Аркадия (СИ) - Беляева Дарья Андреевна (читаемые книги читать онлайн бесплатно txt) 📗
Нас вели в самую дальнюю часть лагеря. Клетки из костей были похожи на большие версии птичьих домов - округлые и затейливо украшенные. Толпа разделила нас с Астрид, и хотя она рвалась ко мне, а я выкрикивал ее имя, нас впихнули в разные клетки.
Я упал, колено засаднило. Клеток впереди я видел много, некоторые из них были измазаны кровью. Здесь было не так много людей, поэтому я предположил, что так развлекаются с лесными существами.
И я подумал: зря мы все-таки ушли. Могли бы прожить чуть дольше, можно было дать Акселю шанс.
А потом я увидел то, что изрядно подняло мне настроение. Через клетку от меня, чуть левее, сидел Аксель. Вид у него был самый драматичный и даже немного растерянный.
Ради этого стоило сюда попасть. Что бы ни случилось дальше, мои шансы умереть счастливым росли в геометрической прогрессии.
Глава 17
Я даже расстроилась. Только я подумала: сейчас достанем чертов меч и хоть поем, как оказалась в плену. То есть, между моей мыслью и моим заточением в клетке прошло, наверное, около часа, и я не то чтобы все время думала о еде.
Но о еде я думала много. Настало не просто время обеда, а время ужина. Даже помыться хотелось меньше.
Все произошло, когда мы пытались выбраться из Бури. Наверное, так даже хорошо. Вот, люди, которые не являются готами, обычно говорят, что хорошо прожить еще немного, чуть дольше протянуть. Вот мы и протянули чуть дольше. В Буре, куда привел нас Аксель, мы могли умереть. Герхард знал, куда идти, но мы оказались намного дальше от края, чем думали. Я сказала, вернее крикнула, что это невозможно, мы же только вошли. На что Констанция, чью руку я никак не могла найти в этом холоде, сказала, что возможно, и меня насмешило, что она отстаивала реальность чего-то настолько антинаучного.
А потом мне в бок впился клинок. Сначала я подумала, что это Аксель совершенно потерял совесть, а потом поняла, что это кто-то чужой - по этому грубому и порывистому движению, которым меня схватили за предплечья.
Наверное, это было даже хорошо, потому что кроме колючего холода я уже ничего не чувствовала, потому что еще час ходу, и мы бы здесь насмерть замерзли, если только в Аркадии можно было замерзнуть.
А если замерзнуть было нельзя, мы бы от холода сошли с ума.
А так - мы вышли быстро, то есть нас вывели. Я не видела людей, которые меня вели. Я думала, что они люди, но точных сведений у меня не было. У них были человеческие руки, вот. Почти. Пальцы были длинные, их бы хватило, чтобы дважды мое предплечье обхватить. Но они определенно были человеческими.
В буране нас легко разлучили. Я звала, и меня звали, но это было довольно бесполезно, так что я вскоре перестала, а вот Констанция голосила дольше всех.
Ну точно как в фильме ужасов, подумала я. Вероятно, Астрид и Адриан уже мертвы. Это было в высшей мере странно - я-то думала первой погибнет Констанция, потому что она блондинка.
Тот, кто вел меня, явно знал тайные ходы в Буре. Не прошло и пяти минут, как мы оказались снаружи. Снег, свивавший Бурю образовывал кокон, и я удивилась, как мы вообще умудрились туда пройти. Это же было совершенно непроницаемое пространство. А ведь мы плутали там, наверное, полчаса, а может и больше, искали Астрид и Адриана, пытались выбраться сами. Некоторое время я ничего не соображала - у холода есть такое свойство - иногда он будто выталкивает из реальности, и твое тело как бы перестает существовать, и в голове не единой мысли. Я пришла к выводу, что от холода в Аркадии умереть нельзя - потому что то, что происходило с моим телом было совершенно невыносимым. Снаружи Бури тоже было холодно, поэтому о том, чтобы отогреться не могло быть и речи. Я плыла в каком-то тумане, существовала как будто помимо себя, и все казалось незначительным.
