Диагноз: женщина (СИ) - Чернова Ирина Владимировна (читать хорошую книгу .txt) 📗

— Гэрк, что ты вечно лезешь ко мне? Нет у нее никаких клыков, она человек, а не арк! — взвился Айлан и тут же, охнув, опустился на одеяло. — Тебе вот женщины не нужны, ты с пацанятами возишься только, а я не могу…да и девушка не против была, сама ко мне подошла, что я — отказываться буду, что ли?

— Айлан, мы держимся женщин нашей расы, и они тоже предпочитают мужчин своей расы, потому нас так и мало в королевстве. А девушку твою я приметил давно, жалко будет, если она так и проживет всю жизнь среди степняков, хоть она и человек. Не жалко будет оставлять ее тут? — Гэрк по-птичьи наклонил голову набок и уставился на Айлана неожиданно круглыми глазами. Мимика у гоблинов была потрясающей — они могли строить любые рожи, передразнивать кого угодно, но в этот раз Гэрк смотрел на парня совершенно серьезно, без тени насмешки.

— Ну чего уставился? Что мне ее теперь с собой забирать? — Айлан уже сидел и втирал в шрам мазь с деревянного блюдца. — И что я с ней буду делать дальше?

— А ты забери, да пристрой ее в городе служанкой. Поживет, обвыкнется, а там и жениха себе найдет. Негоже человеку с арками жить, — повторил он. — Да еще такой красивой девушке, как эта. — И, видя, что упрямый парень перестал спорить, добавил, — с нашим отрядом она и сама дойдет. Опять же — будет кому готовить на стоянках. Подумай.

Айлан фыркнул, но возражать не стал. Он откинулся на лежак и задремал. Гоблины посмотрели друг на друга, перемигнулись и молча занялись каждый своим делом. Что они хотели, то сказали.

— Не спите? — полог шатра отдернулся и невысокий мужчина с широкими плечами прошел внутрь. Короткий темный ежик волос поблескивал ранней сединой на висках, сломанный нос и острые темные глаза выдавали в нем любителя подраться. — Шаман опять со Схаркром сидит, о чем там можно говорить с ним? И ладно бы говорили, а сидят и молчат, только на огонь смотрят.

— Сервен, ты вот тоже Вернувшийся из-за Грани, ты в себе ничего не ощущаешь нового? — Гэрк отложил ремень, который он пытался починить, в сторону и заинтересованно уставился на вошедшего.

— А что я должен ощущать нового? — тут же запетушился Сервен и стало ясно, что он еще молод и ему вряд ли есть даже двадцать пять лет. — Ничего не болит, жру как и раньше, женщины снятся…ух, какие! Нормальные, человеческие…вот придем в Харлах, пойду, возьму себе одну…или двух… — он мечтательно закатил глаза и облизнулся. Гоблины засмеялись, а Айлан приоткрыл один глаз. — Не могу я с этими…вроде и симпатичные есть, даже хорошенькие, а как клыки увижу — сразу волков вспоминаю, лучше уж потерплю до города. Это Норкхар у нас отрывается, все местные красотки от него без ума. Две даже подрались, сам видел, как они друг друга за волосы таскали, вокруг тут же мальчишки собрались, бабы ихние набежали, одни ругаются, другие подзадоривают, а эти по пыли друг друга валяют! Вот потеха была, я бы на месте Норкхара обоих под себя подгреб, раз такие горячие! Странно, что Схаркр на них не обращает внимания, все-таки они тоже арки — одна кровь…

— Не обращает внимания, значит они ему не нужны, — рассудительно ответил Гэрк, а второй гоблин состроил в ответ гримасу. Сервен рассмеялся — ужимки гоблинов ему нравились, они могли быть совершенно немыми, но мимика лица порой заменяла им слова. — У него глаза поменяли цвет после Возвращения, вот они с шаманом и хотят понять, что это значит — проклятье Богов или это какой-то Знак.

