Дары мертвых богов - Уэйс Маргарет (книга жизни .TXT) 📗
Кендер не знал, заметит ли Крелл, если он закроет глаза. Мельком взглянув на другие фигуры кендера, Паслен увидел, что их глаза широко раскрыты.
«Конечно, ведь они трупы. Счастливчики!» — мысленно пробормотал Паслен.
Крелл оказался не особенно наблюдательным, но он все же мог заметить подмену. Паслен был вынужден смотреть перед собой — прямо на Рыцаря Смерти. Кендер с трудом выносил его ужасный вид, но внезапно заметил душу Азрика. И если Крелл был большим, уродливым и ужасным, то его душа оказалась, наоборот, маленькой, уродливой и трусливой. На уровне души Паслен мог противостоять Креллу, бросить его на землю и присесть на его голову, как на пенек. От подобной мысли кендеру стало лучше, и он принялся обдумывать, как бы им выбраться отсюда живыми. Когда Крелл сломал Рису первый палец, Паслен чуть не потерял сознание, а вместе с ним — и всякую надежду.
«Чем скорее ты закончишь свою часть работы, — сказал себе Паслен, — тем быстрее вместе с Рисом выберешься отсюда».
Он проглотил слезы и продолжал делать то, зачем его сюда отправили, — искать, в какой из фигур томится душа Лорда Ариакана.
Узнав, что все фигуры — это уменьшенные тела, Паслен решил, что небо над Башней Бурь будет заполнено душами. Но те, к счастью, давно покинули свои бренные тела. Кендер чувствовал присутствие только одного духа, но он стоил двадцати.
Паслен мог бы использовать свой дар, чтобы определить, в какой фигуре заключена душа Ариакана, но гнев, обрушиваемый на доску, оказался такой силы, что отличить нужную оказалось невозможным. Гнев и яростное желание отомстить чувствовались повсюду и могли исходить от любой пешки.
Зебоим настаивала, что ее сын заключен в одного из черных рыцарей на синем драконе, — так ей сказал Крелл. Паслен считал такое вероятным, однако не мог не принимать в расчет, что Рыцарь Смерти способен солгать. Он посмотрел через головы гоблинов, стоящих перед ним, затем мимо одетого в черное мага, чтобы лучше разглядеть фигуры рыцарей.
Кендер в глубине души надеялся, что один из них задрожит от нетерпения, злобно фыркнет или ткнет другого копьем…
Но ничего подобного не произошло. Рыцари стояли неподвижно.
Паслен понял, что есть только один способ найти душу Ариакана, — обнаружить себя перед ней и попросить объявиться в ответ.
Обычно он просто говорил с душами — им это нравилось, так они чувствовали себя дома. Но здесь говорить вслух было нельзя. Хотя Крелл не казался очень умным, но даже он мог заподозрить неладное, если заговорит фигура для игры в кхас. Однако Паслен мог общаться с духами и способом, привычным в их мире. Иногда приходилось прибегать к нему, чтобы пообщаться с особенно застенчивыми душами.
К несчастью, будучи бессмертным, Лорд Азрик существовал в обоих мирах — телесном и духовном — и мог услышать кендера. Но Паслен все же решил рискнуть: он не мог позволить Рису и дальше терпеть мучения.
Кендер внимательно посмотрел на Крелла и его душу. Рыцарь Смерти казался полностью увлеченным игрой и муками монаха. Он чувствовал себя отлично в обоих мирах, как и его мелкая уродливая душонка.
— Прошу прощения, — позвал Паслен вежливым шепотом, стараясь держать в поле зрения фигуры рыцарей и Азрика, — я ищу Лорда Ариакана. Вы бы не могли как-нибудь проявить себя?
Он терпеливо подождал, но никто не откликнулся на его просьбу. Однако ярость ничуть не утихла. Ариакан был здесь, теперь кендер знал это точно.
На Паслена не обращали внимания. Уголком глаза он заметил покалеченную руку Риса, дрожащую над доской, и с опаской посмотрел вверх, чтобы понять, какой ход тот собирается сделать. Они проработали несколько стратегий, чтобы подвинуть Паслена по доске и поставить его рядом с фигурами рыцарей. Кендер напряженно наблюдал за пальцами, а затем тихонько облегченно вздохнул, когда Рис сделал правильный ход. Ему пришлось вздохнуть снова, на этот раз глубоко и с сожалением, — Рис пожертвовал еще одной фигурой и еще одним пальцем. Паслен попытался собраться.
— Лорд Ариакан… — начал он намного громче и более решительным тоном.
