Ключ (СИ) - "Робот BoBot" (книги без регистрации бесплатно полностью сокращений .TXT) 📗
И действительно, Патлатый сначала зачем-то понюхал пакетик, затем вдруг откинул верхнюю часть своего черепа, обнажив розовые головные мозги, и хладнокровно высыпал на них пакетик с амброзией. Затем он захлопнул череп и, прикрыв глаза, замер в наслаждении от тончайшей работой райского порошка.
Внезапно он захохотал, как безумный, и принялся кататься по земле, сотрясаясь от хохота. В какой-то момент его начало плющить и Патлатый, прекратив хохотать, принялся содрогаться в конвульсиях, выкрикивая с пеной у рта уставные команды: Смиррррна! На кряяяя…Ул!! Шяооооом! Арш! Рявнение Наааа! Пряву! Наааа! Леву!!! Ать-два! Ать-два! Драй! Жлай! Трщ! Комбриг! Параааад! Смииииирррррна! Рррявнение Нааа…. Леву!
— Че это с ним? — спросил старикашка Бусыгин, вернувшийся от Ахмета, и принесший с собой густой аромат свежевыпитой водки. Карман гения-изобретателя явственно оттопыривался от спрятанной в нем двухлитровой бутылки Особой Московской. В другом кармане явственно позвякивали золотые монеты, полученные за проданных Ахмету рабов-крысоидов.
— А хуй его знает! — озадаченно сказал Шурик, — он амброзией мозги посыпал, может через то и накатило!
— Ну, это поправимо, — сказал старикашка, вынимая из кармана купленную у Ахмета двухлитровку с надписью «Московская Особая, 40 градусов», — подержите-ка его!
Коллектив дружно навалился на Патлатого, и прижал к земле за руки и за ноги. Старикашка Бусыгин, ни слова не говоря, зацепил ногтем какую-то щелочку на голове страдальца, и откинул крышку черепа. Все ахнули — мозги Патлатого пузырились грязно-белой пеной, остро воняющей казарменной карболкой.
— Мда! — глубокомысленно промычал Бусыгин, — хорошо его вставило! Это от того, что его Глюк-Фишка не совместима с амброзией. Ты ему какую фишку-то вставил? — спросил он Вепрева, — ну, что на ней написано было?
— Сборник уставов какой-то РККА, — ответил Шурик, — че это может значить?
— Эр-Кэ-Кэ-А? по складам повторил старикашка и заржал, — так это же красноармей… ладно, щас полечим.
И старикашка твердой рукой откупорил бутылку и стал поливать мозги Патлатого водкой. По мере того, как грязно-белая пена смывалась на песок, сопротивление Патлатого ослабевало, а когда мозги приобрели естественный розовый цвет он и вовсе успокоился, и что-то неразборчиво промычал.
— Чего тебе? — спросил старикашка пациента.
— Оставь, говорю водчары накатить, — глухо ответил Патлатый.
— Ладно, — согласился Бусыгин, — Санек, давай-ка старую фишку!
Вепрев вытащил из кармана и протянул старикашке Золотую Глюк-Фишку, снятую с разделочной доски в пещере Кайфолома. Тот взял ее кончиками пальцев и, недолго думая, вдавил ее в розовые мозги Богова Сына. Затем он захлопнул его черепную коробку и принялся ждать. Внезапно у Патлатого начались конвульсии, он принялся извиваться, поднимая тучи песка, и внезапно затих.
— Так, щас мы его откатим, — изрек старикашка Бусыгин, и, приподняв край белого балахона страдальца, вытащил из его задницы заветную Глюк-Фишку Кайфолома с той же надписью «Устав РККА, 1936 г.». Затем он помог Богову сыну сесть на песке и сунул в руки ненужную более глюк-фишку.
— На, спрыснись, — протянул он Богову Сыну полупустую двухлитровку. Патлатый радостно взоржал и, сунув Глюк-Фишку в карман, схватил бутылку и жадно присосался к вместилищу эликсира жизни. Не успели путники и глазом моргнуть, как бутылка опустела.
— Харашэ пашлэ! — промычал Патлатый, и метко швырнул пустую тару в пасущегося рядом верблюда. Бутылка, описав красивую параболу, влепилась точно в лоб дромадера, и несчастное животное поскакало в пустыню, жалобно взревывая и взбрыкивая задними ногами.
— Ладно, — заявил излечившийся Патлатый, — щас домой поеду. Ужо держитесь у меня, папа и мама, всё попомню! — погрозил он кулаком огромному дворцу, стоящему в отдалении. — Эй, ты! — крикнул он крысоиду, на котором проехал в Игольное Ушко, — А ну, в позу раком, становись!
