Гильдия убийц - Троиси Личия (читать книги онлайн без сокращений .txt) 📗
— Какого черта ты бежишь?
Дженна задыхался.
Они остановились на маленькой площади, печальной и пустынной. Сели на край разбитого фонтана, заполненного илистой водой, издававшей запах гнили.
— Почему ты не рассказала мне всей правды? — спросил ее Дженна.
Она не знала, что и ответить.
— Мне было стыдно.
— Как это произошло?
— Случайно. Мы играли и…
— Не говори больше ничего, не надо. Мне… мне не хочется.
Дубэ не ответила. Есть вещи, которые не выразишь словами.
Она вернулась домой на рассвете. Учитель сидел за столом, на столе стояли две миски с молоком. Она не знала, что ему сказать, но один его вид Дубэ успокоил. Печаль сменилась надеждой на утешение.
— У нее нет для меня места, — произнесла Дубэ на одном дыхании.
Взгляд Учителя был теплым, понимающим.
— Мой отец умер, когда искал меня, она переменила свою жизнь. Все, что было раньше, теперь не существует, и я…
— Ты ничего не должна мне объяснять.
Он встал и обнял ее. Это был настолько необычный и неожиданный жест, что Дубэ была изумлена, она застыла. Потом она тоже горячо обняла его и заплакала, как ребенок. Это были ее последние детские слезы.
В тот день они не тренировались. Они просто были вместе, отправились за покупками в старый город. Учитель дал ей денег, как и обещал, и вместе они выбрали новый плащ.
— Ты держалась молодцом в тот вечер, — сказал он ей, и она улыбнулась ему, глядя опухшими от слез глазами.
В новом плаще, опустив капюшон на глаза, Дубэ с Учителем вернулась домой на закате. Она все еще думала об отце, и всегда будет о нем думать: эта боль, она знала, никогда не отпустит ее. Но Учитель с ней, рядом. Если они и погибнут, то вместе.
— Наконец и ты сделала свой выбор, — сказал он ей вдруг, — но без меня.
Дубэ почувствовала, как слезы подступают к горлу.
— Ты ошибаешься, Учитель. Я давно сделала свой выбор.
Медленно, стесняясь, она взяла его за руку, сжала ее.
Он не отдернул руки, но ласково взял ее тонкую руку в свою.
26
НЕВЫПОЛНИМОЕ ЗАДАНИЕ
Дубэ не стало лучше после нескольких дней отдыха. Дом весь был наполнен энергией действия, напоминал движущийся механизм, и она, как одно из его колесиков, не могла уклониться от всеобщего движения.
Дубэ провела всю ночь в безутешных рыданиях, одна в своей комнате. Наступило неумолимое утро, и Рекла постучала к ней в дверь.
— Пора, — просто сказала она.
Дубэ шла по коридорам, ничего не понимая, все здесь было жутким, неестественным. Она встречала тех же людей, которые накануне ликовали в момент принесения просителя в жертву. Лица у них были такие же, как обычно, казалось, что их ничто не трогает. Она же, напротив, не могла заставить себя забыть прошедшую ночь, ощущала себя нечистой оттого, что видела жуткое зрелище.
Придя в термы, Дубэ обессиленно бросилась в воду и поплыла, почти не прилагая усилий. Она снова надеялась, что вода может очистить ее, все смыть. Но забыть ужас было невозможно.
В трапезной она долго смотрела в свою миску и никак не могла взять в руку ложку.
— Ну что? Ты не ешь? — спросила у нее Рекла.
Дубэ проглотила две ложки молока и кусочек хлеба, чтобы Рекла осталась довольна. И снова ощутила запах крови.
В храме она не слышала ничего из того, что говорила Рекла. Она могла думать только о том, что зверь подступил ближе, чем обычно. Она в первый же вечер слышала издалека его рычание, и внутри нее что-то отзывалось на этот крик, она не могла отрицать этого. Именно это волновало ее. Ей не становилось лучше, и не потому, что каждую неделю она должна была принимать снадобье, а оттого, что Гильдия делала все для слияния ее сознания со зверем. Оставаясь здесь, в конце концов она привыкнет. В конце концов между ней и зверем не будет никакой разницы.