— Заткнись! — произнес холодный замогильный голос.
— О, вот ты где! — Кендер перевел взгляд на фигуру черного рыцаря, стоящую на его стороне доски. — Я рад, что ты нашелся. Мы пришли, чтобы спасти тебя, — я и мой друг. — Он не мог повернуться, но скосил глаза и слегка дернул головой в сторону Риса.
Ярость слегка поутихла. Теперь Паслен полностью завладел вниманием духа.
— Кендер и монах Маджере здесь, чтобы спасти меня от Чемоша? — горько усмехнулся Ариакан. — Верится с трудом.
— Я кендер. Признаю это. Но Рис больше не монах Маджере. Ну, он, конечно, монах, но на самом деле не монах, если ты понимаешь, что я имею в виду, но, возможно, не понимаешь, потому что я сам не очень хорошо понимаю. Но сюда мы пришли не по своей воле. Твоя матушка отправила нас.
— Моя мать! — фыркнул Ариакан. — Теперь все понятно!
— Думаю, она пытается помочь, — предположил кендер.
Ариакан снова фыркнул.
За спиной Паслен услышал хруст еще одной сломанной кости. Рис застонал, затем стало тихо, так тихо, что на мгновение кендер испугался, что его друг потерял сознание. Затем он услышал хриплое дыхание и увидел руку Риса, движущуюся к следующей фигуре.
Было видно, как сломанная кость выступает из плоти. На доску для игры в кхас брызнула кровь. Кендер сглотнул, его сердце сжалось при мысли о страданиях друга.
— Теперь, когда ты знаешь, что мы здесь, чтобы спасти тебя, господин, — проговорил Паслен, отчаянно пытаясь поскорее покончить с этим, — вот наш план…
— Вы зря теряете время. Я не уйду, — яростно ответил Ариакан, — пока не вырву голыми руками печень этого Предателя и не скормлю ему маленькими кусочками!
— У него нет печени, — сердито произнес Паслен. — Больше нет. И еще я хочу сказать, что именно ненависть держала тебя в плену все эти долгие годы. А теперь наш план таков. Рис тебя схватит, — уверенно сказал он, стараясь не выдать сомнения, — и передвинет на свою сторону доски. Я отвлеку Крелла. Рис спрячет тебя в карман, сбежит и отнесет тебя в целости к твоей матушке-Богине. Все, что надо сделать тебе…
— Я не хочу, чтобы меня спасали, — отрезал Ариакан. — Если вы попытаетесь, я устрою нечто невообразимое. Даже Крелл не сможет не заметить. Боюсь, вы напрасно теряете время. И свои жизни.
— Весь в матушку, — пробормотал Паслен. — Бедный Рис, — добавил он и вздрогнул, услышав прерывистое дыхание друга. — Он больше не вынесет. О нет! Он ходит. Он собирается взять не ту фигуру!
Кендер яростно дернул головой и закатил глаза. К счастью, Рис заметил его намек. Его рука — теперь он пользовался левой — переместилась от королевы к ладье. Паслен с облегчением вздохнул и быстро посмотрел на Крелла.
— Ему придется подумать! — удовлетворенно произнес кендер.
Рыцаря Смерти поразил такой ход. Крелл наклонился вперед, тщательно обдумывая свой, потом, барабаня пальцами, затянутыми в перчатку, по деревянному резному подлокотнику кресла, откинулся на спинку и воззрился на доску.
Паслен бросил взгляд на Риса. Монах был бледен, по его лицу стекали капельки пота. Он согнул правую руку в локте и положил ее на левую. Кровь забрызгала его одежду. Рис не проронил ни звука, даже не стонал, хотя боль была мучительной. Паслен слышал лишь тихое прерывистое дыхание.
Кендеры, по своей натуре простодушный народец, не помнили прошлого зла, жили и давали жить другим, никогда не судили по внешности и не рыдали над пролитым молоком. Но иногда они становились просто безумными. Любой на Кринне мог сказать, что на свете нет ничего опаснее, чем разгневанный кендер.
«Ну вот, — сказал себе Паслен, — мы рискуем жизнями, чтобы спасти этого рыцаря, и вдруг узнаем, что одетый в броню осел не желает, чтобы его спасали. Ну, — мрачно добавил он, — мы еще посмотрим!»
Случалось, кендеры забывали об «одалживаниях», забывали о ловкости рук и хитрых маневрах, когда нужно было простое и грубое «хватай-и-беги». Паслен не мог никаким образом дать Рису знать об изменении плана, мог только надеяться, что друг поймет намек, который, кстати, будет вполне очевидным.
