Призраки кургана - Чекалов Денис Александрович (книги серии онлайн txt) 📗
Получив плату, бывшую, судя по их обрадованным лицам, даже чрезмерной, мужчины засуетились, подбрасывая хворост и поленья, разводя настоящий огонь.
Я подозвал родителей с ребенком, нескольких обессилевших стариков, и некоторое время мы наслаждались теплом, поворачиваясь перед огнем, как будто совершая ритуал поклонения ему. Я ссыпал горсть мелочи одному из двух хранителей тепла, велев подпускать каждого, кто промок под сорвавшимся бураном и вскоре нагонит нас.
Воевода увидел перед собой жреца, который вдруг неизвестно куда пропал перед самым боем.
Колдун тоже был на миг ошеломлен неожиданной, невозможной встречей, и лишь поэтому Руфус успел выкрикнуть свои вопросы и предположения:
— Откуда ты? Тоже выбрался из ямы?
И тут же лицо его просветлело.
— Я понял, ты пришел убить хана, сквитаться за князя! Но я уже совершил месть!
Он отступил в сторону, открывая залитый кровью ковер, на котором лежал, бессильно раскинув руки, Исмаил, утративший в смерти присущую его лицу надменную значительность.
С тяжелым сердцем смотрел на «брата» Горкан, перед глазами которого вихрем пронеслись, сменяя друг друга, картины их детства, взросления, несчетные примеры того, как молодой хан проявлял свою искреннюю симпатию к орку.
Наверное, права Арника, от человека нельзя требовать того, чего он не может дать в силу своей природы, характера. Исмаил действительно любил его как младшего брата — так, как только был способен на такое чувство.
Тело хана на минуту отвлекло внимание всех, но Калимдор тут же пришел в себя, прошипев в лицо Руфуса слова, полные торжества человека, выполнившего священный долг:
— Собачий сын, холоп княжеский! Именно для того, чтобы отомстить за эту погань господина твоего, я сюда и явился! Ведь нет ничего более важного в моей жизни.
Не дожидаясь, пока ошеломленный воевода придет в себя, колдун взмахнул тяжелым посохом, ударив Руфуса по голове с такой силой, что казалось, череп неизбежно должен был треснуть, вминая кости внутрь мозга.
Воевода, на которого можно было свалить исчезновение чаши, не сбежал вовремя, и теперь Горкану предстояло изменить прежний план. Арника крепко стиснула его пальцы, привлекая внимание к дальней, плохо освещенной стороне шатра.
Теперь и он увидел там пульсирующий сгусток тьмы, безуспешно пытаясь разглядеть очертания фигуры, встретиться глазами с Елистарой. Жрица оставила шамана, подойдя к демону, и склонившись в глубоком поклоне.
Медленный, тягучий голос, казалось, доносившийся со всех сторон, произнес:
— Покажи мне чашу.
Арника обернулась, выжидательно глядя на Горкана, и он понял, что решительная минута наступила. Именно сейчас он узнает, сможет ли обмануть демона, безнаказанно завладев кубком. Полуорк уверенно объявил:
— Уже готовая, окованная золотом чаша оставалась здесь, в шатре хана. После ее создания, мне уже нечего было делать с ней, да и никому другому Исмаил не отдал бы ее, слишком дорожа трофеем.
Голос Елистары приобрел пронзительность, ввинчиваясь в уши:
— Так найдите ее! Я не могу оставаться здесь надолго, с каждой минутой теряя силы!
Арника с Калимдором уже переворачивали сундуки, поднимали ковры в поисках тайника, ворошили сваленную в углу конскую упряжь.
Полуорк небрежно проронил, проходя мимо Калимдора:
— Нужно бы Руфуса обыскать, — и тот немедленно кинулся к неподвижному телу, что выглядело нелепо, ибо в скудной одежде пленника невозможно было ничего спрятать.
Но желая показать свое усердие Елистаре, колдун ворочал воеводу, ощупывал тело, как будто искал украденную иголку.
Горкан присоединился к поискам, постепенно приближаясь к лежавшему навзничь Руфусу, пока не наступил каблуком, окованным тонкой металлической полоской, на его руку.