Она снова увидела юношу из храма. Худой, изнуренный, с лицом человека, умирающего от голода. Она смотрела, как он наполняет ее миску обычной похлебкой, смотрела на его руки, и ее взгляд был полон ужаса и сострадания. И он не мог не заметить этот взгляд. Он тоже посмотрел на нее, в его взгляде она прочла изумление.
— Спасибо, — произнесла Дубэ и снова склонила голову над миской.
Она вдруг увидела его уже мертвым и почувствовала от этого боль. Она помнила его беглый взгляд в храме, он установил между ними какую-то связь. Они оба были узниками.
Дубэ выполняла то, что от нее требовалось, молилась, когда ей об этом говорили, упражнялась, когда приходило время, слушала Реклу, но внутри нее образовалась пустота, она чувствовала, что не сможет долго терпеть.
Шерва заметил это:
— Ты стала невнимательна.
Дубэ не стала отпираться, ограничилась тем, что растерянно посмотрела на него.
— Это из-за церемонии?
Она хотела бы довериться ему, но уже знала, что и Шерва не сможет ее понять. Конечно, он не был таким, как все, но разделял фанатизм Гильдии. Менялся только предмет культа. Шерва поклонялся не Тенаару, а самому себе и своим способностям.
— Ты подумала над моими словами?
— Здесь меня не спасают, это правда… напротив, мне становится день ото дня хуже…
— Если бы ты действительно хотела жить, то согласилась бы на все. Ты еще здесь, а это значит, что ты согласилась.
Последняя фраза обожгла ее. Она никогда не соглашалась, никогда, она не хотела соглашаться.
Через несколько дней Дубэ возобновила поиски, и с еще большим рвением. Она отчаялась, ей нужно было как можно скорее найти решение. Она медленно погибала.
Она снова попробовала вернуться в Большой зал, но даже при виде его издалека у нее начинался приступ тошноты. Прошло еще слишком мало времени.
Тогда она стала просматривать план Дома. Комнату за комнатой она обошла все коридоры в поисках тайных проходов, путей, о существовании которых она только догадывалась.
Она узнала, что комнат стражей высшей степени не существовало, во всяком случае, она не смогла их обнаружить, несмотря на довольно внимательный осмотр, несмотря на то что она самостоятельно изготовила отличный маленький план Дома. Этих комнат просто не было, а если так, то, вероятно, должен был существовать другой план. Все вело к тому проклятому залу, куда она до сих пор не решалась войти.
Наконец однажды Рекла неожиданно сообщила ей:
— Его превосходительство желает видеть тебя.
Дубэ сразу же подумала, что все дело в ее поисках. Иешоль часто хвастал тем, что у него повсюду есть глаза.
Преодолевая страх, она постучала в его дверь, в тот самый кабинет, где он принимал ее месяц назад, в то время, когда она была еще свободна и которое казалось ей бесконечно далеким.
Иешоль сидел на том же месте и писал, склонившись над книгами. Дубэ осталась у двери, будто остолбенела. Его превосходительство продолжал писать, не обращая внимания на ее присутствие. Прошло довольно много времени, когда он положил перо и посмотрел ей в глаза.
— Садись, — произнес он с ледяной улыбкой.
Дубэ повиновалась.
— Ты боишься? — хитро улыбаясь, спросил он.
У Дубэ недоставало сейчас сил даже на то, чтобы ответить.
— Вы держите в своих руках мою жизнь.
Иешоль довольно улыбнулся:
— Вижу, что ты, наконец, испытываешь ко мне уважение, как и полагается.
Дубэ замолчала.
— Как ты себя чувствуешь здесь?
Дубэ выдавила из себя горькую улыбку.
— Я выживаю.
— Ну вот… как мы тебе и обещали, не так ли?
Дубэ не ответила.
— Не пытайся изображать смирение, Дубэ, я читаю твои мысли. Я недоволен тобой, и твое усердное поведение не заставит меня думать иначе.
— Я сделала все, что вы хотели… я подчинилась, я смирилась, я убила ради вас… не понимаю, почему вы недовольны…
— Потому что ты не присоединилась к нашему культу. Рекла очень внимательно за тобой следит. Ни один твой жест, ни одно твое выражение лица не ускользает от нее, или, по крайней мере, от меня.
