Кембрия. Трилогия (СИ) - Коваленко (Кузнецов) Владимир Эдуардович (электронные книги бесплатно TXT) 📗
Еще круг – на здоровье. Неприятное поскрипывание на повороте. Верно, нужно смазать ось. Толчок.
– Вилка. Еще круг.
Хрустит песок под колесами. Неприятный скрип. Толчок. Торчащая из мишени стрела с красным – для приметности – бумажным оперением.
– Есть! Попробуем рысь? – Немайн довольна. Стреляющей игрушкой. А с колесницей что‑то не так.
– Не нравится мне этот скрип. Что‑то знакомое, но уловить не могу.
– Для того и испытания. Выяснить, где узкие места.
Анна кивнула – скорее себе самой, чем сиде. Начала перезабыла, могучая ведьма! Всякое заклинание имеет изъян. Небольшой. Именно, что узкий! Вход в сид. Тропка в Тайную страну. Ахиллесова пята. Гейсы героев Ирландии. Прозор в доспехе. Но, точно зная, где споткнешься, разве не подложишь туда кипу шерсти?
Медленная рысь. Три круга. Попадание. Быстрая рысь. Три круга. Промах. Слишком быстро. Но в упор попасть можно. И на отходе. Немайн перед выстрелом долго водила головой – но, как только глаза захватывали мишень, верхняя половина тела – руки с головой – становилась неподвижной. А ведь при всей гладкости хода колесница подрагивала… Но эти колебания не доходили доверху. Оставалось гадать – плод это долгих тренировок колесничного бойца или естественное свойство сидов?
Все шло хорошо. Но повторяющийся скрип не давал Анне покоя. На быстрых аллюрах приходилось притормаживать на поворотах, но скрип не уходил. Может, всего лишь дурная смазка? И колесничая подняла квадригу в галоп. Увы, она слишком привыкла в молодости к легким спортивно‑триумфальным колесницам. Слишком мало сбросила скорость на повороте. Меньше, чем следовало, – колесницу почти не трясло, и скорость казалась ниже, чем на самом деле. И когда на повороте вслед за скрипом раздался хруст, сделать ничего не успела.
Их протащило метров сто. На боку. Песок располосовал кожу на бортах колесницы, косой штриховкой отполировал железные стяжки. Анна честно заработала несколько ссадин, а совершенно невредимая сида свисает бочком со своего сиденья, «скорпиончик» прижат к груди здоровой рукой. Как ребенок.
– Помоги отстегнуться, а? И посмотрим, что у нас не то…
Чуть‑чуть не свернувшая шею сида выглядит на диво спокойной. Норманны возникают рядом мгновенно. Могучие руки принимают баллисту. Потом – сиду. Осторожно – такими лапищами – отстегнули ремни, а казалось, оторвут. Поставили на ноги. Осмотрев разрушения, ушастая от радости подпрыгнула:
– Торсионы целы! Это главное. Не выдержали колеса. Все правильно – мы только их и не поменяли, а вес возрос…
Анна – восторг возвращения в молодость все еще пересиливал нытье ушибов – тоже убедилась: со странной веревочной подвеской все в порядке. Не выдержали спицы. Что ж. Из всех доспехов Ахиллесу следует носить стальной сапог.
– Ободья целы, потому, что их оковали железом. Может, и спицы оковать?
– Неплохая мысль. Но можно сделать лучше. Смотри: спицы сломаны где?
– У самой оси.
– Верно. Значит, на ободья приходится куда меньшая нагрузка. А теперь посмотрим, как именно сломаны спицы. Половина внутрь, половина наружу. Как бы ты ломала колесо, чтобы получить такой эффект?
Анна показала: ухватиться руками за верх обода, ногами изо всех сил ударить вниз.
– Точно. Именно такая сила и возникает на повороте. Потому тебе и притормаживать всегда приходилось. А теперь представь себе, что нужно сделать с колесом, чтобы оно не сломалось при твоем ударе. Не усиливая спиц.
– Можно поставить подпорку снизу. Можно поставить колесо в ямку. Но на ходу это невозможно. Разве только проложить колею. Для гоночной колесницы это бы подошло. Но у нас же боевая. Ей не только по ипподрому ездить.
– Значит, нужно, чтобы колея оказывалась там, где идет колесница, сама по себе?
– Но этого нельзя сделать.
– Это сделать можно. Даже просто. Но для этого нам потребуется немного сидовского колдовства. Готова к первому уроку? Итак, в дальнейшем я буду называть суть своей силы – механикой, а применяемый метод – теорией решения изобретательских задач…
Любвеобильный сид, который обучал прабабку Анны, то ли не выдал и половины своих секретов, то ли попросту был оболтусом из младшеньких. Кинул набор из нескольких полезных заклинаний, рассказал о свойствах трав – и был таков. Немудрено, что принесенное в мир подобными учителями знание тает как снег, залетевший с долину. Немайн учила другому – составлению собственных заклинаний. Причем на уровне, который заставил бы Мерлина вырвать последние волосы от отчаяния – к смертным уходили настолько сокровенные тайны, что Анна боялась, как бы ее не разорвало изнутри от переливающейся в нее из Неметоны силы.
Та по мелочам не работала – и не умела! Ну не может богиня – или ангел – взывать о помощи к силам, меньшим, чем Творец Вселенной. Вот и наловчилась узнавать истинную суть вещи, выделяя идеальные образы из вещей реальных. Затем расщепляла идеальные образы на части – все более простые и понятные. Пока не доходила до Истинного Имени вещи, способной совершить требуемое. Обычно реальная вещь – отражение идеала – не существовала. Но ее оставалось всего лишь сделать. Простая ремесленная работа. Без которой метод Немайн не работал.
Вот взять колею… Анна сама установила, что от колеи нужен только внутренний упор. Состоящий из земли. И поняла, что для наклоненного колеса вся земля станет таким упором. Но сида потребовала разложить на сути и колесо: вышло, что раз слабое место – спицы, то и наклонять нужно только их. Анна была вынуждена согласиться – если обидеть недоверием честно отработавшие обод и ось, ничего хорошего из этого не выйдет. Что вещи, как живые, могут мстить за оскорбление их чести, узнала впервые – но поверила безоговорочно. По крайней мере, сложные, волшебные вещи, наделенные именами – корабли, колесницы, даже ручные баллисты вроде «скорпиончика» уж точно обидчивы. А часть всегда приобретает свойства целого.
Надеясь польстить «Пантере», Анна предложила оснастить новые колеса шипами и серпами. Немайн идея не понравилась.
– Я же добренькая, забыла? А быть добренькой иногда выгоднее. И много от нас бы осталось при падении, если бы из колес серпы торчали? Нет, Анна, вещь, способная убивать по собственному произволу, без направляющей ее руки – дурная штука… Лучше вот что. Запас ширины у нас ведь все равно есть, спереди‑то аж четыре лошади…
Типичное для ирландки «аж». Не бывает у них квадриг. Биги‑пароконки и те недавно появились. Века четыре назад. А при Немайн вообще и на одноконных упряжках ездили. Сена им не хватает, что ли?
– … так можно колеса на обе стороны укрепить. Два набора спиц вместо одного.
На изготовление колес с наклонными спицами, превращающих ровную землю в косогор, а косогор – в ровную землю, ушел целый день.
Самое смешное, что новые колеса для всех оставались странной, даже уродливой, вещью. Вроде детского волчка, поставленного на ребро. Или сложенных вместе донышками наружу тарелок. А если припомнить ось, так воронок, через которые ведьма вливает настои в горло лошадям. Только не сплошные – а кто‑то еще ездит на сплошных? – а из спиц. Но уже на быстрой рыси спицы сливаются… Их силу и красоту видела только Анна. Помимо сиды, конечно. Анна на секунду представила себе, что видит Немайн своими глазищами – все вещи в совсем ином свете и образе. На мгновение почти поняла – как это. Потом понимание ушло, оставив ощущение достижимости. Оно не собиралось даваться ни ученице, ни – скорее всего – подмастерью. Но истинно великой ведьме обещало явиться. Впереди замаячила гора работы. Любимой работы.
Клирик тоже был доволен. Во‑первых, сделанная на колокольне глупость обернулась несказанной выгодой. Анна неожиданно легко приняла предложенные методики и включилась в работу с редким воодушевлением… И это была умная, взрослая, практичная помощница! У нее даже характер чуточку смягчился. Во‑вторых, неплохо уел короля. Кто призывает на войну девочку‑инвалидку с незажившим переломом, пусть не ожидает, что поставить ее в строй получится быстро и дешево! Глэдис, помнится, собиралась высказать королю свое мнение по этому поводу да напомнить закон, в котором четко указано – призывать человека можно, только если он здоров. Но ключевым словом этой статьи закона оказалось слово – «человек». Как сказал королевский филид, сида стоит армии. Сида со сломанной рукой – половины армии.