Сервен присвистнул. Про смену цвета глаз знали уже все, но раз товарищ не остался разумом в Садах Богов, то и говорить не о чем. В остальном он был прежним, каким они его знали и уважали, а цвет глаз…главное, что живой. Пообсуждали, да и перестали обращать внимание.

…Солнце уже встало из-за гор, степняки зашевелились в своих шатрах, заблеяли овцы — начался новый день. Гэрк присел на чуть теплый камень на вершине небольшого холма.

— Что тебе сказал шаман? Духи услышали его? — в голосе гоблина слышалось дружеское участие.

— Шаман сказал, что надо смотреть в то, чего я раньше не видел, — сидевший в позе лотоса мужчина повернул к гоблину голову, стянутый на затылке хвост качнулся по плечам. — Вот я и пытаюсь всмотреться в то, чего не было раньше.

— А кроме снов больше ничего не появилось? — гоблин сморщил лицо в смешливой гримасе. — Рога не выросли? Уши не отвисли? Ты…там все проверял, все на месте?

Сидевший рассмеялся и легким движением вскочил на ноги. В стоящем положении он был на две головы выше Гэрка, но это не мешало им разговаривать.

— Гэрк, тебя когда-нибудь убьют за твои розыгрыши, помяни мое слово! — Схаркр хлопнул друга по плечу. — Пошли в лагерь, надо готовиться к сбору.

— Слушай, Схаркр, а тебе самому не надоели твои странные сны?

— Нет. Мне интересно, что я еще увижу, мне никогда не снились такие яркие сны, все в них, как наяву. И еще любопытно, чем все это закончится.

— Ну когда закончится, ты расскажешь? — любопытство гоблинов было воистину бесконечным.

Схаркр улыбнулся — мелькнули во рту клыки, но не такие большие, как у степняков, просто крупные резцы.

— Если не забуду, то расскажу. Или покажу. Ты починил свою перевязь?

— Кожи подходящей нет, — расстроено вздохнул гоблин. — Придется новую покупать в Харлахе.

— Там хороший базар, есть из чего выбрать. Ребята все оборвались, да и оружие не мешало бы посмотреть. Там частенько продают гномью сталь.

— Лучшая гномья сталь продается только у гномов, и стоит она недешево. Ты же бывал в Гномьих горах?

— Довелось как-то…Когда туда съезжаются торговые караваны, у подножья гор вырастает целый город. Там действительно есть что посмотреть, но надо держать ухо востро — слишком много притирается всякой швали. Торговцы сразу организовывают отряды охраны, иначе можно и без головы остаться. Когда я там был, порядок поддерживался отрядом королевских солдат из крепости Барнарда, вот тогда было так спокойно, что до сих пор все вспоминают. — Схаркр ухмыльнулся и подмигнул Гэрку. — За ту ярмарку было только одно происшествие — поймали одного гоблина и поколотили. Знаешь за что?

Гэрк озадаченно почесал голову — действительно, за что могли поймать гоблина да еще и побить?

— Дело было простое — собрались да выпили, а потом кто-то по пьяни возьми да и ляпни, что видал только мужчин-гномов, а их женщин — никогда. Гоблин тот и посмеялся, что сей торговец плохо смотрит вокруг, потому и не видит женщин. Слово за слово, поспорили они, торговец уже пьян был, но про женщин твердил, как заведенный. Гоблин же предложил ему пойти на улицу, мол, по ночам гномку встретить легче легкого. Торговец недолго ходил, тут же заловил какую-то женщину — маленькую, в огромном чепце и приволок ее показать собутыльникам. Те уже были пьяны и пожелали познакомиться с гномкой поближе, а когда чепец сдернули, то это и оказался тот гоблин, вырядившийся женщиной. Хохотали до упаду все, кто еще не упал под лавки, но гоблина тот торговец все же поколотил изрядно, уж больно ему обидно было, что его так провели.

