Владычица снов. Книга первая - Уайли Джонатан (читать книги без сокращений txt) 📗
— Ну и как тебе все, что мы услышали? — начала Эмер.
— Твой отец уже рассказывал мне о предполагаемых реформах, — ответила Ребекка. — Так что для меня в этом нет ничего нового.
— Мне он тоже что-то такое говорил, — вспомнила Эмер. — Только я слушала его вполуха.
— Но я и не подозревала, что они могут спровоцировать кого-нибудь на измену, — продолжила Ребекка. — Или даже на гражданскую войну. Просто безумие — допустить такое.
— А может, они просто с жиру бесятся? — предположила Эмер.
— Кто?
— Аристократы. Они уже так давно не воевали — наверное, у них нервишки пошаливают.
— Ты хочешь сказать, что всем этим могут воспользоваться как предлогом?
Мысль об этом повергла Ребекку в ужас.
— А почему бы и нет? Нельзя же круглый год охотиться и охотиться, — фыркнула Эмер. — Кое-кому из мужчин хочется изведать чего-нибудь погорячее.
— Но гражданская война — это же ужас!
Самой Ребекке было страшно даже задуматься над такой возможностью.
— Ты это понимаешь. И я это понимаю, — возразила Эмер. — Но понимает ли это, допустим, Крэнн? Или кто-нибудь вроде него?
Ребекка с ужасом уставилась на подругу, вновь мысленно благодаря ее за помощь, оказанную в деле ее спасения, и содрогаясь при одной только мысли о том, каких ужасных последствий ей удалось избежать, добившись расторжения помолвки.
— Ну, хорошо. Таррант — а, следовательно, скорее всего и Монфор — против того, чтобы ты вы шла замуж за Крэнна. А это, наверное, означает, что они с ним находятся в противоположных лагерях.
— Полагаю, так, — отозвалась Ребекка. Она и сама над этим уже задумывалась. — Но какое это может иметь значение? Наше Крайнее Поле далеко не самый могущественный баронат во всей Эрении.
— Но если верить твоему отцу, — заметила Эмер, — Крайнее Поле имеет серьезное стратегическое значение.
— Да какое там значение!
Ребекка была озадачена, услышав подобное высказывание отца, а смысл сказанного до сих пор оставался для нее загадкой. А может, барон блефовал? Или просто важничал?
— Понятия не имею, — призналась Эмер. — И по мне, так пусть уж лучше Крайнее Поле остается ничего не значащими задворками.
— Да уж, наверняка на задворках жить безопасней, — согласилась наследница бароната. И вместе с тем она осознала, что такой взгляд на вещи свидетельствует о трусости и граничит с государственной изменой. — А интересно, почему Монфор так и не женился? — воскликнула она, меняя тему разговора.
Эмер посмотрела на Ребекку взглядом, значение которого та не смогла истолковать.
— Наверное, у него нет на это времени, — предположила она. — Судя по тому, что я слышала, он человек в каком-то смысле одержимый.
— Но уж выбор невест у него должен быть замечательный, — возразила Ребекка.
— А может, он предпочитает лошадей, — ухмыльнулась Эмер. — Или собак. Многие мужчины лучше относятся к животным, чем к собственным женам.
— Но он не похож на такого, — возмутилась Ребекка.
— Тогда, возможно, он все еще ищет идеальную подругу жизни. — Эмер широко раскрыла глаза. — Давай договоримся, Бекки, что нам известно, что он остается холостым, а почему это происходит, мы не знаем. Меня куда больше интересуют все эти страшные слухи и зловещие предзнаменования, о которых и слышать не хочет мой отец.
— А ты сама об этом что-нибудь тоже слышала? — тут же поинтересовалась Ребекка.
— Но ведь все это праздные и насмешливые умы, которые не знают, чем себя занять… — неточно процитировала Эмер слова своего отца.
— Да, однако…
— Если и слышала, так забыла, — оборвала ее Эмер. — Меня интересуют слухи другого рода.
— Выходит, у нас по-прежнему куда больше вопросов, чем ответов, — уныло подытожила Ребекка.
— Ну, мы же не можем просто пойти и спросить, не правда ли, — вздохнула Эмер. — Тем самым мы выдали бы то, что утром занимались подслушиванием. А это недостойное занятие. — Она сделала паузу и усмехнулась. — Хотя весьма увлекательное.