Крысоид безропотно подскакал к Патлатому, встал на четыре кости и подполз между расставленными ногами Богова Сына.
— Подъем! — скомандовал Патлатый, и крысоид поднялся. Теперь у него на плечах плотно сидел Богов Сын, держась за уши крысоида.
— Так, пацаны, — обратился Патлатый к Путникам, — спасибо за компанию, приятно познакомится и все такое. Вам, кстати, куда надо-то?
— Мы вааще к Интерфейсу Богов собирались, — робко сообщила Машка. — А сюда за припасами зашли. А еще нам надо рецепт на Фиал Вечности! — внезапно выпалила Машка, случайно вспомнив поручение Горыныча.
— Окей, герлица, — выпишу я вам и рецепт, а потом путь сокращу — прямо к Повелителю Смещения подкину.
И Патлатый, сорвав с неба белое облачко, что-то нацарапал на нем ногтем мизинца и протянул листочек Машке.
— У Ахмета отоварь, — посоветовал он Машке, — а листок пусть себе возьмет для оплаты.
Машка неуверенно взяла облачко, превратившееся в лист бумаги, и прочитала рецепт. Там корявыми буквами было написано:
— «Фиал Вечности, 1 шт. 200 мл»
Ладно, — сказала она, — я щас. — Саша, пойдешь со мной?
Вепрев пожал плечами и вместе с подругой пошел в шалман Ахмета, который, завидев в руках Машки рецепт, позеленел от ужаса и заблажил:
— Вах, вах, вах, чито хочишь, ханум?
— Тут написано! — ответила Маша, протягивая листок.
Ахмет прочитал рецепт, икнул, но беспрекословно полез под прилавок и извлек из-под него флакон, похожий на тот, в которых в доисторические времена продавали одеколон Шипр. На этикетке значилось: «Фиал Вечности, 200 мл, отпускается строго по рецепту!»
— Ладно, — сказала Маша, — а в уплату можешь листок этот забрать.
Ахмет торопливо закивал и вручил Маше двухлитровую бутылку водки.
— Премия лучшему покупателю! — торжественно заявил он, и добавил, — захады всегда, ханум, у Ахмета все есть!
— Ладно, — повторила Маша, вручая бутылку водки приятелю, — пошли, Шурик, нас ждут.
И молодые люди вышли из шалмана к ожидающей их кучки путников. Очевидно было, что они пропустили еще по одной, поскольку непрерывно хохотали под анекдоты патлатого.
Завидев парочку, Патлатый оборвал разговор на полуслове, снова взобрался на своего верхового крысоида, и заявил:
— Ну, пока! Приятно было познакомиться! — и в который уже раз ловко сорвал окружающий пейзаж как отсохшие обои, смотал их в рулон и тотчас исчез, умчавшись незнамо куда в окружении строя Ассенизаторов.
Люди и переминавшийся возле ящика Столбовой водки крысоид обнаружили себя в длиннющем коридоре, кое-как освещенном огоньками от масляных плошек, тут и там прикрепленных к корявым стенам. Дорогу им перегораживал огромный камень, перед которым торчало какое-то сооружение, отстоящее от камня примерно на метр. Сооружение походило на корявую палку высотой метра два, на которую кто-то насадил здоровенный кусок гнилого сырого мяса с двумя красными крысиными глазками сверху. Вместо рук с палки свешивалось множество извивающихся плетей с утолщениями на концах, — Вепрева аж передернуло:
— Это че за Люля Кебаб? — изумился он, и, обернувшись к Бусыгину, спросил — это, что ли, твой Интерфейс Богов, козел блекотный?!
— Да нет, — махнул рукой Бусыгин, — Это и есть он, Повелитель Смещения!
— Ладно, посмотрим, чо там как, — буркнул Шурик и принялся внимательно оглядывать конструкцию. В метре за «палкой» с Люля-Кебабом в преградившей путь стене находилась ниша глубиной метра два, и в нише той на высоте человеческого роста виднелось мутное оконце размером с форточку (сначала Вепрев и впрямь принял его за форточку, и, было, обрадовался). Под этой «форточкой» торчала ручка, очень похожая на те, что в доисторические времена использовались шоферней для завода автомобилей.
— Эт чо за хрень такая? — поразился Вепрев, указывая на ручку, — типа, заводной ручки, что ли? — Вепрев зашел в нишу и слегка подергал последний шанс древних водил с севшим аккумулятором, — может, покрутить?
— И чо будет? — опасливо спросила Машка.
— Хуй его знает, — задумчиво ответил Вепрев, — а что еще можно сделать с рукой?