— Да быть того не может, чтобы гоблина пьяный торговец поймал! — возмутился Гэрк с обидой за соплеменника. — Я бы еще понял, если бы солдаты его схватили, и то преизрядно бы попотели, а тут…

— Был бы трезвый — не поймали бы, — согласился Схаркр. — А выпили тогда столько, что за гномку могли не только гоблина признать, но и каменную статую у входа в гномьи шахты. Если будет возможность попасть к горам к началу торжища, то завернем, дело того стоит.

…Через несколько дней после Возвращения из-за Грани Схаркра стали посещать странные сны. Больше всего он опасался, что его разум застрял в Садах Богов, откуда не было возврата в обычный мир. В Садах Богов можно было встретить и давно ушедших предков, и товарищей, павших в бою, и всяких иных сущностей — рассказывали всякое, клялись, что это правда, но правду знали только те, кто остался в Садах разумом, а тело их теперь было лишь пустой оболочкой. Сперва такие Вернувшиеся видели Сады Богов в снах по ночам, потом сны им снились днем и наконец души уходили в Сады безвозвратно. Тела же оставались соплеменникам с пустыми глазами и безумными улыбками. Об этом рассказал старый шаман, проводивший обряды Возвращения не один раз. Такого не хотелось, но сны, которые стали сниться Схаркру, на Сады не походили — он уже обсудил это с шаманом. В снах присутствовали люди в странной одежде, огромные дома с маленькими комнатками, дома стояли вдоль широких улиц, по которым двигались повозки с людьми внутри. Сперва было страшновато, потом стало интересно рассматривать совершенно незнакомую жизнь изнутри. Были моменты, которых он сперва не понимал, но потом всплывали новые образы и становилось ясно, что он смотрит на происходящее глазами человека. Человек этот учился — в огромной зале сидело много молодежи, а пожилой человек в самом низу залы писал непонятные символы на доске или говорил, жаль, но не было слышно ни звука. Сны об учебе прерывались поездками на железных повозках по дорогам, залитым сплошным серым камнем и нарисованными белыми полосами куда-то далеко, там человек — а это был мужчина, совсем молодой — ловил рыбу в холодной воде, бегал по лесу в поисках непонятных растений, которые складывались в корзины и все очень радовались, когда сидели с целой кучей своей добычи у костра, почти как он сам сидел у костров в походах. Потом стала сниться женщина, с которой этот мужчина встречался все чаще и чаще. Плохо было то, что во сне все было перемешано и трудно было понять, что женщина и мальчик — это та самая девушка, с которой мужчина уже ему снился, а она стала его женой и мальчик — его сын. От некоторых воспоминаний неизвестного мужчины Схаркр просыпался в таком состоянии, что машинально проводил рукой рядом с собой — лежак, казалось, еще хранил тепло исчезнувшей из его яви чужой женщины и ему даже казалось, что мгновение назад он еще слышал ее дыхание. Но никого не было рядом и он разочарованно погружался в обычный сон, чуткий и неглубокий. Со временем сны становились более отчетливыми и запоминающимися. Например, он уже хорошо знал жилище, в котором жил мужчина и понимал назначение почти всех предметов, потому что в снах он ими пользовался вполне успешно. Многое было понятно и о семейной жизни мужчины, женщина то улыбалась, то ругалась, то что-то говорила, промелькнули воспоминания о ее беременности, о появлении их ребенка — Схаркр ловил себя на том, что с нетерпением ждет очередной ночи и с интересом просматривает чужую жизнь. Неважно, где находились эти люди — других рас он так и не заметил вокруг, но смотреть эти сны было очень интересно. Больше никаких изменений в себе он не замечал и как только стал подниматься на ноги, включился в обычную отрядную жизнь — отработка боевых приемов, приведение в порядок оружия и амуниции, обследование окрестностей и места боя. Раненые выздоравливали, надо было готовиться к продвижению к границам Тигории и хозяйственные задачи днем вытесняли все остальные проблемы…