Черная татуировка - Энтховен Сэм (бесплатная библиотека электронных книг TXT) 📗
— С превеликим удовольствием, сир, — отозвался Гукумат.
— Эсме, ты пойдешь со мной. Возьми меня за руку, пожалуйста.
Вот тут Джеку стало по-настоящему страшно.
Эсме стояла перед троном. Ее рука приподнялась, будто ее потянули за невидимые ниточки. Она отдавала себя в руки своего врага, а Джек мог только в ужасе смотреть на это. В следующий миг Эсме и Скордж исчезли.
Джек горько вздохнул. Клейкое желе уже вползало вверх по его ногам, взбегало по спине, обхватывало его с головы до ног. Он снова ощутил это чувство страшного давления, а потом не стало ни Гукумата, ни «Сыновей», ни тронного зала. Джек оказался в своей прежней камере.
Он понял, что чинджа с ним нет. О крохотном существе Джек вспомнил впервые с того момента, как они шагнули в Разлом, и теперь ему стало немного стыдно. Он надеялся, что с чинджем ничего плохого не случилось. «Но, честно говоря, — подумал он, — у меня забот и без того хватает».
Камера была та же самая. Те же стены песочного цвета, тот же потолок — вернее, его отсутствие, тот же пол. Впечатление было такое, будто он и не уходил отсюда.
— Меня слышит кто-нибудь? — крикнул он, пока голос его еще слушался. — Эй! Есть тут кто-нибудь?
Долго-долго ответа не было. А потом Джек услышал смех, будто кто-то тер друг о друга два листка наждачной бумаги.
— Так-так-так, — прозвучал шелестящий голос. — Ужжж не сссвежжжее ли это мяссо?
Джек промолчал.
— Как пожживаешшшь, сссвежжее мясссо? — осведомился Шаргл. — Сссоссскучилссся по мне, а? А вот я по тебе жжжуть как сссоссскучилссся.
Джек подошел к ближайшей стене и прижался к ней спиной. Потом согнул ноги и присел в углу. «Просто блеск, — подумал он. — Столько демонов в аду, а меня угораздило очутиться именно рядом с этим. Как же это типич…»
— Я зззнал, что ты вернешшшьссся, — прошипел из-за стены червь. — Нам будет весссело вдвоем, тебе и мне. Я точччно зззнаю.
«Ну, — подумал Джек, — так тому и быть». Его второе странствие в ад началось ничуть не лучше первого. Он вздохнул, опустил голову на колени и стал ждать, что будет дальше.
КРОВЬ
— Я рад, что ты решила вернуться, — сказал Скордж.
— Ты не оставил мне выбора, — ответила Эсме.
— Пожалуй, так. Но до того, как Феликс передал тебе мое послание, ты сделала другой выбор, верно?
Эсме чувствовала, как теплый воздух прикасается к коже ее лица. Хотя их окружала непроницаемая тьма, она знала: они с огромной скоростью летят вниз. Рука Скорджа по-прежнему сжимала ее руку. Она была прохладной и гладкой, совсем не похожей на человеческую.
— О чем ты говоришь?
— Когда мы с тобой в последний раз сражались и я показал тебе, что ты собой представляешь, ты повела себя странно. Какое-то время я даже боялся, что ты не поправишься. Твоя попытка отрицать правду о себе могла полностью разрушить тебя. Но ты очнулась — и это в своем роде выбор. Вопрос: почему?
— А ты как думаешь?
— Я надеялся, — сказал Скордж, — что ты смирилась с положением дел, поняла наконец, кто ты такая, и осознала: сопротивляться мне бесполезно.
— Попробуй еще погадать.
— Но похоже, — устало продолжал Скордж, — ты вернулась лишь потому, что думаешь, будто можешь победить меня.
— В яблочко, — ответила Эсме.
— Ох, — вздохнул Скордж. — Как же по-человечески ты себя ведешь! Ладно, увидим.
Далеко внизу под ними появился мерцающий свет, и довольно скоро он превратился в холодное белое сияние. Стремительное падение продолжалось. Теперь Эсме увидела, что они с головокружительной скоростью несутся по туннелю с кроваво-красными стенками. Туннель становился все уже и уже, и наконец настал такой момент, когда продвигаться дальше, не прикасаясь к его влажным на вид стенкам, стало невозможно. Но вот туннель закончился, и открылось такое обширное пространство, что у Эсме захватило дух.