Они подмигнули друг другу.
— Но вместе с тем и обидное, — добавила Ребекка. — В мире происходит столько интересного, а мы ничего об этом не знаем.
— Неужто тебе это в диковинку? — В голосе Эмер зазвучали нотки напускной кротости. — Так ведь всегда было. Нам, женщинам, надлежит заниматься домашними делами — поддерживать огонь в очаге, стелить постели, стряпать еду, воспитывать детей и с готовностью выслушивать мужа, когда ему вздумается с нами потолковать. Короче говоря, мы поддерживаем жизнь в этой стране… — она сделала драматическую паузу, — тогда как мужчины только тем и заняты, что все проси… просиживают и просаживают!
— Не все мужчины, — рассмеявшись, уточнила Ребекка.
— Ну, ты у нас известная оптимистка.
— И все же я надеюсь, что Монфор одержит победу!
— Да ты просто влюблена в него, — прокурорским тоном обвинила ее Эмер. — С тех самых пор, когда была маленькой, а он взял тебя за руку!
— Он хороший человек и к тому же добрый, — возмутилась Ребекка. — И твой отец знает это!
— Хороший и добрый, допустим, — согласилась Эмер. — Но отсюда до него скакать и скакать! Ты точь-в-точь как нянюшка. Тоже грезишь наяву. И смотрите-ка, как она разволновалась! Словно он и впрямь уже здесь!
— Я никогда не говорила…
— Не говорила, но думала. — Эмер по-прежнему улыбалась, но рассуждала уже всерьез. — Забудь о нем! В мире полно мужчин — и многие из них живут куда ближе.
— Например, Гален?
Это был жестокий удар — и Ребекка тут же раскаялась в нем. Эмер сразу же загрустила.
— Прости, — прошептала Ребекка. — Я не хотела…
— Да какое это имеет значение, — вздохнула Эмер.
Хотя события самого последнего времени внесли в девичью дружбу известную напряженность, узы, связующие их, были чересчур давними и слишком прочными, чтобы любая размолвка не заканчивалась примирением. Эмер быстро оправилась от удара.
— Я же всего лишь пошутила. — Она заставила себя улыбнуться. — У тебя хватит мозгов, чтобы и не мечтать о том, что ты можешь стать королевой.
— Но ведь имеет девушка право и помечтать немного, — усмехнувшись, заявила Ребекка.
— Только не стоит этим злоупотреблять, — попросила Эмер. — Особенно в твоем случае.
Совместный ужин с отцом оказался для Ребекки удручающе бессодержательным мероприятием, правда, за одним исключением. Бальдемар категорически отказался обсуждать с дочерью содержание королевского послания, вопреки ее настойчивым просьбам и искусным подходам, отказался также разговаривать о бесчисленных слухах, о которых сам же упоминал раньше. Политика, полагал он, — это не женское дело. В отличие от супружества. И хотя он ни слова не сказал Ребекке и на эту тему, чувствовалось, что его мысль уже работает в данном направлении.
— Скоро мне надо будет съездить в столицу повидаться с Монфором, — обронил он как бы невзначай. — И мне хотелось бы, чтобы ты составила мне компанию. Надеюсь, это тебя обрадует.
— Да, отец! Конечно!
Ребекка с трудом поверила в собственную удачу. Очутившись в столице, она наверняка сумеет найти ответ на свои вопросы, хотя бы на часть своих вопросов.
— Вот и отлично.
Мысленно барон уже составлял список молодых — и, понятно, холостых — аристократов, живущих в Гарадуне или в его окрестностях.
Какое-то время спустя отец с дочерью попрощались и разошлись по своим спальням; и тот, и другая были более чем удовлетворены результатами вечерней беседы. Уже укладываясь в постель, Ребекка почувствовала, что у нее немного заболело горло.
Город она увидела словно в белой дымке, все его краски показались выцветшими и бледными. Отец подал ей руку.
— Мне бы хотелось, чтобы ты составила мне компанию, — попросил он.
— Но это не Гарадун, — возразила девушка.
В здешнем густом белом воздухе ей было трудно дышать. В конце дороги высилась, уходя в небеса, черная пирамида.
— Да, но это столица, — ответил отец и тут же исчез, оставив Ребекку в одиночестве на пустынных, таинственно перешептывающихся улицах.
