Кто вы, профессор Амбридж? (СИ) - Измайлова Кира Алиевна (прочитать книгу TXT) 📗
Потом он попытался приглашать к себе Поттера по ночам, и об этом Марина Николаевна узнала сразу же, благо Летти следила за Поттером практически неотрывно. Она, однако, выждала некоторое время, чтобы убедиться — это посещение кабинета директора не было единичным, — убедилась и решительно прекратила эту порочную практику, благо Поттер очень удачно уснул на уроке трансфигурации, и у МакГонаггал не было возможности и далее закрывать глаза на эти ночные визиты. Чем там занимался Дамблдор с Поттером, осталось тайной: мальчишка молчал, как пленный партизан, а Летти видела лишь, как директор показывал ему что-то в думосбросе, но последовать за ними обоими, разумеется, не могла — ее бы заметили.
Так или иначе, проблема здорового ночного сна была решена радикально — хорошим снотворным. Переутомиться Поттеру никак не грозило: авроры ответственно заявляли, что их младших воспитанников еще и не так гоняют, так что пусть привыкает к режиму и распорядку.
Остервеневший пятый курс неожиданно сам для себя почти в полном составе сдал СОВ по защите на «выше ожидаемого», а многие и на «превосходно» (они пока об этом не знали, результаты экзаменов должны были разослать позже, но преподавателям-то все было известно). С зельеварением дело обстояло похуже, но Снейп заявил, что другого и не ожидал, и чем меньше у него будет учеников на старших курсах, тем лучше для них же.
Седьмые курсы едва не надорвались на ТРИТОН, но всё же удержали марку. Кое-кто, знала Марина Николаевна, уже подал заявки на поступление в аврорскую школу (проникшись тренировками, не иначе), кто-то шел на стажировку в Министерство (и некоторым она написала рекомендации)… Ну а многострадальная Чандлер уже почти взяла штурмом школу целителей, и теперь с замиранием сердца ждала лишь школьной оценки по зельеварению. («Да заработала она свое «превосходно», — отмахнулся Снейп, — пусть не переживает!»)
— Похоже, вы сняли проклятие с должности, Долорес, — произнесла Граббли-Дёрг во время прощального ужина.
— Не было тут никакого проклятия, — уверенно сказала Ингибьёрг, — обычные школьные суеверия. Человеку со стороны сложно справиться с такой оравой невоспитанных учеников, вот неопытные преподаватели и удирают, поджав хвост.
— Да, в ваших руках они моментально делаются шелковыми, — улыбнулась Марина Николаевна. — Так или иначе, я не намерена оставлять Хогвартс. А вы?
— И я, пожалуй, задержусь, — величественно кивнула прорицательница. — У нескольких человек видны проблески дара, жаль будет, если его загубят понапрасну. Разумеется, на лето уеду, у меня своих дел довольно, но вернусь, да-с.
— Здорово, здорово! — воскликнула Спраут. — А вы видели? Наши яблони немножко цвели! Вряд ли на них что-то созреет в этом году, но я ими займусь, и на будущее лето…
Ученики разъехались.
Марина Николаевна, собрав вещи — большую часть она оставляла в школе, — тоже собиралась отбыть, как вдруг вспомнила кое о чем.
— Зашли пожелать мне хорошего лета? — встретил ее Снейп.
— Нет, спросить — вы сумели узнать о том, где спрятаны…
Он покачал головой.
— Слишком смутные видения, а проникать глубже я побоялся. Если бы лорд заметил мое присутствие, меня бы здесь уже не было.
— Ясно… но хотя бы намек?
— Никаких намеков. Разве что ощущение — это очень ценные, очень значимые вещи. Он выбирал их с любовью и осознанием того, насколько они редки и неповторимы… — произнес Снейп, прикрыв глаза, а потом закончил буднично: — А это может быть всё, что угодно.
— Да уж, может, он пуговицы от пальто коллекционирует или яйца Фаберже… — пробормотала Марина Николаевна. — Ну что ж, в таком случае, до будущего учебного года. Хорошего отдыха желать не стану, вижу, что он вам только снится. О, кстати, пока не забыла…
— Что еще?
— Насчет отдыха: вы, когда сами были учеником, как относились к жизни в общежитии?
— Неважно, — подумав, честно ответил Снейп. — Но так принято. Вдобавок, к шестому курсу я остался один в спальне.