Под ногами у девушки клубился розовый туман. Далеко ли до пола — было трудно понять, то же самое можно было сказать и о стенах. Виден был только потолок, и он простирался во все стороны. Он состоял из такого же мясистого, влажного, красного вещества, как и туннель. По всему потолку шли выпуклые полосы, похожие на гигантские синие трубы. Пока Эсме не понимала, что перед ней. Они с демоном продолжали спускаться все ниже и ниже, и она терпеливо ждала, что же он ей покажет. Но когда наконец в поле зрения Эсме появился пол огромного зала, Эсме от изумления вытаращила глаза.
Отсюда — с той высоты, на которой она находилась теперь, — синеватые трубы больше походили на кровеносные сосуды. «Это вены», — догадалась Эсме. Как ни громаден был этот зал, он казался живым. Более колоссального помещения Эсме себе даже представить не могла.
— Сердце Дракона, — сказал Скордж.
За последние несколько минут у Эсме появилось странное ощущение. Это было нечто вроде ускорения всех процессов в теле, озноб и покалывание. На руках и шее появилась гусиная кожа. Это был не страх — со страхом Эсме справляться умела. Это было другое. Что-то…
— Да! — восторженно воскликнул Скордж. — Ты чувствуешь это. Я знал, ты почувствуешь.
— Чувствую что? — спросила Эсме и выругала себя за упрямство, заставляющее ее так жалко лгать.
— Ты не знаешь, что это за ощущение?
— Нет.
— Я скажу тебе. Это демон в тебе.
— А, понятно.
— Это, — сказал Скордж, торжественно взмахнув рукой, — то место, откуда происходит наша сила. Отсюда пошел наш род — самый первый народ, правители Творения, и те, кто положит Творению конец. Все, что в тебе есть сильного и хорошего, — это и есть демон в тебе, и это взялось отсюда. Вот почему ты сейчас так себя чувствуешь.
— Может, перестанешь болтать о разной чепухе, — проворчала Эсме, — и покажешь мне, что хотел?
— Всему свое время, — ответил Скордж.
Далеко внизу, на дне гигантского сердца Дракона, тоже находились выпуклые, переплетающиеся друг с другом вены. Довольно скоро Эсме увидела, куда они со Скорджем направляются. Это было нечто вроде плоскогорья, торчавшего над окружающей его рыхлой красной плотью. По мере приближения Эсме смогла разглядеть больше деталей.
Казалось, каждый миллиметр поверхности плоскогорья был покрыт тысячами высоких и с виду совершенно одинаковых фигур в просторных, развевающихся одеждах. Все они парили над поверхностью, и каждая держала в руках магический светящийся шар.
Гукумат. Вся эта армия странных парящих фигур была Гукуматом. Когда Эсме и Скордж были уже совсем недалеко от поверхности плоскогорья, зашелестел шелк одежд и многочисленные фигуры обер-министра одновременно расступились и освободили место для Эсме и Скорджа. Всеми силами стараясь не слишком таращить глаза, Эсме опустилась совсем рядом с мальчиком, к которому ее привел Скордж.
— Чарли, — сказал Скордж, — как поживаешь?
— О, привет, — вяло откликнулся Чарли. — У меня все хорошо. А ты как?
Чарли стоял перед странным холмом — мышечным выростом на поверхности плато, похожим на цилиндр размером с бензиновую бочку. Вырост был корявым и искривленным за счет костей и кровеносных сосудов, находившихся под его поверхностью. Как само плоскогорье и все прочее, что увидела Эсме после туннеля, этот холм казался не построенным, а выросшим.
Странно, но Чарли словно не узнавал Эсме. Он даже не замечал ее. После того как он ответил Скорджу, его взгляд стал рассеянным, отстраненным. Он просто стоял — неподвижный, как манекен на витрине, который должны переставить на другое место. Под его кожей беззвучно переливались линии черной татуировки. Эсме нахмурилась.
— Теперь я целиком и полностью управляю его сознанием, — объяснил Скордж. — Он будет отвечать только на те сигналы, которые я для него изберу. Он не может слышать и видеть ничего, кроме того, что я ему позволяю. Включая, естественно, и тебя.
— Мило, — хмыкнула Эсме. — И как тебе это удалось?
— Он хочет стать императором ада, — насмешливо сказал Скордж. — Этот болван хочет этого очень сильно, он даже отказался от всего, что у него было в жизни, и целиком отдал себя в мои руки. Короче говоря, — добавил он, — он мне доверяет.
