Мельин и другие места - Галанина Юлия Евгеньевна (читать полную версию книги TXT) 📗
Альк поник.
— Но ведь должен быть иной путь… — прошептал он едва слышно. — Зачем уничтожать? Зачем нести смерть? Одумайтесь, вы же не люди! Почему для вас нет иной дороги?!
«Укажи!» — я резко шагнул вперед. — «Укажи нам дорогу!»
— Я не знаю! — крикнул Альк. — Я не знаю верного пути! Мне ясно лишь, что ваш путь неверен!
Он схватил меня за руки.
— Юрми, так нельзя. Только не так. Это же чудовищно глупо! Как мы смеем называть себя разумными существами, если не видим ни одного выхода кроме звериного?!
Альк обратил блестящие от слез глаза к Сорану.
— Вцепиться в горло, убить любого, кто стоит на пути — так сделает зверь. Зверь! А мы не звери, мы не должны убивать!
Орленок грозно приоткрыл клюв.
«Ты слышал о Нуменоре?» — спросил он с такой яростью, что даже я вздрогнул.
Альк с трудом кивнул.
«Ответь: как назвать того, кто уничтожил Нуменор? Разумным? А? Разумным?!» — Соран смотрел на побратима с высоты своего роста. — «Я тебе скажу, как! Тех, кто истребляет народы, мы зовем чудовищами! И не смей оскорблять зверей сравнением!»
Он расправил крылья и схватил Алька громадной лапой за телогрейку. Я вскочил:
«Соран, не надо!»
«Не бойся, я просто отнесу его в долину и оставлю там,» — все еще гневно отозвался орленок. — «Потом мы за ним вернемся. Может быть.»
— Юрми! — испуганный Альк пытался вырваться. Соран что-то сказал ему и, прежде чем юноша ответил, рванулся в небо, взвихрив за собой снежную пыль. Крик Алька быстро пропал вдали.
Соран не возвращался целую вечность. Я нервно ходил по снегу, пару раз перечитал пергамент. Дорри, очевидно, был очень мудрым гномом, но даже его воля не выдержала подобного знания. А мы? Разве мы лучше? Мудрец, вникнувший в самые сокровенные тайны мироздания, не счел себя вправе перейти к действиям. Мы же всего лишь юнцы, дети трех незначительных народов, обученные полубезумным стариком и насмотревшиеся памяти орлов. Только час миновал с тех пор, как мы узнали секрет Дорри, а многолетняя дружба уже дала трещину… О, Элберет, что если мы и в самом деле не достойны? Что, если в стремлении к мнимой свободе, мы уничтожим нечто стократ более мудрое и лучшее, чем мы сами?!
Сомнения грызли меня подобно пожирателям гор. Ко времени, когда вдали показался Соран, я уже не был уверен, что с радостью приму его план. Но судьба подготовила мне гораздо более страшное испытание.
Орленок летел, как-то странно припадая на левый бок, будто одно из его крыльев работало хуже. Дурное предчувствие кольнуло меня задолго до того, как Соран приземлился. И чем ближе он подлетал, тем это чувство становилось сильнее.
Наконец, орленок с шумом опустился на снег. Я бросился к нему… И понял все, увидев две стрелы, торчавшие из-под белых перьев.
«Нет…» — покачнувшись, я закрыл глаза. — «Скажи, что это был не Альк. Скажи!»
Соран тяжело дышал.
«Он выстрелил мне в спину,» — орленок повернул голову, недоверчиво глядя на стрелы. — «Он выстрелил мне в спину! Я оставил его у перевала, а он выстрелил мне в спину!»
Я опустился на снег.
«Как же так…»
«Он кричал, что не позволит нам совершить ошибку», — отозвался Соран. — «Он хотел убить меня, Юрми. А я считал его братом.»
«Где он сейчас?» — спросил я, заранее содрогнувшись.
Орел покачал головой.
«Нет. Я его не тронул. Просто улетел.» — Соран обратил ко мне яркие синие глаза. — «Я не такой, как он. А ты?» — он наклонил голову. — «Ты бы выстрелил мне в спину?»
Подняв взгляд, я посмотрел на орленка. Он ждал.
«Не знаю,» — сказал я наконец. И лишь одной Элберет ведомо, чего мне это стоило.
Соран легонько вздрогнул.
«Почему?» — только и спросил он.
«Если бы я столь же сильно верил, что спасаю весь мир…» — я зажмурился. — «Не заставляй меня думать об этом, брат.»
Орленок долго молчал. Затем мотнул головой в сторону:
«Помоги вытащить стрелы.»
Потом мы долго сидели, глядя на алые точки в снегу.
