Кровавый закон (СИ) - Вернер Анастасия (библиотека книг бесплатно без регистрации TXT) 📗
Фрида водила ее сюда, что бы предупредить, что в этих местах хозяева — Песчаники, и рот лучше держать на замке.
Дверка была совсем маленькой, пришлось нагибаться, чтобы войти. Повсюду их окружали полки с бельем. Олиф недоуменно следила за женщиной. Зачем она ее сюда привела? Фрида ничего не говорила, только обошла Олиф стороной, и тут, за всеми этими полками, в самом конце, дернула за ручку двери.
При свете одной единственной свечи, которую женщина предусмотрительно взяла из коридора, заметить еще один вход было невозможно.
Олиф ошарашено пролезла, вновь сгибаясь пополам, в небольшую нишу. Посреди нее разместился стол, на котором сушилось множество трав.
— Так у вас есть лекарства?! — удивленно воскликнула девушка.
— Конечно. Только применяют их редко.
— Почему?
— А кого, по-твоему, тут лечить? Сумасшедших? От сумасшествия нет лекарства.
Олиф уставилась на сушеные травы. Ну да, не преступников же.
— Вот, — Фрида взяла горстку календулы, — заваришь ее, должно помочь.
— На кухне? — уточнила девушка.
— Конечно на кухне.
Олиф кивнула, взяла в руки сухие, полурассыпавшиеся цветки, и как бы невзначай спросила:
— А от кашля тут тоже что-то есть?
Фрида на секунду задумалась.
— От кашля лучше всего помогает мед с луком. Но тут у нас такого нет, поэтому, можно попробовать заварить сушеный подорожник. А ты разве кашляешь?
— Я просто на всякий случай.
— Может, так и гроб себе сколотишь? На всякий случай.
Олиф нахмурилась.
— Я не то имела в виду.
— Вечно ты вперед забегаешь, — махнула рукой женщина. — Живи сегодняшним днем. Как начнешь кашлять, так и разберемся.
Девушка кивнула и вышла из небольшой ниши вслед за Фридой.
Она и живет сегодняшним днем. Поэтому и помогает Лексу сейчас, иначе потом будет уже слишком поздно.
На кухне никого не было, даже Песчаников. Скорее всего, подействовали слова Фриды, что Олиф становится плохо, и время от времени она будет приходить сюда и заваривать настойку. В этот момент девушка четко поняла, что если бы она сама так сказала Песчанику, то ее, в лучшем случае, отлупили бы розгами за такое хамство. Однако, видимо чем-то, Фрида заслужила свое право голоса.
Девушка залила кипятком высохшие и свернувшиеся цветки, накрыла кастрюлю крышкой и завернула ее в полотенце. Осталось заварить подорожник, но для этого его сперва нужно раздобыть.
Олиф вышла из кухни в общую столовую, и поняла, что Песчаник все-таки был. Он стоял прямо на входе, и как только она к нему подошла, заставил ее поднять руки, и тщательно обыскал.
После проверки, Олиф пошла к комнате для женщин, и уже оттуда, по памяти, начала восстанавливать дорогу к маленькой комнатушке. Оказалось, что путь был совсем недолгий, лишь несколько поворотов. Однако хвалить себя за сообразительность было рано. Если первая дверь была открыта, то вторая закрывалась на ключ. Олиф пару раз подергала за ручку, поняла, что все бесполезно, и в отчаянии прислонилась лбом к прохладному дереву.
«О, Берегини, неужели ради этого Лекса придется обманывать Фриду?».
Выбор был невелик.
Девушка провела пальцами по двери. Почему-то обратила внимание на неровно отросшие ногти, со скопившейся под ними грязью. Раньше это было привычное их состояние — работа с землей по определению делала их уродливыми. Но теперь почему-то захотелось, что бы ногти стали красивыми: ровными, чуть розоватыми, и кожа на руках не шершавилась.
Олиф вздохнула и мысленно себя одернула. Не о том она думает. Какие, к черту, ногти, тут бы хоть человеком остаться.
Дело было не в том, что мамина мораль выедала мозг: врать не хорошо! Нет, просто обманув Фриду, Олиф сама упадет в своих глазах. Ее отправили в изгнание за преступление, и получается, что она подтверждает свое наказание.
Девушка вышла в темный тоннель.
