Трафарет вечности (СИ) - Аникина Элла (читаем книги TXT) 📗
- Что же ты как напился-то? С женщинами проблемы?
Крыс с удовольствием грыз яблоко, посматривая на Федора. Доев кусок, вздохнул.
- Вот и у меня проблемы.., - согласился Федор, - Не люблю, говорит, да и все тут... Будешь еще?
Федор гостеприимно долил водки в рюмку. Крыс попытался достать до водки носом, но не дотянулся. Федор выпил прямо из горлышка, потом наклонил рюмку, и жидкость потекла на подоконник. Крыс начал жадно лакать.
- Да, видать, у тебя проблема! - посочувствовал Федор, - Только ты вот что, скажи своим девкам - будут грызть книжки - куплю мышеловку.
Крыс вылизал водочную лужицу, еще раз душераздирающе вздохнул и, свернувшись клубком, заснул.
- Спи, дружок, спи... Перья видишь ли у меня... Не те...
Крыс пискнул во сне.
- Правду говоришь... Правду... Не ценят они нас... совершенно...
Тут в кармане Федора зазвонил телефон. Крыс поднял голову и чихнул.
- Нет, это не тебя, - сказал ему Федор, и раскрыл трубку.
- Слушаю.
То, что он услышал, поразило его. Он вскочил с кушетки:
- Я сейчас приеду! - на возящегося зверька он даже не взглянул.
Крыс энергично почесался, залез в блюдце с нарезанными яблоками, устроился поудобнее и заснул.
Федор ехал по городу в ужасном настроении. Проконтролировав, как прооперировали Леонида, Федор бросился искать Всеславу и, к своему ужасу обнаружил, что ее утащили вампиры. Он тут же начал звонить и выяснять, ко мог содеять подобное, но выяснил только, что вампиры эти дикие, к Матери Тишины отношения не имеющие. Она сама взяла трубку и, немного помявшись, призналась, что ее уже месяца три беспокоит ситуация с детьми. Что-то происходит, неведомое даже ей. Федор обругал ее на чем свет стоит, и, напоследок, сказав, что в сложные времена не до ложной гордости, отключился. Теперь оставалось только ждать.
Что бы хоть немного развеяться, Беляев поехал кататься по городу и как-то сам собой очутился в закрытом элитном районе. Поворачивая направо, Федор увидел трех кошек, в ряд сидящих на столбиках кованой ограды, и внимательно рассматривавших всех, кто проезжал по дороге. Федор затормозил и открыл пассажирскую дверь:
- Эй!
Кошки, как одна, посмотрели на него.
- Ну? - спросил Федор.
Кошечки, казалось, только и ждали подобного приглашения - молниями метнулись к машине и, забравшись на переднее сиденье, вновь уселись, как маленькие статуи, вновь пристально глядя на Федора.
- Поехали, - кивнул Федор, закрыл дверь и тронулся с места. Он держал путь на Моховую, в огромную четырехкомнатную квартиру, про которую не знал никто, даже Кузьма.
Кошки улеглись на сиденье, каждая на свой лад, и явно приготовились к приятной и долгой прогулке. Федор решил их не разочаровывать. Заехав по пути в супермаркет, он накупил фруктов, вина, конфет, паштетов, сыра, мяса, еще каких-то мелочей. Эти мелочи заняли половину заднего сиденья. Когда он вернулся из магазина, кошечки уже сладко спали, свернувшись в один разноцветный клубок. Федор усмехнулся и продолжил путь. Приехав на Моховую и припарковав машину, он легонько ткнул меховой клубок пальцем и вышел из машины. Пока он забирал сумки и закрывал машину, кошки вертелись у его ног.
Федор вошел в квартиру и впустил своих «гостей». Закрыл дверь и прошел на кухню. Кошки за ним не пошли. Раскладывая еду в холодильнике, он услышал, что в ванной потекла вода и, улыбнувшись, кивнул головой.
Завершив свои дела на кухне, Федор сбросил пиджак и пошел в ванную, откуда доносился женский смех. Ванная - большая комната с венецианским окном, выложенная светло-зеленой, под нефрит, плиткой, сверкала и переливалась в солнечных лучах. В огромной джакузи, способной вместить в себя шестерых (Федор знал об этом точно), никого не было. Зато в душе лилась вода, и раздавались звуки веселой возни.
Федор открыл дверцы душа. Там, под струями воды, весело играли три высокие молодые женщины с великолепными юными телами. Увидев их, Федор протяжно застонал. Сегодняшняя находка оказалась еще более удачной, чем он рассчитывал. Девицы, увидев Федора, устроили ему маленькое шоу - три красавицы стали ласкать себя и брызгаться водой друг на друга.
Они были очень похожи друг на друга - высокие, статные, каждая с пышной чувственной грудью, тоненькой талией и крепкими округлыми бедрами. Цвет волос, под струями воды, было не разобрать, но, кажется, все три были рыжеватые, разных оттенков. В их лицах было что-то общее, сходство усиливали чувственные алые рты без малейших признаков помады и огромные кошачьи глаза, зеленые и блудные.
Содрав с себя одежду, Федор вступил в душ, под горячие струи воды, в объятия не менее горячие, но гораздо более приятные. Три пары рук заскользили по телу Федора, по плечам спине, груди. Три мягких игривых язычка принялись ласкать мужчину, спускаясь все ниже и ниже, вызвав у него мурлыкающие стоны. Федор нашел руками прибитый к потолку хромированный поручень и крепко взялся за него, позволяя трем кошкам играть с его телом, как они хотят сами. Одна из них, обойдя его кругом, принялась ладонями, губами и языком массировать ему спину, а две других, так же нежно, ласкали его грудь и живот.
Федор уже не мог терпеть эту сладкую муку - он поймал за руку одну из женщин и потянул вниз, заставляя ее встать на колени. Других приглашений кошке не потребовалось - от наслаждения Федор взвыл, запрокинув голову на плечо стоящей за ним женщины. Она прижалась к нему всем телом и обвила его руками. Третья кошечка в этот момент ласково покусывала его соски, руками легонько царапая его бока. Такого натиска долго не мог выдержать никто. Федор был подхвачен потоком энергии и этот поток повлек его за собой в высь, разрядившись вихрем огненных всполохов.
Чтобы прийти в себя, Федор включил прохладную воду и встал под упругие струи. Кошки зафыркали и выбрались из кабины. Обтеревшись полотенцами и отжав друг другу волосы, кошечки извлекли расслабившегося Федора из душевой кабины и почти понесли его в огромную спальню.
Спальня была выполнена в нежных золотистых тонах - золотистые обои, огромный камин из желтого ракушечника, золоченые канделябры в человеческий рост. Царила в спальне огромная белая с позолотой кровать под великолепным балдахином из золотого бархата, застеленная алыми шелковыми простынями. Поверх них лежала шкура огромного белого тигра. Федор убил его в противоборстве, не на жизнь, а на смерть, голыми руками.
Федор упал на кровать, увлекая за собой своих спутниц. Девицы захихикали. Подтянув к себе первое попавшееся податливое женское тело, Федор зарылся лицом в мягкие груди, прижался к нежной и жаркой коже. Кошка прижалась к нему так, что только кожа мешала им стать единым целым, ногами обвив его поясницу. Нежный язык прошелся по позвоночнику Федора, другой язык начал ласкать затылочную ямку.
