Трон Торна - Воронин Дмитрий Анатольевич (бесплатная библиотека электронных книг txt) 📗
Но главное — имперская гвардия, где каждый воин был одет в стальную кольчугу, имел надежный шлем, поножи и наручни, блестяще владел любым оружием и провел на своем веку не один десяток схваток. Это были элитарные гвардейские полки, сила и опора императора, лучшие из лучших.
Первый полк, «Бессмертные», личная гвардия Шедара III, где каждый воин отличался более или менее благородным происхождением, куда нельзя было попасть, если рост претендента был ниже специальной перекладины, установленной в казарме гвардейцев, а умение владеть оружием проверялось самыми известными мастерами клинка. Служба в этом полку считалась особо почетной среди дворян.
Третий полк — «волки». Им, как и «тиграм», их собратьям из второго полка, наиболее часто приходилось принимать участие в сражениях. Чередуясь, они охраняли северные границы от варваров и тварей, обитающих среди снегов. Почитай, что каждый год бескормица и жажда наживы гнала северян на клинки гвардейцев — там шла в ход не только сталь, но и магия, мало кому понятная магия диких народов, населяющих бескрайние северные пустоши. Каждый из «волков» в бою стоил пятерых обычных бойцов.
Четвертый полк, «коршуны»… Три тысячи кавалеристов на быстрых, как ветер, конях, полк, созданный специально для проведения стремительных атак на дезорганизованного, потерявшего строй противника. Любой из «коршунов» мог без труда на полном скаку попасть острием копья в кольцо с отверстием не больше яблока, а иные умельцы умудрялись насаживать на пику до десятка таких колец подряд. Ну, а если требовалось, в ту же секунду пику сменял короткий кавалерийский лук, и убийственные стрелы почти никогда не проходили мимо цели.
Пятый полк — «медведи». Это были самые могучие бойцы, специально подбираемые за недюжинную силу. Их доспехи ковались по специальному заказу, и даже арбалетный болт, случалось, бессильно отскакивал от толстых кованых панцирей. Построив короб — квадрат, со всех сторон укрытый плотно сомкнутыми щитами и ощетинившийся копьями, они могли выдержать любой, сколь угодно страшный удар.
Отдельно расположились лучники в легких кольчугах необычного зеленого цвета, высоких шлемах без забрал, с белыми плюмажами. Их было немногим более полутора сотен, но другие солдаты поглядывали на стрелков с восхищением и надеждой. Нечасто случалось, чтобы эльфы вместе с людьми сражались плечом к плечу, а уж чтобы лесной народ выставил в поле столь многочисленный отряд — такое можно было найти только в старых летописях. Каждый, кому хоть раз приходилось видеть умение эльфов обращаться с луком, прекрасно понимал — сплошной дождь белооперенных стрел может заставить захлебнуться и атаку латной кавалерии.
И, конечно, среди имперской армии были маги. Все, что могла дать школа Сан — от учеников, едва обученных сплести простейшее заклинание фаербола, до умудренных годами магистров, все глубины мастерства которых были известны, пожалуй, лишь им самим. Почти полторы сотни волшебников, большую часть которых составляли маги Пламенного ордена, не раз за свое существование доказавшего право называться боевым кланом. Да еще столько же целителей из ордена Сердобольных, чьи заклинания могли, по слухам, вернуть человека даже из ледяных пещер Чара.
Впрочем, хотя герцог Фирус и был уверен, что собранные силы достаточны, чтобы справиться с любым противником, многие из его подчиненных такого оптимизма не разделяли. История о том, как армия графа Древлина была в буквальном смысле слова сметена полками Теи де Блед, еще не выветрилась из умов. Подавались голоса и за то, чтобы отступить к древним твердыням, самой неприступной из которых считался построенный гномами дворец императора — могучее сооружение, опоясанное каменной стеной высотой двадцать с лишним локтей, с многочисленными бойницами, откуда арбалетчики, почти не рискуя, могли бить наступающих в упор. В этом был определенный смысл, ибо цитадель, возведенная в излюбленной гномами «трехрядной» манере, со времени своей постройки еще ни разу не была взята штурмом.
И все же герцог решил дать бой на открытой местности. Весь его военный опыт говорил о том, что войны не выигрываются сидением в крепостях. Только в поле можно было в полной мере использовать силу латной кавалерии, силу несокрушимого короба щитоносной пехоты… и боевые заклятия магов.