Пока она возвращалась в комнату для женщин, ее не покидали тяжелые мысли. Однако стоило подойти к двери, Олиф четко и ясно осознала: выбор она сделала уже давно.
Дождавшись пока все улягутся спать, Олиф осторожно прокралась к койке Фриды и принялась искать ключ, по форме напоминающий нужную замочную скважину. Поиски заняли довольно много времени: во-первых, девушка боялась лишний раз вдохнуть. Если ее заметят, никто даже спрашивать не станет, что она тут искала. Во-вторых, Фрида не поленилась хорошенько спрятать ключи. Олиф пришлось перерыть почти половину скудных вещей женщины, пока она не нашла маленький мешочек, спрятанный под матрацем.
Дальше было легче. Песчаник на входе привык, что женщины время от времени уходят к отбросной яме. Олиф быстренько дошла до нужной двери, вставила ключ, повернула его по часовой стрелке, послышался щелчок.
На секунду девушка замешкалась, в который раз убеждая себя в том, что поступает правильно, а затем отворила дверь. Сперва Олиф хотела взять только несколько листочков, но потом поняла, что возвращаться сюда придется еще не раз, а значит, и воровать тоже, поэтому она завернула в маленький мешочек все, что было.
Естественно, ночное посещение кухни не могло остаться незамеченным, пришлось снова врать. Сегодня Олиф еще не ходила к Лексу, поэтому отложить все до следующего дня и оставить его там голодать, она не могла.
Легенда о том, что ей стало очень плохо и нужно срочно сварить отвар из трав, на Песчаника не произвела особого впечатления, но и противоречий не возникло, вроде. Он безоговорочно пропустил девушку на кухню.
Олиф быстренько подогрела тот отвар, что остался тут еще с прошлой ночи, заодно на скорую руку сварив каши. Оставалось только надеяться, что ее выпустят с такой порцией.
— Куда? — Путь ей преградила большая рука Песчаника.
— Несу еду в камеру, — не поднимая головы, ответила девушка.
— Не время.
— Сказано носить еду раз в сутки. Я и несу.
— Почему так поздно?
— Лежала с температурой. — Олиф заметила, что чем больше она врала, тем лучше у нее это получалось.
— Ладно, проходи. — Но только она сделала шаг вперед, как рука снова вернулась. — Почему такая большая порция?
— Всегда такая была, — попыталась отвертеться девушка, но куда там.
Песчаник был свято уверен, что Лекс не достоин такой чести и, в конце концов, пришлось вывалить буквально половину наготовленного. На искренние возмущения девушки он не обращал внимания. Хорошо еще, что отвар не забрал, поверил, что это ей.
Когда Олиф вышла из кухни, на душе у нее было ужасно противно. Она должна была принести Лексу поесть, а вместо этого несет что-то отдаленно напоминающее еду, причем такую скудную порцию, что лучше бы уж вообще ничего не несла.
На входе в тюрьму ей тоже начали задавать вопросы.
Олиф пыталась выкрутиться, как могла. Правда, в историю, что ей нужно всегда носить отвар с собой, иначе она свалится с ног, они вряд ли поверили. Однако все же пропустили.
Все-таки не стоило идти сейчас — только привлекла к себе внимание, а значит, слушок легко может дойти и до Ринслера.
В темноте, среди зеленых светящихся зверьков и одиноких камер, гулкий звук закрывающейся двери звучал особенно жутко. Олиф прошла до конца тюрьмы, дернула ручку второй двери и спустилась вниз.
На этот раз ни единого звука от Лекса не донеслось.
Девушка нахмурилась, чуть прибавила шагу. Мужчина лежал в какой-то жуткой, непонятной позе, словно до этого просто сидел, а затем не выдержал и завалился на бок. Глаза были закрыты, но грудь вздымалась — значит, спал. Но спал беспокойно, то и дело слышались прерывистые вздохи, причем ртом. Нос, наверняка, заложило.
Олиф поежилась. Присела рядом, просунула руку между решетками и легонько потормошила Лекса. Тот не реагировал. Пришлось приложить чуточку больше усилий.
Внезапно мужчина дернулся, и в одну секунду руку девушки сжали длинные пальцы с такой силой, что она вскрикнула от боли:
— Ай!
Лекс повернул голову, моргнул пару раз, пытаясь разобрать в темноте лицо незнакомца. А когда пришел в себя, виновато разжал пальцы и увидел, как девчонка быстренько одергивает руку.
