Время истинной ночи - Фридман Селия С. (онлайн книга без txt) 📗
Вспыхнуло холодное пламя, и широкие крылья взмыли в небеса. Они остались вдвоем, Дэмьен и Хессет, на рассвете, в глубоком молчании.
17
— Протектор Изельдас?
Существо, надевшее на себя эту личину, подняло глаза, увидело, что прибыл один из ему подобных, и кивнуло:
— Заходи. И прикрой за собой дверь. Осторожнее.
И лже-Изельдас взглядом указал в сторону коридора.
Вновь прибывший высунулся в коридор, поглядел в оба конца, чувствами, превосходящими любые человеческие, проверил, не подслушивает ли их кто-нибудь. В конце концов удовлетворенно хмыкнул и прикрыл за собой тяжелую дубовую дверь, после чего защелкнул ее на замок.
— Нашли ее? — спросил лже-Изельдас.
— Нет еще.
— Вот как? Так почему же? — Его нервы были накалены до предела необходимостью общаться на протяжении всего дня с представителями клана Изельдасов. Жалкие людишки с их жалкими человеческими заботами. Когда-нибудь они все исчезнут. Когда-нибудь весь этот край будет очищен от людей, чтобы на их место смогли прийти представители более достойного племени. — Я приказал тебе не возвращаться, пока не найдешь ее.
— Кое-что мы нашли. — Гонец помедлил, прежде чем шагнуть вперед, словно внезапно запутался в тонкостях протокола. В протекторате Кирстаада он чувствовал себя куда вольготней: там заменили уже всю челядь, тогда как здесь их было всего несколько против двух дюжин настоящих людей; постоянное напряжение сильно действовало на нервы. — И решили, что тебе стоит на это посмотреть.
Он передал стопку бумаг. («Называй его Изельдасом, — подумал он. — Смелее вживайся в эту роль».) Бумага была сложена вчетверо, грязна и залита кровью, как и положено всему в той деревне.
Да, деревня. Он с радостью вспомнил о ней. Сколько же жизненных сил приходится тратить на то, чтобы выдавать себя за человека! Неплохо иной раз продемонстрировать миру свое звериное нутро. Принц не поймет, наверное, не сумеет оценить столь полное истребление — не из сострадания, понятно, а из соображений целесообразности, — но здешние командиры, представители его собственного племени, подобно ему вынужденно ведущие человеческое существование, — они наверняка поймут. Они хорошо знают, что постоянное подавление собственных инстинктов порой может привести к такому взрыву.
«Не оставляйте свидетелей», — наказал им Кирстаад. Они и не оставили.
Он следил за тем, как Изельдас — лже-Изельдас! — разворачивает бумагу. Следил за тем, как тот всматривается в грубые рисунки, сделанные меловыми чернилами. Лже-Изельдас нахмурился, однако ничего не сказал. В конце концов он поднес бумагу к свету.
— Что это такое?
— Следы, так нам кажется. — Он указал на первый рисунок — точный набросок улицы перед деревенским клубом, а потом на несколько взятых большим планом рисунков внизу. Отпечаток лошадиных подков, разумеется, поставил их в тупик. — Трое животных, одного вида. И очень крупные.
На первом из нижних рисунков было изображено нечто в форме полумесяца с острыми краями; этот след глубоко уходил в землю. На втором был отпечаток трехпалого копыта, центральный палец чуть длиннее двух остальных. Третий отпечаток мог принадлежать представителю их собственного племени — полумесяц с двумя глубокими бороздками. Внизу были написаны цифры, обозначающие размер отпечатков.
— Кто они? — спросил Изельдас.
— Мы не знаем. Но рядом с этими следами мы нашли и человеческие.
Изельдас резко посмотрел на него:
— Ты же сказал, что вы перебили всех крестьян?
— Так оно и есть. Эти, должно быть, не из деревни. Видно же, животные не отсюда.
— И к тому же большие, — прошипел Изельдас. Его реакция была не человеческой, а чисто звериной; мысль о неизвестном животном особо крупных размеров нервировала, как враждебный запах. — Еще какие-нибудь знаки?
В ответ покачали головой.
— Ты уверен, что люди побывали после?
Он не спросил, где побывали и после чего побывали. Смысл вопроса и так был ясен обоим.
