Кольца детей Ауле - Арчер Вадим (лучшие бесплатные книги txt) 📗
Но такое времяпровождение было не для непоседливого Рамарона. Он попробовал последовать примеру эльфа, поворочался с боку на бок, затем взял лютню, но тут же отложил ее.
– Нет, целый день мне здесь не высидеть – пойду-ка я погуляю по окрестностям, – не успев договорить, он вскочил на ноги и устремился в лес.
– Не уходи далеко, – крикнул ему вслед Фандуил.
Будучи эльфом, он не чувствовал хода времени, особенно в бездельи. Оставшееся до заката время прошло для него как одно затяжное мгновение, наполненное иссякающим жаром позднего лета и лесной прогалиной у ручья. Только когда солнце спустилось за хребет и окрестный лес вдруг разом погрузился в предвечерний сумрак, Фандуил приподнял голову с травы и вышел из блаженного, бездумно-созерцательного состояния.
Сумерки. Пора ужин делать, а Рамарон все еще где-то шляется. Значит, придется начинать самому.
Одним скользящим движением, как это могут только эльфы, он поднялся на ноги. Затем он развел костер, сходил с котелками к ручью за водой и поставил их на огонь. Засыпал крупу, нарвал трав для заварки. Снял один котелок, заварил туда травы, помешал крупу в другом. Снял другой котелок, поставил кашу у костра допревать.
Наступила ночь, безлунная и темная, хотя для глаз Фандуила она означала густые сумерки, не больше. Рамарона не было, и эльф начинал тревожиться. Благодаря Палландо глаза барда теперь видели в темноте не хуже эльфийских, но этого было мало, чтобы не потеряться в лесу.
Фандуил поужинал, все еще надеясь, что Рамарон вернется. Когда приблизилась полночь, он понял, что парня нужно разыскивать. Эльф поставил котелки с ужином у костра, положил в дорожную котомку немного провизии и фляжку с водой. Остальные вещи он спрятал в кусте и прикрыл маскировочным заклинанием. Надев котомку через плечо, он направился по следу Рамарона.
К счастью, этот след мог потерять только слепой. Там, где осторожные ступни эльфа прошли бы по тощей коряге, слегка вдавив ее в раскисшую низинную почву, четкие оттиски башмаков Рамарона уверенно пролегли по черной жиже рядом с корягой. Там, где ноги эльфа раздвинули бы высокую траву – легонько и бережно, чтобы она тут же сомкнулась позади – путь Рамарона отмечала линия полегших стеблей и раздавленных ростовых мутовок. Там, где эльф просочился бы сквозь кустарник, не потревожив ни листочка, за Рамароном оставался проход, отмеченный поломанными ветвями и вывернутыми против солнца листьями. С такого следа не сбился бы даже гном.
След вывел Фандуила к Синим горам и повел краем леса вдоль подножия хребта. Парень явно старался идти так, чтобы затем легко найти обратный путь. Вскоре на пути попалась лощина, рассекавшая нижнюю часть хребта и слишком соблазнительная, чтобы не заглянуть в нее. След Рамарона свернул туда и привел Фандуила к полуобвалившемуся входу в заброшенные гномьи шахты. Оглядев землю перед входом, эльф установил, что Рамарон потоптался снаружи, затем вошел внутрь. Оглядев ее внимательнее, он установил, что обратных следов не было.
Воображение Фандуила рассталось с перечнем всевозможных несчастий, подстерегавших беспечного путника в лесу – Рамарон не забрел в болото и не утонул в трясине, не свалился в овраг и не сломал себе шею, не был загрызен лесными хищниками. Но обновленный перечень – заблудиться под землей, быть засыпанным подземным обвалом или пойманным подозрительными гномами – выглядел ничуть не лучше. Мысленно проклиная удивительную способность парня находить беды на свою голову, Фандуил вошел в пещеру.
Любой другой на месте Рамарона к этому времени понял бы, что безнадежно заблудился. В глубине души это понимал и сам Рамарон, но его бесшабашная натура никак не соглашалась с очевидным. Он запоминал каждую развилку от самого входа и только на мгновение отвлекся взглянуть – а что там, в конце того коридора? Вернувшись на перекресток, он уже не мог с уверенностью сказать, из какого прохода пришел сюда, правого или левого.