«Дай мне образ,» — сказал наконец орел. — «Все свои сомнения, все страхи. Прежде, чем принять решение, я должен знать: ты выстрелишь или нет.»
Меня передернуло. Но Соран был прав. Собравшись с мыслями, я отправил орленку яркую картину, где высказал все, о чем размышлял пока его не было. Пернатый зажмурился.
«Ты и в самом деле так думаешь, Юрми?»
«Меня грызут сомнения.»
«Но почему? Разве не о свободе мечтали мы вечерами, вспоминая как наших предков унижали и убивали? Разве не грезили, как врываемся в замки врагов, неся им отмщение?!» — в мыслях орленка ясно угадывалось отчаяние.
Я придвинулся ближе и обнял побратима за могучую шею.
«Ты прав,» — сказал как можно ласковей. — «И мечты наши никуда не исчезли. Просто я не уверен, что путь, открывшийся здесь, ведет к цели.»
«Другого шанса у нас не будет,» — возразил Соран. — «Конечно, я тоже хотел бы решить все как в сказке. Ррраз — и Эру из тирана превращается в доброго творца, два — и Валар вместо смерти несут просвещение… Да только знаешь где они, эти сказки?!» — орел гневно дернул здоровым крылом. — «В Алой книге!»
Он вскочил на ноги, распушив жемчужные перья.
«Садись мне на спину, брат! Гони прочь сомнения!»
Я медленно покачал головой. Орленок сник.
«Юрми?» — спросил он робко.
«Прости,» — я опустил голову. — «Это твой путь. Не мой.»
Соран покачнулся. Сейчас он вновь выглядел беспомощным птенцом, а ведь он и был всего лишь птенцом — сиротой, которого взрастили, а затем предали двое других сирот.
«Брат, не бросай меня,» — тихо попросил громадный орел.
В ответ я собрался с силами и отправил ему самый яркий образ, который когда-либо создавал. Ноги Сорана подкосились, он бессильно рухнул на снег.
«Но… но…» — отчаяние захлестнуло его с головой. — «Почему?! У нас же есть шанс… Впервые есть шанс! Принести всем свободу! Навек!»
«От себя не убежишь», — грустно ответил я. — «Мой путь окончен здесь, брат. Теперь я понимаю, что шепнула мне судьба в тот далекий день.»
Наклонившись вперед, я ласково погладил свою белую птицу.
«До встречи с твоей матерью я жил как растение. Выжить, по возможности с комфортом — больше никаких мыслей мне не являлось. Потом я встретил орла Манвэ… И увидел свой путь. Но только сейчас я понял, Соран, что уже прошел его до конца. Я спас тебя и Алька, помог вам вырасти. И чем старше вы становились, тем сильнее влек меня Запад. Ты ведь знаешь, когда мои сородичи уходят за море?»
«Когда чувствуют, что их земной путь окончен,» — тихо сказал орел. Я улыбнулся.
«Раньше это казалось мне глупыми людскими сказочками, дикарским суеверием. Пока не испытал на себе…»
Подняв голову, я оглядел изумительный мир, окружавший меня. Далеко внизу, скрывая землю, мчались облака, снег сверкал так, будто горы были усыпаны звездами. Слепящее солнце купалось в ультрамарине, играя мириадами отблесков на перьях моего побратима.
«Это твой мир, крылатый,» — сказал я мысленно. — «Тебе за него биться.»
Соран молчал целую вечность.
«Не делай этого, брат. Не сдавайся. Ты ведь совсем молод, впереди столько интересного!» — орел легонько дрожал. — «Не стреляй мне в спину…»
«Я не смогу», — ответил я тихо. — «Прости. Я не могу остановить тебя, и не смею идти за тобой. У всех должна быть родина, которую следует защищать. Ты теперь знаешь, как оборонять свою. Позволь же и мне вернуться домой.»
Орленок опустил голову.
«Я отнесу тебя на берег. Там всегда ждут… Корабли…»
«И будут ждать, пока в Арде остаётся хоть один эльф,» — улыбнулся я. — «А когда нас не останется вовсе… Возможно, тогда и пригодится этот свиток», — я кивнул на пергамент.
Соран проследил мой жест.
«Я не стану ждать,» — сказал он серъезно. — «Прости.»
«Это твой мир и твое право,» — спокойно ответил я.
Альк сидел на земле, обхватив себя за плечи. Длинные волосы скрывали его лицо, но мне не требовалось видеть слезы, чтобы ощутить бездонную пропасть, где бился сейчас разум моего друга. Услышав свист крыльев, Альк судорожно дернулся и поднял голову. Орленок опустился на камни в десяти шагах от бывшего побратима.
