Черная королева (СИ) - Оленева Екатерина Александровна (книги без регистрации бесплатно полностью сокращений TXT) 📗
С упорством и последовательностью, так тебе свойственными в любом начинании, ты исхитрилась посадить мне на хвост Чеаррэ, от которых я предпочитал держаться подальше, по опыту зная, что значит столкнуться с ними на узкой дорожке.
А потом последовала та сцена, во время которой ты сделала вполне серьёзную попытку меня убить.
Я до конца не верил, что у тебя хватит сил…
– У меня и не хватило, – вздохнула я. – Я не смогла тебя убить.
– Но ты хотела. Меня это огорчило. А ещё больше то, что ты сбежала. Я потерял тебя из виду до тех пор, пока Заколар не притащил тебя ко мне, бурча себе под нос что-то о древних проклятиях и демонах.
Потом, как я понял, ты влюбилась в этого пустого мальчишку. Вцепилась в эти свои чувства с упрямством бульдога.
И до сих пор призрак этой любви живёт в твоём сердце.
– Это только призрак, Миарон.
– Любовь к тебе словно нож в сердце, Одиффэ. Она причиняет боль, а вытащить нельзя, потому что вместе с ней уйдёт жизнь.
Ты мой свет. Жестокий, беспощадный свет. Наверное, другого я своей жизнью не заслужил. Но мне иного и не нужно. Я люблю тебя. Только тебя одну.
Я прижала ладонь к его горячей груди, чувствуя, как бьётся в ней сердце.
Сильно, быстро.
– Я не знаю, любовь ли то, что ты заставляешь чувствовать меня к себе. Но знаю точно – ненавидела ли я тебя, боялась ли, хотела, – ты никогда не оставлял меня равнодушной.
И, как не сопротивлялась я своим чувствам, глупо отрицать ту связь, что возникла между нами с первого взгляда. Это не просто похоть, и это, наверное, не совсем любовь. Ты словно часть меня. Хочу – не хочу, это так.
– Ты сказала не то что я хотел от тебя услышать.
– Ох, Миарон… эти слова так часто повторяли, что они не много значат.
– И всё же? – настаивал он.
Я вздохнула.
И выдохнула:
– Люблю тебя.
Эпилог
Когда-то я мечтала о маленьком домике, затерянном в сугробах большого леса.
Почему именно маленький домик? И почему именно в лесу?
Почему не в цветущих садах? Не посреди клумб? Белых арок и бесед-ротонд? Не где-нибудь у моря, где на закате и восходе шумят прибои и отливы?
Потому что именно в такой, уединённый, тихий и уютный особнячок в несколько комнат однажды привёл меня Теи Чеаррэ.
После Теней, оборотней и открытого пламени тишина того места запала в душу и прочно ассоциировалось с раем.
Там я искала спасения от преследующих меня демонов.
Снег заносил следы. Снег мельтешил в окнах. Снег остужал страсти и становилось легко и спокойно.
А ещё, когда выпадает много снега, становится светлее. Даже самый тонкий лунный луч множится в отблеске сотен тысяч мелких ледяных кристаллов, играет на их гранях, превращая пространство в сказку.
Зима – моё любимое время года.
И я наконец получила тот домик, о котором мечтала. Именно тогда, когда уже смирилась с тем, что грёзы на то и грезятся, чтобы никогда не сбываться.
Я получила всё, что хотела, но совсем не так, как воображала когда-то.
Жизнь сложилась так, что пришлось не только посмотреть в глаза собственным кошмарам – наверное, для красного словца стоило бы добавить, что пришлось полюбить их.
Но на самом деле я не люблю сейчас то, что ненавидела когда-то.
Просто я повзрослела достаточно, чтобы научиться отделять человека от его поступков.
Что мы такое?
Мы все?
Инструменты богов, на котором те выводят замысловатые мелодии, наполняющие бытие смыслом.
Есть барабан – он всегда звучит на одной высоте. Есть рояль, скрипка или гитара. В зависимости от исполнения, они рождают разные мелодии.
Миарон отчего-то представлялся мне именно таким сложным инструментом.
Иногда разыгранные им партии было чудовищны, иногда – прекрасны.
А может быть в этом и есть великая сила любви?