— Полагаю, соседи не выдержали вашего милого характера? — приподняла брови Марина Николаевна.
— Да. А еще скверной привычки читать по ночам и время от времени испытывать на них свежепридуманные заклинания. Но старшие курсы были не такими уж многочисленными, так что места хватало.
— Да его и сейчас предостаточно.
— К чему вы клоните, Долорес?
— Думаю о расширении общежитий, — пояснила она. — Понимаю, что так принято, но… не все могут ужиться с соседями, а это дополнительный стресс к уже имеющемуся. Помню, мне в общей спальне очень не нравилось. Не побудешь наедине с собой, полог — это только иллюзия уединения.
— Да, действительно. Дома у меня была своя комната, крохотная, размером с табакерку, но своя, — неожиданно сказал Снейп. — Там можно было закрыться, если… совсем уж доводили. Но что вы задумали?
— Хочу предложить студентам выбор. Возможно, кому-то действительно нравится жить большой компанией, друзьям-приятелям, к примеру. А те же близнецы с удовольствием останутся вдвоем или с Джорданом, чтобы посторонние не мешали им обсуждать какие-нибудь коварные планы, — усмехнулась она. — Или, скажем, братья Криви хотели бы жить вместе, как привыкли дома, но не положено, они с разных курсов. Про сестер Патил молчу, они вроде бы и так довольны.
— Да уж, смешанного общежития нам не надо, — покачал головой Снейп.
— Так вот, хотелось бы предусмотреть возможность переселения, — добавила Марина Николаевна. — А то, может быть, кто-то сходу решит, что в большой компании веселее, а через месяц-другой взвоет и попросится в одиночную комнату, пускай даже размером с табакерку, как вы выразились. Или компания распадется, кто-то захочет отделиться или поменяться…
— Вы представляете, какое переселение народов начнется?
— Не вижу ничего страшного. Взять и перетащить вещи — дело пяти минут, а кровати везде одинаковые.
— А если всем захочется отдельные апартаменты?
— Я уже спрашивала домовиков: модифицировать имеющиеся комнаты очень просто. Большая спальня легко превращается в две средние или четыре маленькие. С окнами сложнее, но у вас в подземельях ведь они зачарованы? Можно и в башнях так же поступить. Словом, это уже техническая часть, с которой вполне справятся домовики! Вдобавок, — добавила Марина Николаевна, — ютиться в спичечном коробке совершенно не обязательно. Раз уж существуют чемоданы, сундуки и даже палатки с чарами расширения пространства, то уж тут-то сам бог велел ими воспользоваться!
— Ну, удачи вам, — вздохнул Снейп и задумался, а потом сказал: — Сдается мне, многим из моих слизеринцев эта идея придется по душе. Они в большинстве своем предпочитают держаться наособицу. А к приятелю и в гости можно зайти.
— Вот именно! Словом, я предложу эту идею министру, только придумаю психологическое обоснование позаковыристее. Что-нибудь о моральном климате в коллективе… Вот, кстати: некоторые ученики становятся объектами травли своих же, это неизбежно, и им в общей спальне жить очень тяжело! Северус? — окликнула она. — Что с вами?
— Нет, ничего, — покачал он головой. — Пытаюсь сообразить, кто у нас сейчас объект травли… У моих всё спокойно, не считая стычек с Гриффиндором. Но это, сами понимаете, неистребимо.
— Например, Луна Лавгуд, — пояснила Марина Николаевна. — Я видела, как она перед отъездом вешала на доску объявлений список пропавших у нее вещей. В основном это мелочи, которые она сама могла где-нибудь забыть или потерять: перья, заколки, книги… Но вот мантия и обувь сами собой в пространстве раствориться не способны! Она сказала, правда, что всегда всё возвращается на место, но…
— Но находят эти вещи домовики, — закончил Снейп. — Ясно.
— Ну, про то, что Лавгуд называют ненормальной в глаза, я промолчу, — добавила она. — Я не уверена, действительно ли она не обращает на это внимания или просто делает вид. Во втором случае она может и сорваться, потому как предел есть у каждого.
— Она впрямь немного не от мира сего, поэтому ставлю на первый вариант, — мрачно сказал Снейп, — что, конечно, не отменяет свинства окружающих.