Некоторое время спустя я обнаружила, что иду в неровном, длинном строю. Он тянулся будто бы вдоль всего леса, по крайней мере впереди у него не было конца, а обернуться назад мне не позволял клинок, упиравшийся в мою спину всякий раз, когда я двигала головой.
Я видела перед собой длинные, бледные, горбатые, грязные спины, спины с выпирающими костями, спины с костями, пропоровшими кожу, спины, украшенные волдырями. Спины, спины, спины, и огромное количество оленьих рогов, которые казались коронами в удивительном, зеленоватом свете луны. Когда я запрокинула голову, то поняла, что так светит вовсе не луна. Над моей головой разгоралось северное сияние, но очередной тычок клинка не позволил мне насладиться им. Я просто шла, изучая спину идущего впереди меня. Наверное, так шли евреи от Египта до Ханаана. Усталые, до предела измотанные и ненавидящие спины впереди идущих.
Я не знала, живы ли мои братья и сестры (кроме Астрид и Адриана, про тех я была абсолютно уверена, что они мертвы). Аксель, кажется был жив. Где-то далеко впереди я расслышала его голос, а может быть мне только показалось, и я выдала желаемое за действительное.
А потом мы пришли в место, где одурительно пахло мясом, мне даже еще больше есть захотелось. Меня втолкнули в клетку, и я на некоторое время просто отключилась. А когда открыла глаза, увидела свои руки. Они все были в мелких царапинах. Сначала я подумала: меня порезали, пока я была здесь.
А потом я поняла - из-за того, что мне было слишком холодно, я просто не замечала боли в израненных руках. А мои руки были практически красными от крови. Наверное, то же самое было и с моим лицом. Это все Буря, и вот от чего там умирали люди. Может быть, и моя слабость была вызвана не только и не столько холодом, сколько ранами.
Умереть там можно было очень легко. Но я была жива и была в месте, назначение которого мне было очевидно. Я была в клетке, как какая-то птица или дурацкий грызун. Прутья были частые, сделанные из какого-то гладкого, кремово-белого материала со странными разводами.
Некоторое время я пребывала в недоумении, а потом поняла: это кость. То есть, все это было весьма готично, но руки я тут же отдернула, отошла, пока не уперлась в заднюю стенку клетки и не испытала такие же чувства. Что-то холодное и вязкое капнуло мне на нос, я запрокинула голову и увидела, что под потолком болтается сердце, явно вырванное из какого-то крупного млекопитающего. Я только надеялась, что это не сердце Астрид или Адриана. С него все еще капала вязкая, темная кровь, так что принесено оно, видимо, было совсем недавно.
Я предположила, что это могло быть ужином. Чтобы не смотреть на сердце, я упорно вглядывалась в темноту между прутьями. Тут и там горели глаза костров. Рыжие и непослушные, они взвивались высоко и плясали весело. Я вспомнила об Астрид, и мне стало очень грустно. Я бы не сказала, что мы особенно подружились, но я привыкла к тому, что она жива.
Между цветами костров вздымались купола темных хижин. Между ними ходили безликие тени, но иногда свет костра выхватывал их лица, и тогда я думала, что мне кажется - от потери крови или стресса.
Я видела множество монстров, но никогда не видела таких страшных людей. Мне стало грустно за них, хотя я не понимала, с чего бы мне жалеть людей, которые меня похитили. Впрочем, может они спасли меня из Бури, а эта клетка отражала их представления о лазарете.
Я попробовала расшатать прутья, но ничего не получилось, и я выругалась. В этот момент я услышала голос Акселя:
- Делия? Делия, ты очнулась?
Он даже сейчас говорил так, будто здесь был полный зрительный зал вовлеченных в представление поклонников его творчества. Я испытала раздражение, но вместе с ним и радость - Аксель был жив. Я обернулась к Акселю, который в темноте казался просто напуганным подростком, бледным и даже грустным. Его глаза блестели в темноте.
- Где остальные? - быстро спросила я.
- В других клетках, - Аксель неопределенно махнул куда-то в сторону. Далеко-далеко, за хижинами и кострами вправду виднелись остовы клеток. Рядом с нами было еще по две клетки - с моей стороны и со стороны Акселя, но они пустовали.
