Химеры (СИ) - Кузнецова Ярослава (читать книги онлайн полностью TXT) 📗
Прямо перед глазами в буром полумраке маячило блеклое пятно — заплатка на брезентовой крыше. Там, снаружи, то ли заканчивался, то ли начинался день.
Голова, кажется, укоренилась тут и скоро расцветет. Амарела подергала ею, покатала по земле, потом нашарила рядом осколок стеклянного шара и безжалостно срезала весь войлок, в который превратилась шевелюра. Голова сразу стала легкая-легкая и всплыла, как воздушный шарик, подняв за собой ничего не весящее тело. То, что осталось от мундира и от сапог, прорвалось, словно кокон, и опало истончившейся, истлевшей шелухой.
Рейна, мягко ступая босыми ногами, прошла вдоль мешков и корзин со светящимися сферами. По доскам палубы тянуло прохладой. Со стороны рубки мурлыкало радио.
Интересно, где мы? Добрались ли до Занозы — запирающей реку пограничной крепости со сдвоенным гарнизоном или еще нет? Сколько я тут, в земле, провалялась?
Судя по состоянию одежды — не менее трех лет…
В любом случае надо сперва узнать, кто сопровождает баржу — люди Дорады, советника по иностранным делам, или уже макабринская свора?
А прежде всего — найти, чем прикрыть голую задницу.
Она обследовала леерное заграждение борта и крепко пришнурованный к деревянному каркасу брезент. На носу полог был запахнут, но не закреплен, и Амарела осторожно выглянула наружу.
Розовый свет гаснущего дня заставил прикрыть глаза ладонью — действительно, как из могилы встала. Постепенно рейна рассмотрела толпу четвероногих кранов, длинные ряды портовых складов, белый город за ними и рыжие, в зеленых пятнах, склоны гор. Золоченные закатом стены старой крепости над городом, зубчатые башни, шпили колоколен, пирамидальные тополя.
Маргерия.
Ничего себе!
Это значит… Она подсчитала на пальцах — минимум четыре дня. И это уже Дар, причем почти центральный.
Однако догадка не особенно ее впечатлила. Я просто очень, очень голодна, сказала она себе. Надо поесть, найти какие-нибудь тряпки, а потом думать, что делать дальше.
Люди Дорады, скорее всего, остались в Занозе. С нынешним сопровождением рейне встречаться не хотелось. Сагайская кукла ничего не сказала о валяющейся в земле полумертвой девице, отдельное спасибо ей за это. Но искать большей помощи у нее не стоит.
Аппарель баржи была вертикально поднята, сама баржа пришвартована к пирсу, у сходней дожидались разгрузки полуголые парни в брезентовых штанах. Чуть поодаль стоял сагаец в черном атласном кафтане и смотрел на горы.
Амарела, стараясь не сверкать прелестями, перешагнула через лебедку, перелезла через леера и осторожно, без всплеска, опустилась в воду. Течение приняло ее в ладони, сладкая плоть реки была почти неощутима, как воздух, и гораздо более проницаема, чем море. Чтобы держаться на поверхности, приходилось двигаться.
Течение потащило рейну вдоль баржи, пряча ее за бортом от грузчиков и сагайцев. Она миновала пирс — он оказался последний в ряду, дальше были только рыбачьи лодки, моторки и паруса, разбросанные по глади воды, как разноцветные фантики. Большой порт, набитый сухогрузами, баржами, буксирами и толкачами, пассажирскими судами и катерами, остался позади. Противоположный берег едва угадывался в золотом сиянии — на западе, за пашнями и бахчами Ютта, садилось солнце.
Амарела гребла к берегу, а там тянулись и тянулись предместья, бесконечные огороды, заборы, сараюшки, рыжие и белые козы на пологих склонах. Густой ивняк скрыл ее, замерзшую, мокрую и еще больше проголодавшуюся.
Потом она пробиралась окраинами огородов, отсиживаясь в лопухах после каждой перебежки. С сумерками от домов потянулись дымки, запахло теплом, уютом, едой. От реки поднялась прохлада. Явились полчища комаров, и рейне пришлось, особо не разбираясь, стащить пододеяльник из чужого сада, иначе бы ее съели.
Она двигалась назад, к городу, ведомая скорее инстинктами, чем разумом. На лужке у гусиного пруда женщина в белой косынке снимала с веревок высохшее за день белье. В саду под навесом летней кухни старуха жарила картошку — Амарела едва не захлебнулась слюной в своих кустах. Старуха окликнула женщину, и та вошла через заднюю калитку в сад, оставив корзину с бельем у пруда. Рейна тут же оказалась у корзины, цапнула белое в крупный горох платье (она присмотрела его еще на веревке) и нырнула в крапиву. За сараем, между старой поленницей и кучей песка, натянула платье на себя — оно оказалось велико, широкий ворот сползал и норовил открыть голое плечо, рукава-фонарики болтались у локтей, в талии тоже было свободно. Все лучше, чем пододеяльник, подумала Амарела. Вырвала из пододеяльника лоскут и повязала на голову в виде косынки, прикрыв безобразно срезанные волосы.
Теперь можно было выйти на асфальтированную дорогу, ведущую через предместья к городу. В густеющих сумерках зажигались фонари. Белые шапки цветущего жасмина перевешивались через ограды. Под жасминовыми пологами мимо фонариков прогуливались нарядные парочки. Из раскрытых окон, тепло горящих в темной листве, доносилась музыка и оживленные голоса. Промчалась открытая машина, набитая военными и смеющимися женщинами. Праздник у них тут какой-то?
Навстречу брела пожилая чета — старушка в шляпке с вуалькой и дед с прямой не по возрасту спиной и шикарными усами. Встретившись взглядом с рейной, дед остановился и взволнованно разинул рот, старушка дергала его за рукав, но он стоял столбом и смотрел. Узнал, что ли? Амарела прошла мимо, ожидая оклика, однако дед только молча проводил ее глазами.
В Маргерии есть представительство Светловельского Банка Самоцветов, но денег Амареле там не дадут, потому что у нее нет документов. Лорд Маргерии Мельчор Канаста знает рейну в лицо и может подтвердить ее личность. С другой стороны, идти на поклон к Канасте не хочется и неразумно: старый черт под шумок не преминет выдавить из рейны все, что два года пытался выдавить его господин, железнозубый сэн Эмор Макабрин. А то и просто, как хороший пес, принесет рейну хозяину в зубах.
— Девушка, куда вы так спешите?
Сбоку пристроился парень — руки в брюки, на губе незажженная папироска, под распахнутым пиджаком — расстегнутая до пупа рубашка, под рубашкой — несвежая майка. Достойный кавалер голопятой девице в мешковатом платье с куском простыни на голове.
— Ножки наколете, позвольте, на руках донесу? — от кавалера попахивало перегаром.
Экие у них тут обычаи, в Маргерии! Амарела увернулась от загребущих лап, отскочила и гневно зафыркала.
— Уберите руки! Идите своей дорогой!
— Ишь ты, птаха несговорчивая, — не обиделся тот. — Пойдем ко мне, а? У меня арварановка на перчике, картохи нажарим, выпьем за соколов наших в небесах…
Амарела быстро зашагала вперед, стараясь оторваться от плетущегося позади кавалера.
— Ярочка, красавица! — нудел тот. — Ну куда же ты! Послушай, что скажу! Послушай!
На них оглядывались, рейне стало противно. Из тени деревьев у ворот вышагнул мужчина, бросил папиросу на землю, наступил на огонек.
— Ты, мразь алкогольная, пшел вон. Не приставай к девушке.
— Да ты кто такой?..
— В рыло?..
У ворот осталась стоять женщина, подруга героя-защитника. Амарела мельком увидела ее кислое лицо под украшенной цветами соломенной шляпкой.
Они тут все набрались и ищут повода подраться. Она не стала ждать финала разборок и прибавила шагу.
Перекресток, широкое шоссе, на углу — открытое кафе, огни, музыка, танцы на веранде и прямо на тротуаре.
— Девушка, постойте! — ее догонял герой-спаситель. — Постойте, я провожу вас.
— Не надо меня провожать… — Амарела попятилась.
Им что, тут женщин не хватает? Нет, вроде бы хватает, вон веселые, нарядные, смеются, танцуют, за столиками сидят. Им не хватает босячек с простыней на голове?
— Позвольте вас угостить, праздник же. Меня зовут Фетт, а вас? Что пожелаете, коктейль с фруктами? Шоколадный ликер? Мороженое? — он ловко подцепил Амарелу под руку и повел к столикам. — Вы не замерзли? Может, кофе с ромом?
— Кофе, горячий, — сдалась Амарела. — И что-нибудь поесть. Лучше, мясное. Хотя… все равно.
