Амулет Самарканда - Страуд Джонатан (читаем книги онлайн бесплатно TXT) 📗
Примерно через четыре дома перед нами оказалось подходящее дерево, ель. До ближайших её ветвей было всего четыре метра. Вполне можно допрыгнуть. Но сперва мне нужно было передохнуть. Я свалил мальчишку на черепицу и снова оглянулся, проверяя, как там дела. Никого и ничего. Очевидно, у Джабора хватает своих проблем. Я представил себе, как он мечется по раскаленному добела погребу, заваленному многотонными пылающими руинами, и старается пробиться наружу…
Тут в огне что-то зашевелилось. Пора было сматываться.
Я не дал мальчишке возможности запаниковать — просто ухватил его в охапку и прыгнул. Пока мы летели по воздуху — пламя окрасило всё вокруг в оранжевый цвет, — мальчишка даже не пикнул. Я лихорадочно работал крыльями и всё-таки сумел достаточно долго продержать нас в воздухе. А потом мы врезались в крону дерева. Ветки хлестали и лупили нас со всех сторон. Я вцепился в ствол и остановил наше падение. Мальчишка ухватился за ветку. Я оглянулся на горящий дом. Сквозь огонь медленно двигалась чёрная фигура.
Я ослабил хватку, и мы заскользили вниз. Кора так и брызнула из-под когтей. Мы приземлились на мокрую траву у подножия дерева.
Я поставил мальчишку на ноги.
— А теперь — ни звука! — прошептал я. — И не высовывайся из-под деревьев.
И мы с моим хозяином крадучись двинулись по промозглому тёмному саду. А улицу заполонили сирены пожарных машин и грохот рушащихся балок: дом его наставника все продолжал гореть.
Часть третья
Натаниэль
Небо за разбитым стеклом начинало светлеть. Упорный зануда-дождь наконец-то прекратился. Натаниэль чихнул.
Лондон просыпался. Лежавшая внизу дорога понемногу оживала: унылые красные автобусы, ворча моторами, везли к центру города первых простолюдинов; немногочисленные легковые машины пронзительно гудели, если кто-нибудь пытался перебежать им дорогу; появились даже велосипеды — их хозяева зябко сутулились, пытаясь поглубже упрятаться в воротники, и трудолюбиво крутили педали.
Мало-помалу стали открываться магазины на противоположной стороне улицы. Хозяева выбирались наружу и с грохотом поднимали металлические жалюзи. Приводились в порядок витрины: мясник бросил на наклонный эмалированный поднос розовые ломти мяса, а торговец табачными изделиями развесил над прилавком множество журналов. По соседству располагалась булочная, тамошние печи затопили ещё несколько часов назад; теперь оттуда запахло свежим хлебом и сахарными пончиками. Натаниэль, голодный и замерзший, ощущал этот аромат даже на другой стороне улицы.
Неподалеку ожил уличный рыночек. В воздухе звенели крики, то бодрые и радостные, то хриплые, гортанные. Мимо топали мальчишки, катя тележки, доверху нагруженные овощами. По дороге проехала полицейская машина, притормозила у рынка, потом заносчиво поддала газу и умчалась прочь.
Над крышами повисло солнце — бледный желток, полускрытый туманной дымкой. В это время миссис Андервуд обычно готовила завтрак.
Натаниэль просто-таки видел её: маленькую, трудолюбивую, неизменно весёлую. Видел, как она хлопочет на кухне, звенит крышками кастрюль, режет помидоры, закладывает ломтики хлеба в тостер… Ждёт, пока он, Натаниэль, спустится вниз…
Прежде так оно и было бы. Но теперь кухни больше не было. Дома больше не было. И миссис Андервуд, миссис Андервуд больше…
Натаниэлю хотелось заплакать. У него сводило мышцы лица — так ему хотелось заплакать. Все его чувства были, словно набухшая талыми водами река, готовая вот-вот прорвать плотину. Но глаза его оставались сухими. Облегчение не приходило. Натаниэль смотрел на уличную суматоху, не видя её и не чувствуя холода, пронизывавшего его до самых костей. Стоило ему закрыть глаза, и перед его внутренним взором вставали колеблющиеся белые тени — воспоминание о пламени.
