Странствия Властимира - Романова Галина Львовна (читать книги онлайн бесплатно полностью без .TXT) 📗
— И вторая, — продолжал Буян, словно не слушая юноши. — Если это детеныш, то какова же мать его?
— О том и я все думаю, — содрогнулся Синдбад. — Мы только в Океан выплыли, а тут на тебе!.. Такие звери…
Корабль опять качнуло, и все бросились к бортам. Это чудовище толкало судно снизу своей огромной головой.
— Оно тебя вызывает, Мечислав, — определил Буян. — Иначе и быть не может…
Юноша отскочил от борта и замахал руками.
— Но ведь вы не бросите меня ему? — воскликнул он.
— А почему бы и нет, если ты не уговоришь его уйти отсюда. Хоть и говорил Буян спокойно и не чувствовалось в голосе его зла, моряки приняли его слова за чистую монету, и все разом пошли на юношу. Тот отступил, косясь по сторонам, пока не почувствовал, как кто-то схватил его сзади за плечи. Мечислав вскрикнул и рванулся прочь, но его держали крепко. Он рванулся сильнее, и тогда его развернули — юноша лицом к лицу столкнулся с Властимиром. Слепой князь стоял у борта на другой стороне, и Мечислав просто наткнулся на него.
Не говоря ни слова, Властимир обнял сопротивляющегося Мечислава.
— Пустите меня, — попросил юноша. — Они меня бросят за борт!
— Они этого не сделают, — уверенно сказал Властимир, — если Синдбад, конечно, может приказывать своим людям.
Пристыженный Синдбад кинулся разгонять матросов, посылая кого в трюм, кого на мачты — выравнивать паруса, кого наводить порядок на корабле. Тем временем Властимир и припавший к его плечу Мечислав стояли у борта. Когда суматоха немного поутихла, князь подозвал Буяна.
— Что это за чудище? — спросил он, когда шаги гусляра замерли совсем близко.
— Мечислав говорит, что это детеныш, — ответил тот. — Я о нем только истории слыхал да сам певал, а в песне ложь и правда рядом идут — поди разберись, что рассказчик от себя добавил, а что так оставил. Говорят так: сказка — ложь, да в ней намек. Частенько только намек правдой бывает, а гусляр знай повторяй да пересказывай!
— Виляешь без дела, как след заячий, — огмолвил Власти-МИр. — Могу я поверить еще, что ты в детеныше взрослого зверя не признал, так скажи мне, откуда мог приплыть он? Не у берегов ли Буян-острова такие водятся?
И едва он сказал это, сразу стало всем понятно, куда клонил резанец.
— Может, и оттуда, княже, а может, Владыка морей про нас так выспрашивает — кто и откуда идет. Ежели верно последнее, то надлежит нам ему выплатить дани-выходы да объявить, кто мы и зачем в его владения пожаловали. Коли наш дар ему по нраву придется, покажет он дорогу к Буян-острову самую короткую.
Позвали Синдбада. Он очень удивился, услыхав, что и славяне знают про Шейха моря. Буян с одобрения Властимира потребовал с морехода бочку вина да ткань. Прямо на палубе бочку закатали в материю, и трое самых сильных матросов подволокли ее к борту. Перевесившись через край, Мечислав постучал веслом по воде, и опять над водой оказалась голова чудовища. Вынырнув, оно покачало головищей из стороны в сторону, словно ища чего-то. Мечислав пощекотал у него нос, и оно открыло пасть. Тогда матросы, подняв бочку, метнули ее в пасть громадины. Бочка попала точно меж клыков, и чудовище закрыло рот, а потом нырнуло так же быстро и бесшумно, как и всплыло, — только круги пошли по воде.
Свесившись через борт, люди следили за гигантом. Белый силуэт чудовища медленно погружался под воду, будто таял в сине-зеленой тьме. Наконец он пропал, и все вздохнули свободно.
— Ну, убралось-таки! — воскликнул Синдбад. — Надеюсь, оно не вернется!
— Непременно вернется, если ему не понравится твое вино, капитан, — промолвил один из матросов. — Или наоборот… оно явится за второй бочкой…
— Его послал Шейх моря, — возразил Синдбад. — Он должен быть доволен таким даром — ему ведь многого не требуется, а мы только вышли в море и еще не успели ничего наторговать. На обратном пути, если сохранит он нас по воле и приказу Аллаха великого, мы ему добавим чего-нибудь.