— Я не могу поклясться, что их не было в деревне во время работы. Но почему бы не поискать следы на дорогах? Следов, конечно, тысячи, но тут человеческие вместе со звериными, и я не сомневаюсь в том, что перед нами их там не было. Это странная компания, и они наверняка бросились бы нам в глаза.
«Странная и опасная», — подумал Изельдас. Животное, оставляющее такие следы, должно весить больше тонны. В здешних местах такое попадается редко — и это всегда предельно опасно. Да и копыта выглядят грозно — достаточно большие и крепкие, чтобы раскроить череп. Одним словом, мысль о таких зверюгах, свободно разгуливающих по лесу, по его лесу — заставила бы его щетину встать дыбом, оставайся он в своем естественном образе.
— Я хочу, чтобы ты занялся этим. Найди, куда ведут эти следы да и кто их оставляет.
— А что насчет девчонки?
Изельдас разгневанно зашипел. Что насчет девчонки? Кирстаад сказал, что она наверняка пойдет на север, но сам он сомневался в этом. Скорее всего, до нее добрались местные людоеды — и, кроме горстки костей, им все равно ничего не удастся найти. Если и кости не запрятали в заначку на зиму.
Но долг есть долг. Неумирающий Принц хорошо преподал им этот урок.
— Продолжайте искать, — буркнул он. — Но пошлите две-три группы и по этому следу. — Он вновь посмотрел на рисунки, на странные очертания, которые просто не могли быть отпечатками ног животного — и тем не менее ими были. — Я отправлю это Матерям. И посмотрю, что они скажут. Птицы-почтальоны у нас еще остались?
— На Мерсию и на Пенитенцию.
— В Мерсию. Именно оттуда пришло последнее письмо. Может быть, это как-то связано с пришельцами с Запада. — И внезапно его охватила новая тревога. А что, если эти следы и впрямь как-то связаны с пришельцами? Что, если люди с Запада все-таки не отправились морем, в чем его заверили, а держат путь сюда — и ему удастся схватить их? За это его, конечно, достойно вознаградят после того, как все северные земли будут захвачены. Он зашипел вполголоса, обдумывая сложившуюся ситуацию. — Значит, пошли запрос в Мерсию.
— Прямо сейчас и пошлю.
— И еще… у нас есть птица для Кирстаада?
— А почему бы не послать гонца? Это же прямо через…
— Сейчас мне не хочется отвлекать людей от главного. Так есть или нет?
Его собеседник недоуменно поморгал.
— Кажется, есть. А что?
— Сообщи ему, что нам нужны подкрепления. Сообщи, что мне нужно столько людей, сколько потребуется, чтобы полностью сменить челядь Изельдаса. Полностью! А то постоянно приходится беспокоиться, чтобы тебя не подслушали, приходится играть какую-то ненужную роль… а это надоедает. Отчаянно надоедает. Мне нужна помощь, чтобы устроиться здесь по-настоящему, прежде чем вернется жена протектора. — И он пробормотал вполголоса: — Что само по себе обязывает.
— Ты собираешься совокупляться с нею?
В вопросе прозвучало не только недоумение, но и некий вызов. Щетина Изельдаса встала дыбом. Вернее, конечно, она встала бы дыбом, оставайся он в своем настоящем образе. Но сейчас у него были только человеческие волосы, одинаково непригодные и для защиты, и для демонстрации собственных чувств. Как только люди такое терпят?
— Следи за собой, — предостерег он. Настолько приблизив голос к звериному рыку, насколько это позволяли человеческие голосовые связки. — Я здесь командир. Хочешь сразиться, за мной дело не станет. А если нет, то следи за своим языком.
Второй самец тоже издал сердитый рык, и на мгновение Изельдасу показалось, будто тот и впрямь набросится на своего командира. В нем взыграло мужское начало, но, увы, только на эмоциональном уровне, — не было ведь щетины, готовой встать дыбом. Не было когтей, которые можно было бы выпустить из мягких подушечек. Даже зубы подверглись трансформации — и нынешний оскал никого бы не смог устрашить.
Как ненавистен был ему его нынешний образ! Человеческая личина воспринималась им столь же болезненно, как, допустим, кастрация. Уж больно похожим оказывался результат.
