Любовь против (не)любви (СИ) - Кальк Салма (читаем книги бесплатно txt, fb2) 📗
— О том, кто ты есть на самом деле, и что здесь делаешь.
— Кто — моё имя вы знаете. Что делаю — служу вам, миледи.
— Ни слова неправды, ни слова по делу. Виртуоз. Рой, я могу заставить тебя говорить — понимаешь? Тебе случалось видеть, как я это делаю, ты представляешь, чему меня учит госпожа Бранвен. Но я бы предпочла, чтобы ты рассказал всё сам. А я бы поняла, что дальше делать — и с тобой, и вообще.
— Вам не нужно делать ничего. Вы и так делаете столько, сколько едва вытянут трое мужчин, что там за невероятный дух у вас внутри, я даже и представить не могу.
Невероятный дух внутри — как точно! И то, что представить не может — тоже всё верно. Не сможет, даже если ему прямо сказать.
— О том и речь, Рой, ведь случись что — расхлёбывать придётся мне. Не моему супругу, и ни одному из его братьев. Я только вчера узнала, что меня, оказывается, предназначали в жёны Сэнд-Року, причём мой собственный отец. Интересно, что ему помешало? Ещё я хочу узнать, почему означенный Сэнд-Рок не пришёл на помощь Торнхиллам, когда их здесь убивали, раз ему заплатили.
— Да никто ему не заплатил, — усмехнулся Рой. — Ваш отец, миледи, чуял гниль за сто шагов, потому и не дал ему ни монетки. Поэтому Сэнд-Рок не пошевелил даже пальцем, когда жгли Торнхилл.
— Осталось рассказать, откуда ты это знаешь, — Катерина не смотрела на него, она прикрыла глаза и трепала травинку.
— От вашего отца, — пожал он плечами. — Я тогда уже был здесь, и он выразился так, что сомнений не оставалось — сначала дело, а потом оплата. Но Сэнд-Рок не был расположен что-то делать без гарантий, он изрядно проболтался при дворе и этот заговор для него совсем не первый.
— А мой отец и не собирался платить, — вздохнула Катерина.
— Я что-то такое и подозревал.
— И…тебя устраивало? — догадалась она.
Ещё один заговорщик?
— А чего его жалеть? — пожал плечами Рой. — Зря только ваш отец не поторопился и не заманил его чем-нибудь сюда. Чтоб тоже прихлопнули.
— Но он жив, подобно Телфордам и Морни, а мой отец и мой брат — мертвы. И ты жив, хоть и просидел зиму в подвале среди руин и бутылок и на подножном корму. Осталось понять, какой холеры ради ты это делал.
— Ну почему же ради холеры? — усмехнулся он. — Может быть, ради прекрасной дамы?
— Что-то ты не бежишь служить той прекрасной даме. И пока в подвале сидел, тоже не бежал.
— Ну почему же, — он улыбнулся, как сытый кот. — Очень даже служу. И надеюсь, что у вас нет причин для недовольства.
— Есть, — она глянула на него из-под ресниц. — Терпеть не могу, когда мне врут. Нагло врут в глаза. И лапки складывают при этом, как котик, и смотрят умильно. А по сути — врут. И используют меня в своих неизвестных мне целях.
— Ну почему же сразу используют, — улыбнулся он. — Могу я искренне восхищаться? Мы ведь не были знакомы раньше, ни ваш отец не представил меня вам, ни превратности войны не столкнули нас до зимы.
Эх, а раньше бы ты увидел совсем другую картину!
— Я ведь могу уже и не поверить ни в искренность, ни в восхищение, — покачала головой она.
Он молчал — очевидно, думал и взвешивал.
— И… что вы со мной сделаете, если я вам всё расскажу?
— Откуда ж я знаю? Но если что — у меня нет привычки убивать людей.
— Я заметил. Как раз поэтому вас и нужно хорошо охранять. Вы сильны и очень красивы, но у вас жалостливое сердце. Для прекрасной дамы это отличное качество, но для повелительницы приграничных земель — непростительная слабость.
— У всех есть свои слабости, — вздохнула она, — что ж теперь?
— Теперь, очевидно, жить дальше. Вдруг вы не захотите, чтоб я дальше служил вам, если я всё расскажу?
— Я давно подозреваю, что твоё место вовсе не здесь, а где-нибудь, где от твоих талантов будет больше пользы. Охранять меня сможет и Джорджи.