— Отец как-то с одним новгородцем плавал, — вспомнил Буян, — так тот к этому самому Шейху под воду спускался. Был тот человек и купец, и на гуслях игрец. В молодые годы ходил он за моря дальние, в земли диковинные, а на пути обратном застигла их буря. Тогда тот купец и пошел с водяником договариваться. Пробыл он у него во дворце целый год без малого, а потом и отпустил его водяной — да еще и дочку свою в жены дал, Чернаву. На дочери того купца и женился мой отец, — закончил он тише.
— Это что же выходит, друг-гусляр, — окликнул его Властимир, — ты мне про такую родню знатную не рассказывал! Думал я, ты природный новгородец, а ты чуть ли не самого водяного правнук!
Сказал он это по-славянски, а потому ни матросы, ни Синдбад, ни даже Гаральд не поняли ни единого его слрва. Буян же, услыхав слова князя, ничего на это не ответил, только отмахнулся от разговора.
До ночи северный ветер гнал корабль то на юг, то к востоку. Порой налетал он такими порывами, что моряки ожидали к утру шторма и неустанно молились, чтобы ветер ослаб. К полуночи он стих и смягчился, и все возликовали.
Но наутро, когда только поднялось солнце, оказалось, что за ночь ветер исчез вовсе. Корабль покачивался на глади моря, как задремавший лебедь, и паруса его висели тряпками до самой палубы.
Славян разбудили голоса и шаги — все наверху так шумели, что гости сразу почуяли неладное. Они поднялись на палубу и увидели, что все матросы и капитан стоят на носу корабля и горячо спорят. Что-то вставало перед судном, но видение было плохо заметно.
И славяне бросились в толпу, растолкали матросов и пробились к самому борту, где стоял Синдбад. Бывалый мореход не сводил зачарованных глаз с горизонта. В глазах его застыло удивление, а лицо было белым от ужаса.
Буян уже хотел спросить, что его так удивило, но взглянул в ту же сторону и замер.
Кругом было неподвижное море — вода застыла, будто скованная льдом. Нос корабля смотрел на восток, где сейчас, словно огромный костер, горел рассвет. Половина неба полыхала розовыми, золотыми, огненными бликами, а бледно-голубые облака клубились, загораживая нарождающееся солнце. Они непрерывно двигались, меняли очертания и величину. Перед глазами людей раскинулся остров со скалистыми берегами и горными вершинами, осененными лесом. Горы осели, свернулись — и вот уже вместо них в воздухе возникли деревья, корнями уходящие под воду. Казалось, можно различить каждый листочек на самых тонких веточках и спящих птиц в зарослях, но деревья опять зашевелились, вытянулись — и в небе появились башни и шпили огромного прекрасного замка со стягами наверху.
Увидев этот замок, Гаральд вдруг побледнел и отпрянул от борта, крестясь.
— Моргана! — воскликнул он тихо.
— Кто-кто?
— Волшебница Моргана, — ответил рыцарь. — Когда-то, несколько веков назад, на английских островах жил король Артур. Он остался сиротой во младенчестве, и было предсказано одним жрецом-друидом, что он станет правителем, если выживет. И тогда из моря вышли двое: волшебник по имени Мерлин и волшебница Моргана. Моргана хотела погубить Артура, но Мерлин защитил его и сослал Моргану в море. Вечно она теперь живет в замке посреди Океана, и горе тому, кто попадет на ее зачарованный остров…
Услышали его слова матросы и заволновались, ибо ветра по-прежнему не было, а корабль, непонятно почему, сам двигался в сторону прекрасных башен.
Неожиданно до людей долетели какие-то новые звуки. И Гаральд быстро рассеял все сомнения.
— Это точно замок феи Морганы, — сказал он, — То ее песня слышится нам. Волшебница поет в своей башне и так завлекает мореходов, что оказываются в пределах ее досягаемости. Тот, кто услыхал песню, уже не может спастись.
Все поверили его словам, ибо никто не понимал ни единого слова, а нежный юный голос, полный тепла и любви, становился все сильнее.
И вдруг Буян, точно его укусила оса, подскочил и бросился вперед. Все решили, что гусляр поддался чарам волшебницы, но посмотрели в ту сторону и увидели, что замок Морганы опять успел изменить очертания — теперь это было высокое тонкое дерево с висящими до земли ветвями. Вокруг него кружила птица с человечьей головой, юная и прекрасная, со вспыхивающим оперением и ожерельем на груди. Голос птицы был так нежен и сладок, что все забыли о Моргане и близкой гибели.
