Виолетта. Белый единорог - Багазова Алина (книги читать бесплатно без регистрации .txt) 📗
М с урчащими желудками заверили его, что вовсе не голодны…почти…
— Что есть такое тост? — вещал Славик. Девчонки, подперев руками щёки, внимательно слушали его, — тост есть не что иное, как пожелание, мыслеформа на будущее, выраженная в словах, так?
Все послушно закивали.
— А алкоголь, который выпивается после каждого тоста, не что иное, как мощный энергетический допинг, выплеск, подпитывающий эту мыслеформу, направленный на её осуществление. В данном случае, конечно, нет речи об алкоголе, — он оглядел бокал с соком, — но будем считать, что энергии тут не меньше, чем в порции хорошего вина. Итак, мы говорим что-то вроде «Будем здоровы!» или «За то, чтобы у нас всё было!«…банально, но большинство тостов звучат именно так. И вот тут-то и кроется страшная ошибка!
Он нравоучительно поднял палец вверх. Я улыбнулась, решив, что он снова прикалывается, но лица ребят были вдумчивые и заинтересованные, никто даже не пытался перебить, и я поняла, что иногда Славик бывает серьёзным и говорит мудрые вещи. И тоже стала слушать, отбросив иронию.
— Говоря так, мы создаём мыслеформы на будущее. На завтра. А «завтра» не наступает никогда. На следующий день снова будет «сегодня» и так далее. «Завтра» убегает от нас, как кошка от собаки. И наши мыслеформы в форме пожеланий убегают вместе с ним, так никогда и не реализуясь. Тем самым в застолье с алкогольным излиянием мы тратим энергию в никуда, в иллюзорное «завтра». Сама постановка тостов, выходит, ошибочна. Всё время мы присутствуем в «сегодня». Что это значит? А это значит, дорогие мои братья и сестры, что и тосты (если вы действительно желаете их реализации) нужно произносить в настоящем времени!
Как-то: «Мы здоровы!» или «У нас всё есть!». Криво звучит, но факт фактом — это самое результативное вложение нашей энергии. Коли мы время от времени всё же употребляем алкоголь, так давайте хотя бы делать это с пользой!
— М-да… — протянула Анюта, — а ведь прав ты, братец…
— Ребята, это же в нарочный волшебный ритуал можно превратить! — воскликнул Сергей, — по загадыванию желаний!
Все загомонили. Слава усмехнулся добро и поднял руку.
— Тише, тише! Мне кто-нибудь даст тост закончить?
Все смолкли и уставились на него с любопытством. Застолье принимало необычный оборот и предполагало множество веселья и сюрпризов.
— Итак, первым моим тостом будет следующая мыслеформа: «За любовь! Мы живём в любви и радости и она всегда с нами, внутри и снаружи! За любовь!»
Я слегка поморщилась, очень уж это напоминало идеологию Светлого факультета Школы. Но тут же забыла об этом, слишком меня увлекла мысль построения мыслеформ в игровом процессе.
Вместе с другими я отхлебнула сока и, закрыв глаза, сидела и представляла себе, как он растекается у меня внутри, как высвобождается энергия и направляется на только что произнесённое вслух пожелание.
— Замечательно… — прошептала Светка.
Я открыла глаза и увидела, что все проделали то же самое. Настолько ребят потрясло услышанное от Славика, что никто не мог выразить эмоции точнее.
— Ну и? — озорно улыбнулся Слава, — кушать-то будем? Или все уже любовью сыты?
Здоровая шутка вернула нас к реальности. К прекрасной, замечательной реальности, в которой сейчас каждый ощущал себя волшебником, сотворившим что-то невероятное и неописуемое словами.
Ближе к ночи мы включили телевизор, но убавили звук и волшебное застолье продолжали уже под него, изощряясь в фантазиях. Отовсюду звучало: «Мир в этом доме и в наших домах!» «Мы невероятно здоровы и полны сил!» «Удача — воздух, которым мы дышим, она всегда с нами!» «Те, кого сейчас нет с нами рядом, счастливы и у них всё хорошо!»
Под последний тост я вспомнила о маме, глянула на часы: половина одиннадцатого.
Извинилась и тихонечко выскользнула в коридор, к телефону.
Трубку долго никто не брал. А потом ответил Степан Анатольевич.
— Дядь Стёп, здравствуйте, как вы там празднуете? Как мама? — радостно прокричала я.
— Всё нормально, — заверил отчим, — потихонечку. А у тебя там, я слышу, весело?
— Ага, — подтвердила я, — друзья собрались.
— Это здорово, — поддержал дядя Стёпа, — хорошо, что ты решила праздновать отдельно…
— Что-то случилось? — в груди ёкнуло.
— Ничего страшного! — заверил он, — мама немного выпила, но всё под контролем.
Мы все вместе сидим за столом и я уверен, что всё будет хорошо и дальше.
— А я могу ей пару слов сказать? — я почувствовала, как ухнуло сердце куда-то вниз, обожгло болью, а всё волшебство вечера словно испарилось в один миг. Мне стало нехорошо.
— Ладно, — после секундного замешательства ответил отчим, — сейчас позову.
— Да, Вилка. Слушаю! — в трубке прозвучал такой знакомый, с пьяными нотками голос.
— Мам, поздравляю тебя с наступающим…
— Что, с мамочкой отпраздновать не захотела, только на звонок и сподобилась? — съязвила она. У меня перехватило дыхание.
— Я праздную с друзьями, — тихо ответила я, — ты тоже не одна там…
— Конечно, конечно, — издевательски захихикала она, — спихнула мать чужим людям и смылась! Главное, что тебе хорошо!
— А тебе что, плохо?
— Да! Плохо!! Праздник, а они попрятали от меня все…человеческие напитки и пытаются соком напоить! Диктуют тут свои правила, трезвенники, блин. Вилочка, приедь, привези мамке шампусика… — заныла она.
Я похолодела и молчала, не зная, что сказать.
— Виолочка, — трубку перехватил дядя Стёпа, — пожалуйста, не переживай, всё будет хорошо. Не уследил я, пока за вещами ездил, как Тамара за бутылкой сбегала… Не расстраивайся, она не со зла тебе наговорила, она так не думает.
Вчера ещё просила меня, чтоб я оберегал её от спиртного, дескать не контролирует себя, ведь совсем другой человек, когда трезвая. Всё будет хорошо. Я уже и врача хорошего нашёл — всего один укольчик… Сразу после Нового года съездим! Твоя мама выздоровеет, я тебе обещаю! Ты мне веришь?
— Верю… — промямлила я. А что оставалось делать. Я разрывалась на части: сорваться и поехать туда, к ним? Но чем я там смогу помочь? Ничем…
— Иди к друзьям, празднуйте спокойно и счастливо. Завтра утром позвонишь, нормально поговорите с мамой.
Голос его звучал ровно, уверенно, что придало мне веры и сил.
— Спасибо Вам, дядя Стёпа, — пробормотала в трубку, еле сдерживая слёзы.
— И тебе, Вилка, спасибо, за поддержку и понимание. С наступающим!
— С наступающим! Поцелуйте Ваню и поздравьте Юлечку!
Я отсоединилась и пару секунд стояла в тёмном коридоре, уставившись в никуда. В голове шумело от старых воспоминаний и пережитых ран. Ноги не держали меня, и я опустилась на пол, опершись о стену.
— Лета, с тобой всё в порядке? — рядом бесшумно материализовался Сергей.
Я смогла только кивнуть, ответить что-то было выше моих сил. Он наклонился ко мне. Присел рядом на корточки, протянул руку, чтоб помочь встать, но я расценила этот жест иначе и прильнула к его груди.
Парень, покачнувшись, обнял меня и прижал к себе. И тут я разрыдалась.
Он не о чём не спрашивал, и за это я была ему безумно благодарна. Я просто плакала, вымывая из души всю тревогу, напряжение, боль. А он утешающе поглаживал меня по спине и волосам и мудро не задавал вопросов. Так прошло, наверное, минуты две-три. А потом, когда внутри стало пусто, и никаких эмоций не осталось, я легко поднялась, борясь с головокружением.
— Пойдём к остальным, — прошептала я, — мне сейчас ОЧЕНЬ нужна порция хорошего волшебства!
— Да, — кивнул Серёжа, — пойдём.
Мало-помалу струился вечер, потихонечку приближая нас к полуночи. Душа моя вновь наполнилась теплом и радостью. Я думала о маме сейчас спокойно и с нежностью, как о ребёнке, который приболел в праздник, но скоро пойдёт на поправку. Я верила безоговорочно дяде Стёпе, сама не знаю, почему. Иногда у меня возникали мысли, что-то вроде: не доверяю ли я слишком этому, внезапно появившемуся в нашем доме, мужчине? Кто его знает, а вдруг он мошенник, по сути я не имею о нём никакой информации? Ну, скажите мне, кто ещё станет возиться с пьянчужкой и обхаживать её взрослую дочь без корыстных каких-то целей? Может быть он претендует на нашу квартиру? А ну как сейчас, отправив меня сюда, подпоит маму и состряпает всё так, чтоб она переписала квартиру на него. А потом выгонит меня отсюда в никуда, забрав обе квартиры себе? Когда мне в голову приходили такие мысли, я отгоняла их упорно. Но злобными червячками въедались в мозг, подтачивали мою веру в бескорыстие. Степан Анатольевич говорил о любви? Не верю я в такую любовь, когда за ней не стоит никакой выгоды. Бескорыстная помощь? Ну не знаю…