Маршал, как диктовала традиция, находился на холме в окружении своих телохранителей, многочисленных вестовых и лордов, променявших свое место в рядах солдат на относительную безопасность этого наблюдательного пункта. Прижав к глазу дальнозорную трубу, одно из последних изобретений магов, он внимательно изучал врага.
А враг был здесь. И силы, приведенные некромантом на южный берег Свиязи, впечатляли. Пусть по-прежнему большую часть армии мятежной герцогини… или, что точнее, мятежного некроманта составляли плохо вооруженные смерды, эта толпа, стоящая под голубыми с серебром знаменами, превосходила имперскую армию более чем втрое. И отряды продолжали прибывать, постепенно вселяя страх в малодушных.
Пожалуй, уже больше двух сотен лет на одном поле не собирались столь внушительные силы. Среди мятежников зомби было немного — полторы-две тысячи. Основной удар теперь должны были нанести зачарованные, и Берг с удивлением обнаружил, что… устал. Последний раз, когда ему пришлось всего за какой-то час обратить чуть не пять тысяч согнанных со всей округи жителей, он вымотался так, что всерьез пожалел о навсегда ушедшей способности спать. И при этом он, с радостью, никак не отражающейся на лице, чувствовал, что Сила его продолжает расти. В прошлом остались пристальные взгляды в глаза очередному зачарованному — теперь он мог обращать людей десятками, и делал это куда быстрее, чем всего несколько недель назад во дворе Блед-холла.
После того как войска Древлина прекратили свое существование, частично пополнив ряды зачарованных, частично — ряды зомби, серьезного сопротивления отрядам герцогини не оказывалось. Лишь в одном месте, маленьком городке под названием Вудсвиль, какой-то кабатчик, ко всему прочему еще и калека, не просто организовал оборону, а еще и перемолол под хлипкими стенами городка экспедиционный корпус Берга. Правда, среди тех, кто штурмовал низкие деревянные стены, больше смахивавшие на обычный частокол, были лишь зачарованные, да и то не лучшие. Прошло то время, когда армия двигалась слитно и Магистр лично контролировал ход каждой стычки. Вудсвиль показался ему не слишком значимым, чтобы ехать туда самому. Три тысячи солдат поплоше под командованием равнодушного ко всему на свете, кроме полученного приказа, графа Бигфута, да пара сержантов из личной гвардии Теи — этого было более чем достаточно для того, чтобы войти в город, собрать всех жителей, построить их в колонны и привести в лагерь герцогини для последующего обращения.
Берг ошибся. Пожалуй, в первый раз.
Одноногий хозяин трактира, приспособивший вместо утраченной конечности деревяшку, заплывший жиром, обленившийся за годы сидения за стойкой, был явно не тот противник, которого следовало воспринимать всерьез. И граф Бигфут, получив категорический отказ указанного кабатчика открыть перед его армией ворота, повел своих зачарованных деревенщин на приступ.
Потом выяснилось, что у никчемного инвалида под рукой оказались чуть ли не три сотни отменно обученных молодцов, отлично знавших, с какого конца берутся за меч. Где уговорами, где угрозами, а где и пинками эти парни заставили всех и каждого взяться за оружие. К тому же выяснилось, что они не только умели махать сталью, а имели некоторое представление и об обороне. Откуда в занюханном городишке взялись эти бойцы, какое отношение имел к ним трактирщик, на которого местные парни смотрели как на самого Торна — Берг так и не узнал.
После почти двадцатичасового штурма от трехтысячного отряда Бигфута осталась едва ли сотня бойцов. Потери защитников тоже были немалыми, и, возможно, лишние две-три сотни вполне могли бы позволить захватчикам зачарованных сломить оборону… но именно этих нескольких сотен им и не хватило, и городок выстоял. Впрочем, сам Бигфут этого уже не узнал — арбалетный болт, пущенный, кстати, все тем же одноногим, положил конец земному существованию графа, пробив шлем, кость и затуманенные магией некроманта мозги. Единственный уцелевший к тому времени сержант, в отличие от зачарованных смердов немного соображавший, понял, что с оставшимися силами ему не удастся взять и ветряную мельницу, и решил вернуться восвояси, справедливо подумав, что лучше гнев госпожи, чем простреленная голова. Впрочем, справедливость этого естественного решения была довольно наглядно опровергнута в дальнейшем.