Тот дернулся, приоткрыв глаза. Ожидавший этого момента Горкан, встретил его взгляд, опустившись на колени, ощупывая руками землю под ковром, как будто искал крышку от хранилища.
Почти не двигая губами, шепнул:
— Не показывай, что очнулся, беги, — и тут же отполз на коленях в сторону, продолжая поиски.
Везение нельзя принимать в расчет при составлении планов, однако оно само по себе может вмешаться в них самым неожиданным образом.
Калимдор, елозящий по полу возле края шатра, вдруг воскликнул:
— Нашел, нашел!
Он вцепился в кольцо деревянной крышки, пытаясь ее поднять. Остальные бросились к нему, и Горкан мельком отметил, что даже не предполагал о существовании тайника. Видимо, доверие хана не распространялось до этих пределов.
Одновременно краем глаза он постоянно следил за лежавшим Руфусом, чтобы в случае надобности отвлечь от него внимание. Но тот немедленно воспользовался возможностью, когда люди кинулись исследовать содержимое закопанного ларца. Одним плавным, змеиным движением, скрылся за вздыбленными тяжелыми коврами, скользнул за порог шатра, исчезнув в ночи.
Горкан уже решил, как поступит с ним. Руфус был опасен — он мог проговориться, что именно полуорк освободил его из темницы. Тогда спастись от гнева Елистары будет непросто.
Но убить воеводу было нельзя. Огнемеч должен жить, и как можно дольше. Демоны обладают неограниченной властью в мире мертвых. Когда душа ратника попадет туда, она предстанет перед Подземным судией, и правда о предательстве Горкана раскроется.
Полуорк знал о Стимфалийском болоте, и о том, что местные друиды могут лишить человека памяти. Он найдет Руфуса — это будет несложно, тот вряд ли станет прятаться, — одурманит и отвезет к топи.
Затем позаботится о том, чтобы Огнемеч прожил долгую и спокойную жизнь, надежно храня тайну Горкана. Недаром говорят, надежный секрет — лишь тот, о котором знаешь только ты один.
Возле самого входа в храм притулился на камне торговец водой, лепешками и сухими фруктами. Продукты потихоньку раскупались ждущими своей очереди. Мне показалось удивительным, что кто-то думает о еде в преддверии встречи с могущественным колдуном, но, наверное, долгое ожидание следовало чем-то скрасить.
Тепло и кратковременный отдых вернули лицу ведуньи свежие краски. Снежана оглядела толпу, покачав головой.
— Ждать придется долго, смотри, сколько народу пришло раньше нас.
Торговец, низкорослый полный мужчина, похожий на турка, с курчавыми волосами и черными глазами, крючковатым носом громко объяснял порядок посещения прорицателя.
— Нельзя лезть к Калимдору кучей, только по одному, а то беда будет с просителями.
Он не объяснил, какое именно несчастье обрушится на них, да никто и не интересовался, желая вести себя только так, как следует, чтобы не разгневать колдуна.
Оглядев каждого — поняли ли, тот продолжил:
— Иное дело, если идете по одному делу. К примеру, родственники притащили невесть как больного, который сам ходить не может, или несколько братьев пришли узнать, как отомстить за убийство родственника, тогда можно всем зайти.
Турок, очевидно, принял на себя обязанности распорядителя при Калимдоре, против чего никто не возражал, безропотно выполняя его указания.
Бережно отломив кусочек от дольки засушенной груши и заложив его за щеку, он объявил:
— Там мужик сейчас, давно уже пошел, а после него твой черед.
Пальцем с желтоватым грязным ногтем он указал на сидящего возле молодого мужчину, который побледнел, отпрянув от устремленного на него перста. Турок пожал плечами.
— А зачем тогда явился?
Только сейчас я заметил, что на лицах людей лежит одинаковая печать подавленного страха, ничего общего не имеющая с обычными опасениями по поводу благоприятного исхода своей миссии. Этот ужас был бы уместен перед встречей с сонмом обезумевших призраков или исчадием ада, выбравшимся из своей подземной обители.
Мне казалось, я понял, зачем люди в столь ответственный момент покупают еду — они стараются отодвинуть тот миг, когда придется ступить внутрь храма, предоставляя эту возможность и свою очередь другим, отнюдь не жаждущим воспользоваться нежданным даром.
