Замороженные приливы (ЛП) - Родес Морган (читать книги полные TXT) 📗

Она вздохнула, желая добраться до Митики. Она должна знать, как лживый король подтвердит, что у него все Родичи. По крайней мере, она знала, что он блефует о водном шаре, что был завёрнут в шелковый шарф и прятался под её одеждами.

Единственное, что она знала, это то, что, с помощью короля Гая или без него, она получит всё.

Она узнает секрет магии и станет императрицей-богиней.

- Всё отлично, - напомнила она себе.

- Да? – промолвил знакомый голос из дальнего угла каюты, куда она не смотрела.

Дыхание стало резким.

- Ашур.

Стоя в тени, ей улыбался брат, которого она убила несколько недель назад.

- Привет, сестра.

Амара зажмурилась, уверенная, что ей просто привиделось.

Собрав всё мужество в кулак, она встала и направилась к нему. Она потянулась к нему, и он исчез. Она прижала руки к стене, где он стоял, позволяя волне разочарования и облегчения пронзить её.

Но когда она обернулась, он вновь был там, сидел в кресле у кровати и весело смотрел на неё.

- О, Амара, не говори мне, что упустила меня.

- Что это? Мстительный дух пришёл за приятным разговором?

- Ты считаешь меня этим? А я думал, что ты верила в реинкарнацию, как все прилежные крешийцы.

- Если ты не демон, то лишь плод моего воображения, а значит, я могу заставить тебя уйти и оставить меня в покое.

- Ты убила всех нас, ты, злая девочка, - прорычал он, но в его оскале всё же было знакомое тепло. – Ты застала всех нас врасплох своей беспощадностью! Стоило ли? Ведь у тебя нет никого, с кем ты могла бы поделиться секретами.

- У меня есть бабушка.

- Ах да, старуха, древняя, как холмы. Она не будет для тебя компаньоном надолго.

Мысль о потере Нилы была слишком болезненной, чтобы думать об этом, и Амара показала головой, сжимая руки в кулаки.

- Я не хотела убивать тебя, но ты не должен был меня обманывать.

- По-твоему, я это сделал?

- Был момент, когда мы были неразлучны, - продолжила Амара. – Лучшие друзья. Тогда ты ушёл исследовать далёкие земли, искать сокровища, и оставил меня одну.

Его серебристо-голубые глаза вспыхнули грустью и гневом.

- Не смей обвинять меня в твоих грехах!

- Ты выбирал незнакомых людей, а не свою сестру!

- Полагаю, я изучил этот урок. Тот, кто с тобой, Амара, должен знать тебя лучше, чтобы не оказаться на противоположной стороне. Ты совершила непростительные вещи в пустой погоне за властью.

Она повернулась к зеркалу, не собираясь больше на него смотреть, и начала перебирать волосы.

- Когда люди делают это, - фыркнула она, - они приходят победителями.

- Ты представила себя победителем, сестра?

Этот маленький призрак – не брат Амары, только проявление её вины. Она знала, что сделала только то, что должна сделать, ничего больше.

- Я изменю этот мир в пользу миллионов, - сказала она своему отражению.

- Есть много способов для этого, сестра, но ты выбрала убийство. Кажется, ты более наш отец, чем хочешь признавать.

Когда она вновь повернулась к нему лицом, он ушёл.

***

Амаре надо было время, чтобы успокоиться, а когда она вышла с каюты на палубу, увидела, что корабль приближался к снежным лимерийским берегам. Зарываясь в густой мех, она почувствовала, что воздух стал холоднее, чем так было в последний раз, когда она бывала тут.

Она смотрела на засыпанный снегом город. Тут вырос Феликс. Её мысли много раз шли к нему во время поездки, к боли, что она чувствовала к нему, из-за того, что заставила его взять вину за свои преступления.

Когда чувство вины начало грызть её, король Гай подошёл к ней слева и опёрся о борт, сжимая кусок пергамента в руках.

Она выпрямилась и повернулась к нему.

- Выглядите встревоженным, - протянула она.

Король Гай посмотрел на неё, удивлённо, словно только проснулся.

- Признаю, я немного обеспокоен, - он указал на пергамент в руке. – Просто, прежде чем мы оставили Джевел, я получил это сообщение от лимерийского информатора. Я читал его много раз, но до сих пор не верю в это.