Чем сложнее натура человеческая, тем сложнее ей жить без этого чувства, тем ниже способна она опуститься без света и выше взлететь, когда этот свет проявляет себя?
Не знаю.
Как всегда, вопросов у меня больше, чем ответов. А уверенности нет ни в чём.
Да и в чём можно быть уверенным? Разве только в том, что, однажды родившись ты когда-нибудь непременно умрёшь?
Жизнь – дорога. Может быть и смерть – тоже дорога. Бесконечный путь к осознанию и познанию самого себя.
Быть может даже больше – жить это творческий процесс, где ты выступаешь соавтором Бога.
Ты творишь себя, раскрашивая собственную душу в различные цвета, используя всё богатство цветовой палитры, существующей во Вселенной.
И в конце пути, в конце всех жизней, ты либо вберёшь в себя весь спектр и станешь белым. Либо утратишь краски и станешь черным.
Но есть ли он, этот конец пути?
Мне гораздо приятнее верить, что, когда подходит к финишу на одной дорога сразу начинается другая.
Я никогда не верила в судьбу.
И сейчас не верю.
Ничего не предназначено. Ничего не предначертано. Ты, и только ты сам выбираешь, кем быть, с кем быть, каким быть.
Даже если ты чёрен, как грех, это не значит, что ты не можешь измениться.
Можешь. Если захочешь.
Но что-то меня понесло философствовать?
Снег всегда навевает на меня эти настроения. Так приятно думать ни о чём и не бояться последствий за неправильный вывод.
Вот в чём, наверное, суть всех философий мира: рассуждать часами ни за что не отвечая?
История Красного Цветка подходит к концу, потому что в будущем мне предстоят другие роли. Может быть, красного драгоценного камня? Или огнедышащего дракона? Не берусь судить.
Что ещё добавить под занавес?
Я не верила, что Миарону удастся легко решить нашу проблему.
И была права. Легко не получилось.
Риан пришёл в ярость от предложения безродного слуги жениться на его королеве-матери.
Когда узнал, что «слуга» не так уж безроден, пришёл в ярость ещё большую. Прямо-таки осатанел и велел бросить Миарона в застенок. Полагаю, свою роль сыграли добрые советчики, нашептывающие на уши юному королю мудрые решения.
Дошло до того, что мы обменялись с сыном оскорблениями.
Вернее, оскорблял Риан, обвиняя меня в свойственной женщинам глупости и безнравственности. В том, что я предала память его отца и предаю интересы сына, подпуская к трону чудовище из-за Синих Гор.
За негодованием сына стояли Лэш и Марайя.
Особенно приятно было видеть первого в рядах борца за нравственность.
Марайя рвалась к власти, делая всё возможное и невозможное, чтобы приобрести на юного короля как можно больше влияния. Красивая, умная и безнравственная, она имела все шансы на то, чтобы добиться поставленной цели.
И являлась куда более жутким противником, чем её, теперь уже без пяти минут, экс-супруг.
Намерения моей статс-дамы были мне ясны как очевидность.
Много ли нужно, чтобы привязать к себе мальчишку, не знающего женской ласки и впервые её познавшего?
Партия складывалась совсем не в мою пользу.
Анэйро желала выйти замуж за своего маршала и тоже спала и видела, как избавиться от моей докучливой опеки.
В общем и целом, кризис взросления у моих детей протекал практически по классическому сценарию, с той лишь разницей, что возможностей набедокурить в них было больше.
Миарон успел сбежать до того, как стража явилась, чтобы бросить его в застенок.
Любимый сынок, справедливо подозревая меня соучастницей, не погнушался запереть в крепости родную мать.
Мне пришлось покорно это скушать. Хоть и горькой была пилюля, но что делать? Можно залить огнём целый свет, но на собственное дитя-то рука не поднимется.
Записав долг на открывшийся счёт Лэша и Марайи я, словно змея, ушла в спячку. Или в засаду.
Сидела в сторонке и ждала, когда вода снова польётся на мою мельницу.
А то, что она туда польётся, я не сомневалась. Дело лишь во времени.
Мышки славно погуляли, пока кошек не было.
За три месяца мои бывшие друзья сумели наворотить дел.