Миссис Андервуд больше…
Натаниэль судорожно вздохнул. Он сунул руки в карманы штанов и почувствовал под пальцами гладкую поверхность бронзового диска. И тут же отдернул руку. Его знобило от холода. И разум его тоже словно сковало льдом.
Его наставник — Натаниэль сделал для него всё, что мог. Но она… Он должен был предупредить её, отослать её из дома, пока всё это не произошло. А он вместо этого…
Нужно подумать. Сейчас не время для… Нужно придумать, что делать, или он пропадет.
Полночи Натаниэль, словно сумасшедший, носился по ночному Лондону, по улицам и садам, разинув рот и ничего не видя вокруг. Он помнил лишь бег в темноте, какие-то стены, через которые он перелезал, стремительные броски через освещённые участки, приказы шёпотом, которым он машинально повиновался. Он помнил, как прижимался к холодной кирпичной стене, потом ломился сквозь живую изгородь, раздирая кожу в кровь. А какое-то время — неведомо, минуты или часы — он прятался у подножия компостной груды, прижавшись щекой к гниющим отбросам. Всё это происходило словно во сне.
Во время бегства у Натаниэля перед глазами стояли искаженное ужасом лицо Андервуда и встающая из пламени шакалья голова. Но и это тоже казалось нереальным. Сон во сне.
Он не помнил погони, хотя иногда она шла за ними по пятам. Жужжание следящего шара, долетающий откуда-то странный химический запах. Больше он ничего не знал. А потом, уже перед самым рассветом, они очутились среди закоулков, застроенных узкими кирпичными домами, и нашли среди них один заколоченный.
Здесь он был в безопасности — на время. У него было время подумать, сообразить, что делать дальше. Но миссис Андервуд больше…
— Что, замерз? — произнёс чей-то голос.
Натаниэль отвернулся от окна. Посреди разоренной комнаты стоял мальчишка, который не был мальчишкой. Глаза его блестели. Он соорудил себе подобие зимней одежды: куртка, новые синие джинсы, крепкие коричневые ботинки, шерстяная вязаная шапочка. На вид всё это казалось очень даже тёплым.
— Ты дрожишь, — сказал мальчишка. — Хотя одежка у тебя неподходящая для зимы. Что у тебя под свитерком? Небось ничего, кроме рубашки? А эти тоненькие туфли! Да они же наверняка промокли насквозь!
Натаниэль не слышал его. Мыслями он был далеко отсюда.
— Тут не то местечко, где можно сидеть полуголым, — не унимался мальчишка. — Ты только глянь! В стенах трещины, в потолке дыра… Мы открыты всем стихиям. Бррр! Дубак.
Они сидели на верхнем этаже здания, в котором раньше явно размещалось какое-то учреждение. Похожая на пещеру комната была пуста; по беленым стенам расползлись жёлтые и зелёные пятна плесени. Вдоль стен тянулись ряды пустых полок, покрытых пылью, грязью и птичьим пометом. В углу громоздились обломки — должно быть, всё, что осталось от столов или стульев. Высокие окна выходили на улицу. Вниз вела широкая лестница, отделанная под мрамор. Воняло сыростью и гнилью.
— Хочешь, я помогу тебе избавиться от холода? — спросил мальчишка, искоса поглядывая на Натаниэля. — Тебе стоит лишь попросить.
Натаниэль не ответил. Изо рта у него при дыхании вырывались клубы пара. Джинн подошёл поближе.
— Я могу сотворить огонь, — сказал он. — Прекрасный жаркий огонь. Я властен над этой стихией. Смотри!
На ладони у него заплясал крохотный огонек.
— А здесь столько деревяшек, валяющихся без пользы… Как по-твоему, что здесь было? Может, библиотека? Да, наверное, библиотека. Похоже, простолюдинам больше не дозволяется слишком много читать. Да, всё как обычно.
Огонек разгорелся поярче.
— Тебе нужно лишь попросить, о мой повелитель. Я сделаю это просто в качестве дружеской услуги.
Натаниэль стучал зубами. Он нуждался в тепле сильнее, чем в чем бы то ни было, даже сильнее, чем в еде, — хотя голод уже вгрызался в его внутренности, словно пёс. Огонек плясал и извивался.
— Да, — сипло произнёс Натаниэль. — Разведи огонь.
Огонек тут же погас. Мальчишка нахмурился.
— Не слишком-то вежливо. — Натаниэль зажмурился и выдохнул:
