Цветы в пустоте - Сергеева Александра (полная версия книги txt) 📗
Сильвенио, не дослушав, застонал и закрыл лицо ладонями, втягивая воздух сквозь зубы. Отозвался он только после того, как Аргза в третий раз спросил, не дать ли ему обезболивающих. Смотрел он на пирата с таким выражением, будто тот только что второй раз убил его лучшего друга у него на глазах.
– У нас… у моего народа есть древний обычай, – губы у него предательски дрожали. – Когда двое… хотят связать свои жизни… они проводят особый ритуал, во время которого… перенимают боль друг друга и забирают себе. С нашей чувствительностью это очень важно, и…
Он с досадой замолчал. Аргза улыбнулся и вопросительно приподнял бровь.
– Так в чём проблема?
Сильвенио взглянул на него с бесконечной грустью.
– Этот ритуал связывает влюблённых. Навсегда. Понимаете? Разумеется, сейчас считается, что это что-то вроде суеверия, но… таков обычай, и это считается самым важным событием в жизни каждого из нас. Я не хотел, чтобы это со мной произошло… так! Не с вами! Вы не тот человек, с которым я хотел бы… совсем не тот!.. Я никогда не хотел быть с вами, но вы меня принудили – сначала физически, а теперь и… Вы забрали у меня мою первую ночь близости, и то, что должно было стать сокровенным воспоминанием, привело к тому, что я потом плакал до утра. Потом вы забрали себе мой первый поцелуй. А теперь вы и вовсе забрали у меня даже гипотетическую возможность когда-нибудь связать себя с кем-то другим, с кем-то, кто, в отличие от вас, будет спрашивать на это моё согласие!
Лицо Аргзы каменело с каждым словом. Однако с места он не сдвинулся – видимо, бить раненого всё же показалось ему плохой идеей. Сильвенио, выговорившись, отвернулся к стене и снова умолк.
– Так в чём проблема? – повторил Аргза ледяным тоном. – Ты всё равно всегда будешь моим. Думаешь, я позволил бы однажды "связаться" тебе с кем-нибудь другим? Маленькая неблагодарная дрянь, вот ты кто. Я спас тебе жизнь, если ты не заметил, и, скажу по секрету, ощущения при этом были далеко не самые приятные. А ты бросаешь мне этот факт в обвинение.
Сильвенио закрыл глаза.
– Да, я всё понимаю, но… иногда мне кажется, что умереть было бы проще. Оставьте меня, если вам не сложно. Я хочу спать.
Аргза молча поднялся со стула и вышел, хлопнув дверью.
note 17
"Я иногда думаю… почему всё так запутанно? Почему в жизни не существует простых путей и простых человеческих отношений? По крайней мере, в своей жизни я уже вряд ли когда-нибудь этого дождусь…"
note 18
ГЛАВА 10. Тысячелистник.
"Возле дорог, в пыли, тысячелистник неприметен, унижен, а на вольном лугу, сразу после утренней росы, он красавец: этакое бодрое, крепкое растение-кустик, словно выставленное дозором над всем лугом…"
Сильвенио обдало потоком искр, и с коротким вскриком он отшатнулся от консоли, дуя на обожжённые пальцы. Экран тут же издевательски подмигнул на прощание и погас, оставшись без его внимания. Аргза глухо прорычал какое-то замысловатое ругательство.
– Сможешь возобновить связь? – спросил он у Сильвенио недовольно, как только закончил выражать своё крайне нелестное мнение относительно ускользнувшего в очередной раз Слаовиша.
Эрландеранец посмотрел на него, затем перевёл взгляд на свои покрасневшие от ожога руки. Честно говоря, он понятия не имел, каким образом вражеские техники сумели до такой степени за считанные мгновения нагреть весь компьютерный блок через установленную им одностороннюю связь с их кораблём, потому что сам никогда не интересовался подобными методиками, но, безусловно, они выбрали наилучший способ отвлечь его на достаточное время, чтобы ему не досталась победа в этом небольшом дистанционном сражении через сеть. Однако сказать варвару о том, что в ближайшие пару часов он вряд ли сможет безболезненно прикасаться к чему-либо, он всё же не решился: пронырливый хитрый Слаовиш ускользал от праведной мести Паука вот уже который день, и потому нетерпение того возрастало всё больше. Вздохнув, он решил, что в любом случае при слишком уж запредельных ощущениях у него включится Контроль, и осторожно притронулся к медленно остывающей клавиатуре, стараясь не морщиться. К счастью, Аргза вовремя очнулся и оттащил его обратно.
– Я не сказал, что необходимо возобновлять её прямо сейчас. Дай взглянуть.
Он всё так же молча протянул ему руки ладонями вверх.
– Хм. Лучше, чем я ожидал. А уж сколько страдания было во взгляде – я подумал было, что тебе вообще кожу нафиг спалило.
– Я посмею вам напомнить о чувствительности нашей ра…
– Иди уже отсюда и забинтуй руки, страдалец. Я слишком ценю все твои симпатичные конечности, чтобы видеть на них какие-то посторонние повреждения.
Сильвенио с лёгкой долей укоризны покачал головой и уже двинулся было в направлении двери, когда Аргза вдруг поймал его за запястье и, притянув к себе, припечатал деловитым поцелуем в лоб.
– Тебе лучше говорить мне, когда тебе больно. То, что я иногда чересчур увлекаюсь своей охотой, вовсе не означает, что ты должен терпеть ранения молча. Мы договорились?
Он отвернулся, тихо фыркнув.
– Да, сир.
– Перестань. Я всего лишь пытаюсь показать, что со мной не так уж плохо, Лиам.
– Я знаю, сир.
Пальцы на запястье сжались сильнее. Аргза встряхнул его, нахмурившись. Он решительно не понимал, что на этот раз было не так: после возвращения зрения их отношения уже должны были вроде бы снова придти в норму, потому что его больше не одолевали приступы паранойи (по крайней мере, больше эти приступы не были никогда направлены на Лиама), а Лиаму не было нужды испытывать на себе его срывы. Чёрт возьми, думалось Аргзе, что этот невыносимый ребёнок от него хочет? Он же, в конце концов, по мере сил старался быть заботливым. Участливым. Справедливым даже в его понимании. Старался проявлять как можно меньше жестокости у него на глазах. Дьявол, да он почти ухаживал за ним, как грёбаный джентльмен за грёбаной ломающейся целкой! А этот маленький баран по-прежнему держался с ним так отчуждённо, словно бы в том ритуале разделения боли, после которого Лиам и начал отдаляться ещё стремительнее, чем до этого, и в самом деле была вина Аргзы. Ему всё больше хотелось побиться об стену головой от злости. А лучше – побить об стену этого упрямца. И второй вариант с каждым днём казался всё привлекательнее. Аргза ничего не понимал, а не понимать он не любил ужасно.
– Если ты не прекратишь себя так безобразно вести, – сообщил он ему доверительно. – То рискуешь полностью исчерпать запас моего далеко не бесконечного терпения. И тебе не понравится то, что я с тобой сделаю, когда это случится.
Сильвенио даже не дёрнулся.
– Позвольте уточнить, какие конкретно аспекты вы считаете безобразными в моём поведении? Я приму все необходимые меры, чтобы устранить так раздражающий вас фактор.
Аргза чертыхнулся и почти что отшвырнул его к двери, а сам развернулся обратно к консоли, показывая, что разговор закончен.
Самостоятельно связь с чужим кораблём, наводнённым техниками уровнем едва ли не выше Сильвенио, он, разумеется, не мог. Впрочем, это и не особенно его раздосадовало: он и так уже слишком хорошо знал, что никакими хитрыми вывертами до проклятого Добальски не добраться. Имея в своём распоряжении собственный коварный ум, лучших техников, лучших стратегов и – куда без этого – самые разнообразные лучшие, новейшие разработки относительно защитных и атакующих свойств его корабля, тот мог ускользать сколько угодно долго, дразня и насмехаясь. Добальски не считался такой уж крупной фигурой в мире преступности, зачастую он даже баловался каким-нибудь абсолютно законным частным предпринимательством, прикрывая свой более крупный бизнес по торговле рабами, и его не принято было как-то особенно опасаться как в кругах правительства, так и в подполье, потому что он сидел на своём месте довольно тихо и приносил несомненную выгоду и той, и другой стороне, умело между ними лавируя. Но за свои двести семьдесят лет он набрал таких профессионалов себе в команду, так поднаторел в проворачивании всяческих афер, скопил такой большой капитал – что делать его своим врагом было теперь откровенно опасно. Аргза хорошо понимал это, потому что в своё время, несколько раз столкнувшись со Слаовишем ещё в начале своей карьеры пирата, достаточно много времени уделил планам по уничтожению или хотя бы масштабному ограблению раздражающего его противника, пока не поумнел и не решил для себя, что с этим старым лисом выгоднее находиться в приятельских отношениях.