— Куда там, — улыбнулся он. — Джорджи проворонит всё на свете. Будет играть и не заметит.
Это точно, что уж.
— Если что — сам выберешь того, кто сможет меня охранять. А Джорджи и впрямь нужно беречь руки.
— И душу, и непременно душу, — он взял из корзинки яблоко и принялся резать его на кусочки.
И вычищать из тех кусочков косточки, а очищенное протягивал ей.
— Я жду, Рой. Начни с простого — тебя в самом деле зовут Рой?
— Да, — кивнул он. — Рой Гордон.
— И хватает людей, которые знали тебя именно как Роя Гордона, судя по всему.
— Конечно, — согласился он.
— Не от них ли ты здесь прячешься?
— Вы не отстанете, да?
— Не отстану. Прицеплюсь, как репей, а если не поможет — ну, ты знаешь, что тогда. Мне надоело брести по болоту вслепую. И ладно бы просто одной мне, но у меня тут люди и земля.
— Ну хорошо, — видимо, он решился. — Мой отец — прежний граф Сэнд-Рок, тот, который умер в прошлом году. Я — единственный и поздний сын, до моей матери у графа было две других жены, но они рожали исключительно дочерей. Мой дядя Роберт привык к мысли, что он наследует графство после смерти моего отца, и моё рождение изрядно подпортило ему планы. Моя мать умерла, дав мне жизнь, нового брака у отца не случилось, так что я был его единственной надеждой на передачу земель и титула в хорошие руки.
— И что, отношения между братьями были не самыми тёплыми?
— Да, но это не редкость, сами понимаете. Особенно когда старший — граф, а младший всё, что у него было, потратил на любовниц и заговоры. В первый раз дядюшка Роберт попытался меня убить, когда мне ещё не исполнился год. И дальше делал это с завидной регулярностью. В итоге отец был вынужден отослать меня к дальней родне моей матери, где, надо сказать, ко мне относились хорошо, дали очень приличное образование и представили ко двору, когда мне исполнилось шестнадцать — под именем той самой материнской родни. Там в моём поколении пятеро парней такого же и близкого возраста, пойди разберись, кто есть кто. Любезный родственник и не разбирался. Нет — и нет. И в дом отца мы прибыли втроём — под предлогом продолжения обучения всему, что подобает знать и уметь приличному человеку. Когда он слёг и понял, что уже вряд ли поднимется, то в присутствии своих людей, священника и соседей подтвердил, что я являюсь его единственным сыном и наследником, а затем отправил меня с посланием к вашему отцу — тоже представить, так сказать, с кем дальше дело иметь. Здесь-то меня и настигла весть о смерти родителя. Я хотел было со всех конских ног мчаться обратно, но следующее известие притормозило меня: двое моих кузенов были убиты на охоте, следов не нашли. И было объявлено, что и я там тоже был, и даже нашлись люди, готовые засвидетельствовать мою смерть перед королём. Его величество не очень-то любил наш род, и не стал вдаваться в детали — кто жив, а кто нет. Вот есть несомненный наследник — значит, его и утвердим. И спросим за возможные беспорядки. Попытаемся, — горько усмехнулся Рой. — Понимаете, наше величество, будучи дальним родичем вашей королевы, вроде бы желает порядка на границе, но не имеет сил его поддерживать без помощи жителей приграничных земель. А для этого там нужны вменяемые лорды.
— А с этим сложно, как я понимаю.
— Очень, — кивнул он. — Разбойничать у соседей проще, чем пахать и сеять. Отец пытался стать чуть ближе к порядку, но все его порядки были благополучно забыты, как только он отдал богу душу. А я — я здесь.
Приграничный принц инкогнито? — усмехнулась про себя Катерина. Да, что-то такое она и предполагала.
— И что нужно для того, чтобы ваш король объявил тебя законным графом?
— Добраться ко двору без потерь, найти людей, которые подтвердят мою личность, — пожал плечами Рой.
— Неужели невозможно?
— Отчего же? Возможно. Но ведь нужно ещё доказать, что от меня будет больше пользы, чем от моего паршивого родственника.
— Как это можно сделать?
— Проще всего, конечно же, как-то очернить его в королевских глазах.
— И чему поверит ваш король? Свидетельствам очевидцев? Если он желает мира с нашей королевой, то должен быть заинтересован в порядке и спокойствии на границе, а пока на порядок и спокойствие всё это похоже меньше всего. Скажем, кто такие наши сегодняшние пленники?
