Трон знания. Книга 3 (СИ) - Рауф Такаббир "Такаббир" (читать книги полностью без сокращений txt) 📗
Малика смотрела на Праведного Брата, не зная, можно ли ей заговорить первой, а он беззастенчиво рассматривал её и молчал. Испугавшись, что сейчас дверь захлопнется, Малика открыла рот, но не успела ничего сказать.
— Ты пытаешься меня соблазнить? — спросил молодой мужчина.
— Нет, Праведный Брат. Я увидела в ваших глазах божью искру и не смогла отвести взгляд. Простите. — Малика опустила голову. — Храни вас Бог.
— Храни Бог. Зачем пришла?
— Я хочу поговорить с Праведным Отцом.
К её удивлению, Брат больше ни о чём не спросил. Посторонившись, пропустил Малику внутрь и закрыл за ней двери. Сердце сжалось. За частоколом находился ещё один частокол, и Малика оказалась в узком коридоре, где единственным выходом было синее небо над головой.
Она шла за Братом, рассматривая толстые колья, подогнанные вплотную. И уже не верила, что её ведут к Отцу. Глава секты опасается за свою жизнь и вряд ли принимает посетителей. Иначе зачем эти оборонительные стены и сектанты, похожие на воинов?
Спустя какое-то время Брат открыл двери во внутреннем заборе. Малика двинулась за ним и очутилась в берёзовой роще. В вольерах, расположенных вдоль частокола, бегали белые волки. На сторожевой вышке, облокотившись на перила, стоял часовой. Между кудрявыми деревьями виднелись одноэтажные каменные дома. Издалека доносилось детское пение.
Провожатый повёл её по тропинке в глубь рощи. В креслах, установленных под деревьями, сидели молодые мужчины в белых одеждах. От их импозантного вида Малике стало не по себе. Братья разглядывали Малику в упор, а она старательно наблюдала за порхающими над травой бабочками.
Наконец «зрители» остались позади. Малика оттянула бинты на груди (воздуха катастрофически не хватало) и попыталась сделать вдох.
Деревья неожиданно расступились, и взору открылась поляна, на которой стояла застеклённая беседка, обвитая плющом. Из приоткрытых окон вылетали мелодичные детские голоса, смешивались с пением птиц и взмывали к чистому небу. Увидеть детей не удалось: в зеркальных стёклах искрилось солнце.
Брат привёл Малику к белокаменному зданию с высоким цоколем. Она посмотрела на своё отражение в зеркальном окне — за ней, бесспорно, кто-то наблюдает — и вслед за провожатым поднялась по лестнице.
В вестибюле было прохладно и пусто. Брат указал Малике на единственный стул и скрылся за дверями. Через минуту выглянул и жестом пригласил войти.
Если бы Малику попросили отыскать Праведного Отца в миллионной толпе, она бы без малейшего сомнения указала на этого человека. Его выдавали тёмно-фиолетовые глаза — два кристалла, покрытые блестящими штрихами. На вид Отцу было лет пятьдесят; короткие волосы орехового цвета, на висках седина, ровная кожа со слабым загаром, прямой нос и полные губы.
Отец был одет как рядовой человек, проживающий в большом городе: брюки со стрелками, рубашка из хлопка, кожаные туфли — просто и со вкусом.
— Храни вас Бог, — сказала Малика.
Сидя в кресле возле окна, Праведный Отец закрыл книгу, положил на подоконник рядом со стопкой других книг:
— Храни Бог. — Закинул ногу на ногу. — Как тебя зовут?
— Малика.
— Зачем пришла, Малика?
— Я хочу служить истинному Богу.
Отец склонил голову к крепкому плечу:
— И как ты жила до сегодняшнего дня, Малика?
— Я думала, что живу.
— Что изменилось, Малика?
Она сжала в руке носовой платочек. Многократное повторение имени, клейкий взгляд, низкий тягучий голос… Праведный Отец пытается ввести её в состояние транса, когда из человека выуживают всё что хотят.
— Я послушала вашу проповедь и поняла: моё сердце нуждается в лекарстве. И только вы… ваше учение сможет исцелить его.
— Я рад, что ты услышала нужные слова.
— Я хочу быть Праведной Сестрой.
— Похвально, но невозможно.
— Почему.
