Драконье крыло - Уэйс Маргарет (книга жизни .txt) 📗
– Все, можно входить, – сказал Альфред, глубоко вздохнув. – Я готов. Не бойтесь, Джарре, – добавил он, похлопав ее по руке. – Что бы вы ни увидели, не пугайтесь. С вами ничего не случится.
Но Джарре все же боялась, хотя чего – сама не знала. Она понятия не имела, что там, за дверью. Но это не был страх за себя или даже страх перед неизвестностью. Это даже не был страх в собственном смысле слова. Это была печаль, о которой говорил Альфред. Возможно, она родилась из того, что говорил Альфред по дороге, хотя Джарре была так растеряна, что почти не обращала внимания на его слова. Но теперь ее охватила глубокая печаль, отчаяние, как будто она утратила что-то, чего никогда не найдет и даже не решится искать. Ее томили тоска и одиночество, как будто всех, кого она знает и любит, внезапно не стало. Глаза у Джарре наполнились слезами, и она расплакалась, сама не зная отчего.
– Все хорошо, – повторил Альфред. – Все хорошо. Ну что, идем? Вы готовы?
Джарре не могла ответить – ее душили рыдания. Но она все же кивнула, всхлипывая, вцепилась в руку Альфреда и вступила под арку вместе с ним. И тут Джарре отчасти поняла, почему ей было так страшно и печально.
Они были в усыпальнице.
Глава 36. ВНУТРО, ДРЕВЛИН, НИЖНЕЕ ЦАРСТВО
– Это же ужасно! Просто ужасно! Неслыханно! Ну, и что же вы теперь собираетесь делать? А? Что, я вас спрашиваю?
Главный жирец был явно близок к истерике. У Даррала Грузчика руки так и чесались отвесить ему хорошего леща. Сдерживался он с великим трудом.
– Хватит с нас кровопролитиев! – отрезал он и сцепил руки за спиной, опасаясь, что они его ослушаются. Ему удалось заставить замолчать внутренний голос, нашептывавший ему, что еще одно мааленькое кровопролитие тут не повредит. Нет, разумеется, набить морду шурину было бы очень приятно, но, увы, делу это не поможет.
– Возьмите себя в руки! – приказал Даррал. – У меня что, других дел нет?
– Никогда прежде не случалось, чтобы геги проливали кровь гегов! – возопил главный жирец трагическим тоном. – И все по вине этого проклятого Лимбека! Этот Лимбек – просто злой дух какой-то! Его надлежит исторгнуть из общества! Отправить его на Ступени Нижних Копей! Пусть Менежоры судят его…
– Молчали бы вы лучше со своими Менежорами! С этого ведь все и началось! Мы отправили его к Менежорам, а они что? Прислали его обратно! Да еще и бога подкинули! Давайте, давайте! – Даррал тоже разошелся и размахивал руками прямо как Кикси-винси. – Отправьте его обратно на Ступени! Может, на этот раз он приведет с собой целую армию богов, и всем нам будет конец!
– Но ведь бог Лимбека – не бог! – возразил жирец.
– А по-моему, все они никакие не боги, – заявил Даррал Грузчик.
– Как? И мальчик тоже?
Этот вопрос, заданный весьма жалобным тоном, поставил Даррала в тупик. В присутствии Бэйна он был совершенно уверен, что воочию видит перед собой настоящего бога. Но в те минуты, когда Даррал не видел голубых глаз, миловидного личика и нежной улыбки мальчика, верховный головарь словно пробуждался от сна. Мальчишка как мальчишка, ничего в нем особенного нет, а он, Даррал Грузчик, настоящий олух, если верит в то, что это бог.
– И мальчик – тоже, – твердо ответил головарь. Двое правителей Древлина были на Хвабрике одни. Они стояли под статуей Менежора, печально озирая поле брани.
Это и впрямь было скорее поле брани, чем битвы Трудно было даже назвать это серьезной дракой. Упомянутая кровь лилась отнюдь не из пронзенных сердец, а из разбитых носов. Главный жирец отделался шищкой, верховному головарю вывихнули палец, и теперь он распух и окрасился во все цвета радуги. Никого не убили. Никого не покалечили. Если народ за многие века привык жить в мире, не так уж легко отвыкнуть от этого за пару дней. Но Даррал Грузчик, верховный головарь своего народа, отлично понимал, что это только начало. В тело народа проник яд. Быть может, народ и выживет, но прежнего здоровья уже не вернешь.
– И потом, – сказал Даррал, хмуря густые брови, – если Лимбек говорит правду и эти боги – вовсе не боги, как можем мы осудить его за то, что он говорит правду?
Но главный жирец был непривычен забираться в такие философские глубины и поспешил выбраться на твердую почву.
– Мы осудим его не за то, что он говорит правду, а за то, что он говорит ее всем кому ни попадя.
Дарралу пришлось признать, что в этом есть своя логика. Хотел бы он знать, как это его шурину удалось дойти до такой замечательной мысли? Поразмыслив, Даррал пришел к выводу, что всему виной шишка у него на лбу. Потирая пострадавший палец и от души желая оказаться дома, в цистерне, где госпожа головарьша непременно раскудахталась бы и принесла бы ему кружку
горячего корья , Даррал принялся обдумывать родившуюся у него в голове отчаянную идею.
– Может быть, в этот раз не стоит давать ему крылья, – предложил главный жирец. – Я всегда считал, что эта поблажка – совершенно лишняя.
– Нет, – ответил Даррал. Бестолковые идеи шурина помогли ему принять решение. – Я не стану посылать его вниз. И никого другого тоже. Это небезопасно. Бог Лимбека, который не бог, говорит, что явился оттуда, снизу Я решил… – головарь сделал паузу, чтобы переждать особенно громкое завывание Кикси-винси, – отослать его наверх.
– Наверх? – очевидно, для того, чтобы понять столь сложную мысль, одной шишки главному жирцу было мало.
– Я отдам богов ельфам. – объяснил Даррал Грузчик с мрачным удовлетворением.
Верховный головарь посетил тюрьму, дабы объявить узникам, что их ожидает. Он рассчитывал, что это вселит в них ужас.
Может, это и вселило в них ужас, но, если так, узники нашли в себе мужество не показывать этого. Хуго пожал плечами, Бэйн зевнул, Эпло вообще не пошевелился. Что касается Лимбека, он был так расстроен, что вряд ли вообще услышал приговор. Так ничего и не добившись, верховный головарь удалился в глубоком негодовании.
– О чем это он? – спросил Хуго. – Что за «ельфы» такие?
– Эльфы, – объяснил Эпло. – Раз в месяц эльфы спускаются сюда на водяном корабле и набирают воду. В этот раз они заберут с собой нас. Лично мне не хочется окончить свои дни в плену у эльфов. Тем более если они примут нас за шпионов, подбирающихся к водяным запасам. Эти ублюдки умеют убивать долго и неприятно.
Узники сидели в местной тюрьме. Это была куча цистерн, больше не нужных Кикси-винси. К ним приладили запоры, и вышли отличные тюремные камеры. Обычно ими пользовались мало – разве что попадется какой-нибудь воришка или гег, который имел несчастье заснуть на работе. Однако сейчас времена были неспокойные, и цистерны были под завязку набиты нарушителями общественного порядка. Но богам все же выделили отдельную цистерну Гегов, которых держали в ней раньше, пришлось затолкать в соседние камеры, чтобы они не видели Сумасшедшего Лимбека.
У цистерны были ровные и прочные отвесные стенки. В стенках было несколько отверстий, но все они были забраны железными решетками. Подобравшись к этим решеткам, Хуго и Эпло обнаружили, что оттуда тянет свежим воздухом и пахнет дождем. Они сделали вывод, что за решетками находятся шахты, которые ведут наружу. Через эти шахты можно было бы ускользнуть, если бы не два обстоятельства: во-первых, решетки были привинчены намертво, и, во-вторых, ни один человек в здравом уме не полез бы в Снаружу.
– И что же нам делать? – спросил Эпло. – Драться? Насколько я понимаю, эти корабли должны быть полны отборных воинов. А нас четверо – если считать камергера, который неизвестно куда делся, плюс ребенок. Меч – один на всех. В данный момент меч у стражников.
– Камергера можно не считать, – проворчал Хуго. Он уютно устроился у стены и посасывал пустую трубку. – При первых же признаках опасности он теряет сознание. Видели, как он свалился тогда, во время драки?
– Это странно, не правда ли?
– Да весь он какой-то странный! – воскликнул Хуго.
Эпло вспомнил, как Альфред сверлил глазами повязки у него на руках, словно знал, что находится под ними.