- Речь о Магнусе? Принц наслаждается моментом своей власти?

- Как по мне, слишком сильно. Если я верю в то, что тут написано, он несколько раз встречался с мятежниками.

Она положила свою руку на его.

- Мне так жаль это слышать. Но я должна сказать, что если это правда, то я не удивлена. Ваш сын уже совершил предательство против вас.

- Он говорит, что имел на это причину.

- Всегда есть хороший повод для предательства.

- Скажите, императрица, зачем это вы отравили свою семью?

Она почти забыла, насколько чувствительными бывают митиканцы. Если б она хотела вскружить голову Гая, она б не забыла о мягкости в своём поведении.

- Я понимаю, вам хочется думать о нём лучше, - сказала она сладко. – Он ваш наследник. Но более чем одно предательство, противостояние против всего, что вы делаете… Он должен заплатить за свои преступления.

- Вы предлагаете мне казнить своего единственного сына?

Резкость мелькнула в тёмных глазах короля, предупреждение, что она недостаточно мягка.

- Конечно, нет! Тут нет простого ответа. Я не сказала, что есть. Но я забочусь о вас. О нас. Нашем будущем. И если Магнус встретит наш приезд силой, моя стража не будет колебаться и даст отпор. Я хочу мира так же, как и ты, но если лимерийский дворец восстанет, кровь прольётся.

- Спокойствие, - он подарил ей суровую улыбку. – Есть много слов, что связаны с вашим именем, Амара, но мир – это не одно из них.

- Почему нет? – вознегодовала она. – Зачем мне вредить новому драгоценному камню в крешийской короне?

- Почему вы приказали двадцати кораблям следовать за нами, останавливаться в каждом митиканском порту и обеспечивать, чтобы мы не встречали сопротивления?

- Потому что я осторожна. И вы согласились с этим.

Он вздохнул.

- Да, я знаю, мы должна помнить о повстанцах и о контроле.

Напряжение пропало из разума Амары, и она позволила себе расслабиться.

- Может быть, возвращение заставит Магнуса понять, что всё к лучшему. Что Митика будет сильнее, став частью Крешии.

- Прежде у меня не было сомнений, что мой сын придёт, что мы увидимся вновь с глазу на глаз, что он возьмёт на себя обязанности моего наследника с честью и гордостью. Но есть одна проблема, что это оттесняет, - Гай остановился и с прищуром посмотрел на Лимерийский берег. – Клейона Беллос. С того момента, как интриги маленького существа влились в нашу жизнь, кажется, между мною и сыном появился разрыв. Я вырастил его, но она сумела подкупить. Я был слеп, не видел этого прежде, но теперь. Он любит её, - он уцепился в перилла с такой силой, что костяшки пальцев побелели.

- Он может любить её, но она любит его? – рассуждала девушка. – После всего, что случилось с её бывшим королевством, она может видеть в нём что-то, кроме врага?

- Это не имеет значения, любит ли она его. Безответная любовь остаётся любовью, - он покачал головой. – Когда я становлюсь старше, я понимаю выбор своей матери. Не прощаю его, но понимаю. Мой сын не знает, как сильно похож на неё.

Теперь уже в Амаре проснулось любопытство.

- В каком смысле? – спросила она.

Он не ответил.

Она нахмурилась, всё ещё надеясь вытянуть из него больше информации.

- Вы хотите сказать, что… когда-то любили кого-то так, как, вы уверены, Магнус любит Клео?

Губы короля превратились в мрачную линию.

- Неважно. Это было давно и не имеет значения.

- Это Альтия? – Амара никогда не встречала бывшую королеву, но видела её суровый портрет в коридорах лимерийского дворца.

- Нет. Не Альтия, - Гай вновь посмотрел на пергамент. Когда Амара думала, что он сказал уже всё сегодня, он вновь начал говорить, с грустью в его голосе. – Когда я был молод, моложе Магнуса, я побывал за границей. Я встретил девушку. Красивую, сложную, очаровывающую девушку. Мы спорили, обсуждали всё, что только можно представить, и она стала всем моим миром. Я хотел провести остаток жизни с нею, был уверен в этом. Но у моей матери были для меня другие планы – планы, что не принимали мою беззаветную преданность. "Любовь – это слабость", так она сказала. И её стоит уничтожить, иначе обманчивые, опасные существа используют эту слабость для собственной выгоды.