— Праведной Сестрой может быть только девственница. Белый платок на твоей голове — это обман. Обман откроется, и ты попадешь в ад, Малика. Ад без выхода, а вход в него открыт для всех.
— Я чиста.
— Ты не познала мужчину?
— Нет.
— Не ври мне, блудница!
Малика посмотрела сверху вниз:
— Я не блудница!
— Ладно. Тогда скажи, чем болеет твоё сердце.
Малика смотрела в фиолетовые глаза и понимала: Отец великолепно разбирается в людях. Ему врать нельзя. Он быстро выведет её на чистую воду.
— Я полюбила.
— Любовь — это дар божий.
— Я полюбила не того человека.
— Люди не всегда ведут себя так, как нам хочется.
— Праведный Отец, он грешник.
— Расскажи о нём, Малика. Возможно, ты заблуждаешься.
— У него много женщин. Где бы он ни был, берёт любую. Ему никто не отказывает. Каждое утро из его спальни выходит женщина Он приставал ко мне. Хотел изнасиловать, но смог остановиться. В нём осталось что-то человеческое. Иногда он бывает со мной добрым, заботливым. Если бы он сказал мне правильные слова, я бы отдалась ему. Но он не знает таких слов.
— Значит, тебе ничего не грозит, Малика.
— Грозит, Праведный Отец! Я боюсь, что наступит миг, когда он будет просто молчать. Правильно молчать. И я сдамся. Это убьёт меня. Разве такая любовь — дар божий? Я хочу служить истинному Богу и любить только его.
— Твой мучитель богат?
— Безмерно.
— Он обладает властью?
— Безмерной.
— Как его зовут?
— Я оставила прошлую жизнь за порогом вашей обители. Сейчас я чистая доска. Если я скажу вам — кто он, на доске появится первая надпись. Грязная надпись из прошлого. Не требуйте от меня сверх того, что я сказала.
Глядя Малике за спину, Отец потёр мочку уха:
— Что думаешь?
— Её надо показать Братству, — прозвучал протяжный голос.
Отец погладил пальцами лакированные подлокотники кресла:
— Что ты знаешь о Праведном Братстве, Малика?
— Ничего, Праведный Отец. Но я чувствую, как вы читаете моё сердце. Вы поистине посланник Божий. И я хочу следовать за вами.
Он покачал головой:
— Жизнь мы ведём скромную. Много молимся. Наставляем людей на путь истинный. Помогаем грешникам осознать свой грех и правильно раскаяться. Если Братство решит принять тебя, уйти не сможешь.
— Если решит, — повторил протяжный голос.
Отец вновь посмотрел Малике за спину:
— Собирай Избранных. — И взял с подоконника книгу.
Брат уводил Малику всё дальше от дома Праведного Отца. Справа проплыло ещё одно здание под черепичной крышей. Слева потянулись огороды, на которых трудились селяне. Малика решила, что они покинули обитель и находятся в пригороде, как вдруг в просветах между деревьями стали видны вольеры с белыми волками и частокол.
Вскоре Брат и Малика вышли из рощи и двинулись мимо старых домов. Их было два десятка. Два десятка дворов, с которых началась история Аврааса! Селяне кланялись и продолжали заниматься своими делами.
На скамье возле полуразвалившейся избы сидела старуха. При виде Малики и Брата поднялась:
— Храни вас Бог.
— Подготовишь её, — бросил Брат и пошагал обратно.
Малика посмотрела на окна с решётками, на частокол, на волков и сторожевую вышку с часовым. По спине пробежал неприятный холодок — из обители её не выпустят.
Старуха выделила ей маленькую комнатку. В ней стояла только кровать, застеленная шерстяным одеялом. И нестерпимо пахло мышами.
Услышав, как хлопнула входная дверь и громыхнул засов, Малика стянула с себя платье, размотала бинт и, схватившись за металлическую спинку кровати, надсадно задышала. Паниковать ещё рано. Она признается братьям, что ничего не умеет, или прикинется тупицей, и её отпустят. Но внутренний голос твердил: «Тебе показали достаточно, чтобы оставить здесь навсегда».
— Идём, — прозвучал старческий голос.
Малика резко повернулась. Она думала, что старуха ушла, а та просто закрыла за Братом дверь.
— Куда?
— Здесь не задают вопросов.
Малика потянулась к бинтам и платью.
— Тебе это не надо. И платок снимай.
