервничаю, руки сами за кисетом тянутся. — Он хмыкнул неопределенно. — А когда у нас в Хилкровсе было тихо и спокойно? Что-то не припомню со своим склерозом. Вот ты, Гоша, ничего мне не хочешь рассказать, пока у нас есть немного времени для непринужденной дружеской болтовни?
Каджи невольно вздрогнул от неожиданного перехода Этерником с шуточек к причине вызова. А тот смотрел на парнишку пристально, серьезно, дымя как старый паровоз, но все же во взгляде директора проскальзывала малая толика неприкрытой иронии и озорного лукавства. Гоше даже показалось, что можно ни слова не произносить в ответ, директор и так уже в курсе всех событий, мыслей и чувств Каджи, словно видит его насквозь. Просто Верд-Бизару захотелось по неведомой причине прослушать уже известную ему сказочку в авторском исполнении и сравнить ее со своим экземпляром, имеющимся на руках. Хотя парнишка тут же одернул себя мысленно: такое просто невозможно. Не может Этерник ничего знать из того, что сейчас творится в душе у Гоши. И незачем ему это знать, озадачиваясь на старости лет чужими неразрешимыми проблемами. А потому он ответил твердо и серьезно, не отводя взгляда в сторону, словно подчеркивал этим свою искренность и правдивость:
— Нет, директор, мне нечего вам рассказать. Вряд ли вас заинтересует то, как я провел летние каникулы. Могу только пожаловаться, что они оказались довольно-таки скучными, и мне нетерпелось поскорее вернуться в Хилкровс. Даже бабушка это заметила, хотя я и словом не обмолвился о своем желании.
— Да, Никисия проницательная женщина. В ее бытность деканом Эйсбриза мне редко удавалось совершить какую-нибудь глупость, которую она не заметила бы. Вот как сейчас помню, двадцать лет назад, аккурат перед сдачей учениками экзаменов, я, накинув мантию-невидимку, вышел из кабинета и собрался было…
Верд- Бизар особо сильно затянулся, тут же старчески закашлялся, а сизый дымок из трубки, воспользовавшись благоприятным моментом, воровато пробрался ему в глаза. По морщинистым щекам директора скользнули скупые мужские слезы, и он отчаянно замахал рукой с зажатой в кулаке трубкой, отгоняя от лица безобразника. От его резких движений дым из нее повалил еще гуще, и вдобавок к нему посыпались золотистые искорки. Парнишка даже стал отыскивать глазами воду, готовый немедленно приступить к тушению пожара, который вполне мог приключиться по вине Этерника. Но обошлось. Верд-Бизар наконец прокашлялся, вытер рукавом мокрые дорожки на щеках, стремительно побледневших, и принялся деловито выбивать пепел о витиеватую решетку камина.
— Все, с нового года завязываю с этой отравой! — решительно объявил директор, забыв, правда, уточнить с которого года: ближайшего, который скоро наступит, или одного из последующих. — Можешь возвращаться на урок, Каджи. Хотя там тебе уже нечего делать, отправляйся-ка ты прямиком на обед, как раз к приходу друзей поспеешь. Если не ошибаюсь, то девочки сегодня будут Роберта потчевать окрошкой, о которой он, естественно, ни сном, ни духом не ведал в своей солнечной Италии. Без твоего присутствия и моральной поддержки Баретто категорически откажется пробовать сию вкуснятину, подозревая подвох со стороны близняшек Лекс. Тебе нужно помочь другу, иначе он многое потеряет, не отведав такое замечательное блюдо. И если ты поторопишься, то спасешь Роба от пары лишних минут ненужных страданий. — Этерник закончив освобождать трубку от остатков былой роскоши, хитро глянул на парнишку, прищурившись на один глаз. — Ну, чего сидишь? Иди к ребятам.
А Каджи словно прирос к креслу, до крайности ошарашенный поведением директора. И это все, что его интересовало? Из-за двух минут пустой беседы сорвать ученика с такого важного урока, на котором изучают применение защитного заклинания? И не кого-нибудь, а именно Каджи, которому просто необходимо как «Отче наш» знать, каким способом можно защититься от опасностей! А их вокруг него немерено! Так и ходят кругами возле парнишки, поджидая удобный момент, чтобы наброситься всем скопом. Хотя, вообще-то, серебрится теперь Янка… Ну и что с того! Все равно с Вомшулдом ему разбираться придется. Не может же такого крутого волшебника победить какая-то обычная сопливая девчонка?! Это только ему, Гоше, под силу, как и предсказывалось изначально.
«Старик точно из ума выжил! — с ожесточением рассудил парнишка. — И я думал в прошлом году, что лучшего директора не найти во всем колдовском мире? Чудак».
Но, несмотря на совет убираться из кабинета, Каджи так и не тронулся с места. А напротив, собрав всю свою наглость в кулак, он решительно поинтересовался у Верд-Бизара:
