Дальневосточный штиль (СИ) - Мясоедов Владимир Михайлович (книги бесплатно без регистрации полные txt) 📗
Громко хлопнула входная дверь, раздался громкий топот от перемещения кого-то тяжелого, с трудом встающая с постели хозяйка дома испуганно округлила глаза, резко дернулась и открыла рот, чтобы панически завизжать, а сзади на Олега дохнуло четко ощутимой опасностью….В общем, падать на пол, вырывать из кобуры револьвер и телекинезом метать в направлении угрозы ближайшую табуретку он начал практически одновременно. Инстинкты боевого мага взяли свое, да к тому же замеченная краем глаза и почти уже дотянувшаяся до чародея высокая широкоплечая черная фигура с какой-то багрово-красной мешаниной вместо лица и громадной гривой с заплетенными в неё костями выглядела на редкость недружелюбно. А потому целитель сначала полностью опустошил по непонятной угрозе барабан и только после двукратного напрасного щелканья курком задумался о том, а что сие такое было. Именно было – на прежнем месте оно теперь уже не наблюдалось. Близкое знакомство с тяжелыми пулями не свалило его на пол и даже не заставило истекать кровью, лимфой или эктоплазмой, а только лишь побудило выскочить из дома по кратчайшей траектории. В окно, под которым сейчас слышался испуганный и слегка заикающийся отборный русский мат вперемешку с какой-то латынью, некоторые слова из которой Олег узнавал благодаря изучению трофейных европейских магических трактатов.
-Он в него выстрелил, святой отец! Вот ей богу выстрелил! – Возбужденно затараторил чей-то относительно юный голос снаружи дома.
-Ничего странного в том не вижу, отрок. В брата Родиона по первому разу многие стреляют. Я и сам его кадилом огрел, как в первый раз спросонья увидел. – Как оказалось, число находящихся снаружи людей равнялось как минимум трем. И один из них, скорее всего, был попом. Уж больно интонации отца Федора напоминали, проскальзывало у многих священнослужителей в речи нечто такое общее. Видимо имелся у них какой-то свой курс вокальной подготовки, чтобы проповеди лучше читались и обличение грехов прихожан торжественнее звучало. – И ведь сколько раз говорили ему, аспиду, убери ты это непотребство бога ради. Не позорься сам и не пугай народ! Но так ведь нет! Упорствует. За что и страдает…Но в этот раз вроде без крови обошлось, уж больно ругается он шибко. Эй, там, в хате! Не стреляй! Свои мы!
-Да понял я уже. – Откликнулся Олег, на всякий случай спрятавшийся за печку и уже перезарядивший револьвер. – Что это было? Ну, такое черное, большое, волосатое? Нежить какая?
-Сам ты нежить! – Последовавший вслед за этим взрыв непереводимого национального фольклора целитель опознать не смог. Нет, было понятно, что ругают, но вот на каком языке? Вроде таких конструкций он ни разу не слышал, а уж в госпитале при действующей армии каких только нецензурных оборотов не наслушаешься. Солдаты из десятков разных народов, собранные со всех концов матушки-России, во время операций или после них имели тенденцию в словах ничуть не стесняться, знакомя персонал лечебного заведения со всем богатством родной им речи. – А еще псих, дебил, идиот, кретин и истеричка! А самое главное- неуч! Ты зачем, поганец, половину чуть не половину всех целителей города надоумил ритуалы на крови проводить?!
Вторично ворвавшаяся в дом высокая черная фигура с красно-багровой мордой чуть снова не нарвалась на несколько револьверных пуль. Лишь большим усилием воли Олег смог удержать палец на спусковом крючке, а вот лежащая на кровати женщина вновь не удержалась от испуганного взвизга. И, надо сказать, реакция больной на подобного гостя была очень даже оправдана. Уж больно страшен он оказался на простой неискушенный взгляд типичного обывателя. Рост – два метра с хвостиком. Черная кожа несмотря на весеннюю прохладу почти лишена одежды, за исключением коротких шорт, больше напоминающих семейные трусы. Вместо лица – переплетений светящихся багрово-красным линий, рун и каких-то иероглифов, отдаленно похожих на египетские. Заплетенные в сотни косичек длинные волосы, украшенные множеством поделок из кости и птичьих перьев, создают гриву, которой обзавидовался бы любой лев. Даже Олегу потребовалось несколько секунд на то, чтобы понять, что видит он не демона, а просто очень здорового и мускулистого негра с размалеванной какими-то магическими татуировками рожей. Притом – крещеного, судя по небольшому крестику из коричневого дерева, заметить который на широкой груди удавалось далеко не сразу.
-Как мог, так людей и спасал. – С достоинством ответил Олег, убирая револьвер обратно в кобуру. Но левая рука у него на жезл-накопитель легла почти сама собой. Вдруг чернокожий решит отомстить? В том, что такая возможность у него теоретически имеется, чародей почти не сомневался. Обычный человек не может отмахнуться от нескольких выпущенных в упор револьверных пуль с той же небрежностью, что и от приставучих комаров. Да и ауре странного гостя несла в себе не так уж и мало магии. А кроме того заявившиеся вслед за ним монахи, один совсем молодой и один постарше, с тронутыми сединой волосами и морщинистым лицом, отчетливо показывали, кем является этот негр. Стиснутый ужасной хваткой мора Стяжинск наконец-то дождался помощи. А то, что один из явившихся на выручку магов судя по внешнему виду оказался родом из самого центра Африки – так это дело житейское. - А что, разве я сделал чего-то не так? Вроде от несовместимости лично у меня никто не умер. И даже если они друг от друга чем-нибудь заразились, то о рисках их предупреждали.
-Теперь соединенные тобой люди стали кровными братьями! А также завязанные на саму их суть проклятия и долги! – Негр попытался снова замахнуться на Олега, но в последний момент его успела цапнуть за дреды мускулистая рука пожилого монаха и оттащила назад.
-Сыне, извини брата Родиона за его горячность. Для него магия крови – больная тема. Из-за небрежности с ней большая часть копской(1) общины, откуда он родом, едва свои души одному хитрозадому арабскому демону не отдала. – Солидно и неторопливо пробасил священник, явно отработанным движением накручивая длинные косички на руку. – И ты, брат Родин, извини сего молодого человека за те выстрелы. Вот видит бог, не смоешь с лица свои клановые татуировки, однажды тебя из-за них таки прямиком к апостолу Петру с перепугу и отправят. Ну, или хотя бы рясу начни носить с глубоким капюшоном, а то по нашей погоде с голым пузом расхаживать удается только тебе, да нежити, которой остыть уже совсем и не страшно.
Пока мирились целитель и чернокожий шаман, оказавшийся беженцем из Османской империи, несмотря на суровый климат новой родины не желавший отказываться от привычного с молодости стиля, третий из новоприбывших уже вовсю занимался больными. Но не читал над ними молитвы и даже не творил заклинания, а проворно вкалывал в наиболее крупные колонии лишайника какую-то подозрительно бурлящую прямо внутри многоразового шприца зеленую гадость.
-Это - лекарство от дьявольского лишайника. Гадость редкостная, но готовить её для опытного алхимика не так уж и сложно. – Перехватил взгляд Олега главный из шаманов. – Против поразившей честной люд пакости, несомненно являющейся близким родичем того проклятого грибка, тоже может сработать.
-Будем надеяться на лучшее. – Дипломатично отозвался Олег, которому почему-то не верилось в простую и быструю победу над эпидемией. – Если не секрет, святой отец, то сколько и кого вместе с вами прибыло в Стяжинск? Просто хочу я узнать, идти ли мне на очередной обход или можно наконец-то спать завалиться.
Силы, прибывшие в подающий все возможные знаки бедствия регион, не то чтобы внушали…Но и маленькими бы их никто не назвал. Три высокопоставленных клирика, по совместительству являющиеся младшими магистрами магии. Четырнадцать их помощников и учеников, стоящих в официальной чародейской иерархии на ступень ниже, одним из которых и был до сих пор дующийся на Олега чернокожий шаман. И целых полсотни монахов и служек первого-второго рангов, которые несмотря на относительно скромные силы имели неплохой опыт в излечении болезней. Сказывалась обильная практика, ведь пациентов Сибирь священнослужителям поставляла едва ли не в промышленных масштабах. Да и жили обитатели скита хоть и несколько уединенно, но все же их и ближайшие оплоты цивилизации соединяла хорошо накатанная дорога, по которой пребывали те пациенты, которые не либо не могли найти достаточно квалифицированных специалистов на местах, либо оказывались не в состоянии оплатить их услуги. А монахи вполне позволяли свой долг отработать парой-тройкой лет хозяйственных работ во благо обители.