Ну, подумаешь, не угадал он коридор, выбрал не тот из двух. Никогда не поздно вернуться, и он вернулся, но, похоже, попал на развилку, которую проглядел прежде. Рамарон был уверен, что нашел правильный коридор, когда вдруг вышел в подземный зал, которого еще не встречал на пути. Ох уж эти дурацкие гномьи штольни, где все коридоры похожи один на другой!
Он пошел наугад, надеясь на везение и интуицию. Нельзя сказать, чтобы эти качества никогда не подводили его, но ничего иного просто не приходило ему в голову. Отнюдь не скудное воображение барда не допускало и мысли, что такой отличный парень, как он – не глупый и не уродливый, даже наоборот – может заблудиться среди пятка… нет, пожалуй, десятка подземных коридоров, которые накопали эти гномы. Чтобы представить картину правильно, требовалось помнить и отчетливо осознавать, что гномы жили в Синих горах еще с Первой Эпохи, еще до заселения Казад-Дума, и все это время копали, копали, копали… Воображение Рамарона пока не справлялось с подобными задачами – по молодости оно давало сбои.
Ему казалось, что выход где-то рядом, за ближайшим поворотом. Не за этим, так за следующим. Так… и не за ним тоже – тогда наверняка за тем. Ему надоело под землей, он проголодался, да и Фандуил, наверное, начал беспокоиться. Чтобы скорее выбраться наружу, Рамарон пустился по коридорам впритруску. Следовало бы подумать, что чем быстрее двигаешься не в ту сторону, то быстрее удаляешься от цели, но у Рамарона не было привычки размышлять о подобном невезении. Если о нем размышлять, можно и вообще на месте остаться!
Рамарон бессознательно выбирал дорогу по принципу наибольшего удобства, каждый раз направляясь под уклон. Он был не из тех, кто остается на месте из-за какой-то надуманной осторожности, поэтому забирался все дальше в толщу горы. Ночное зрение, подаренное Палландо, исправно служило ему, но во всем остальном он оставался атани. У него не было ни чувства времени, присущего гномам, ни чувства направления, присущего эльфам. Рамарон не мог сказать, как долго он бродит под землей и куда его завела бесконечная путаница подземных переходов. Он давно хотел есть, его начинала мучить жажда, а коридоры все тянулись и тянулись…
Воздух стал теплым и затхлым. Самому безмозглому, ушибленному куском пустой породы гному давно стало бы ясно, что он находится глубоко под землей и что выход нужно искать по наличию свежести и прохлады. Рамарон наконец сообразил, что одними ногами здесь ничего не добьешься. Он был неглупым парнем – когда начинал думать – и почти сразу же додумался, что нужно выбирать коридоры, ведущие вверх.
Это была приемлемая мысль, хотя было бы лучше додуматься до нее полдня назад. Добравшись до зала, из которого все коридоры вели только вниз, Рамарон остановился в замешательстве, но ненадолго. В одном из коридоров слышалось журчание воды, он спустился туда и обнаружил подземный ручей.
Напившись, Рамарон предположил, что ручей должен течь на поверхность. Любой гном сказал бы ему, что это совсем не обязательно, что есть сколько угодно ручьев, впадающих в подземные озера. Но рядом не было никаких гномов. Да и откуда им было здесь взяться, если шахты были заброшены несколько столетий назад, когда руда в этой части горы иссякла, а порода оказалась слишком ненадежной для жилья.
Он пошел вдоль ручья и вышел в зал, стены и потолок которого терялись в пещерном сумраке. Полом в зале служила черная гладь подземного озера. Под каменными сводами гулко раздавался каждый шаг, наводя на соблазн покричать, но прошлый опыт не прошел для Рамарона бесследно. Оглядевшись, парень направился вдоль края озера, стараясь производить как можно меньше шума.
Своды пещеры были сильно изъедены подземной влагой. Со стен при малейшем прикосновении сыпалась крошка и мелкие камешки. Поскользнувшись на мокром склоне, Рамарон едва не шлепнулся в воду, но сумел удержаться на ногах. При этом он взмахнул руками и задел стену пещеры.
Этого ничтожного сотрясения хватило, чтобы вызвать обвал породы, давно едва державшейся. Сначала камешки посыпались из-под его руки, затем обвал распространился на стену и потолок. В голову Рамарона угодил обломок камня, рассекший кожу на лбу, но в остальном обошлось.
