Дарующая жизнь - Чекалов Денис Александрович (книга жизни txt) 📗
– Это ты все в соломе узнал? – хмуро осведомилась Франсуаз.
– Один человек уже погиб по вине этого негодяя. И, кто знает, сколько еще должны умереть, если ему удастся воплотить свой план в жизнь. Мы должны остановить его, но!
Я вновь высоко поднял указательный палец. Франсуаз как раз собиралась что-то сказать – наверняка в том смысле, что надо пойти и сломать ему хребет, но при моем восклицании умолкла и чуть не свалилась с лошади.
– Но вина его так очевидна, Френки, только для меня. Я не могу отнести в суд кусочек сена и свои предположения. Нет, Френки! Мы сможем наложить на него наручники только тогда, когда преступление уже будет совершено, а к тому времени он уже будет слишком далеко…
Я ушел в себя, приложив палец к губам и почти не следя за дорогой.
– Нам надо его переиграть, Френки, – произнес я. – Переиграть более тонко, чем та игра, которую он ведет. Не знаю, сможем ли мы это сделать; но знаю, что должны…
На протяжении всего пути я более не проронил ни слова, а Френки не решилась выводить меня из состояния раздумий.
– Стоп, герой, – негромко приказала Франсуаз.
Она нагнулась ко мне и, прижав к груди бронзовую чашу, перехватила поводья моего боевого дракона. Девушка резко натянула их; не привыкшая к такому грубому и жестокому отношению, рептилия подумала, что ей сломали и начисто оторвали шею, и громко забила крыльями.
Все это нарушило ход моих мыслей, а ведь Френки, казалось бы, ничем не занята и могла бы позаботиться о том, чтобы мне ничто не мешало.
– Да, Френки? – сварливо спросил я. – Что с тобой?
Вместо ответа девушка указала вперед, где неширокая дорога весело бежала среди высоких деревьев, покрытая бликами заходящего солнца.
– Я вижу, что там логово большого артанийского паука, – произнес я. – Я же еще не совсем выжил из ума. Хотя в твоем обществе от этого недалеко. Ну что – мне слезть с дракона и показать, что делать, или ты хотя бы с этим справишься и дашь мне подумать в тишине?
Френки прорычала что-то относительно зарвавшегося наглеца, но я никогда не спрашиваю ее о прежних любовных похождениях.
Девушка легко соскользнула с лошади – это оказалось не так уж просто, если держать в руках бронзовую чашу, наполненную водой. Но Френки же нравится быть крутой – так зачем же ей мешать.
Быстро окинув взглядом лесную дорогу, Франсуаз нашла место, наиболее подходящее для чаши. Я не мог не отметить, что девушка уже освоилась с этим занятием. Теперь она выбирала, куда поставить сосуд, столь же быстро и почти не задумываясь, как если бы расседлывала лошадь.
Вынув дайкатану из заплечных ножен, Франсуаз начала медленно продвигаться вперед, выставив лезвие меча. Поверхность дороги казалась совершенно пустой, а огромные, но редко растущие по ее сторонам гаоляны не оставляли ни малейшей возможности для того, чтобы устроить здесь засаду.
Только очень внимательный взгляд мог обнаружить, что в нескольких десятках футов от того места, где мы остановились, воздух едва заметно подрагивает. В начале это можно было принять за обман зрения, но колебания света не исчезали.
Алое солнце приближалось к горизонту, и его косые лучи, скользя по поверхности земли, отражались в прозрачных нитях, натянутых над дорогой.
Так бывает, если смотреть сквозь совершенной чистоты стекло, тонкое и прозрачное настолько, что его почти не видно. Лишь свет, преломляясь в его поверхности, способен выдать его существование; и это единственный способ узнать сеть артанийского паука.
– Ну же, восьминожек, – негромко приговаривала Франсуаз, подходя все ближе к туго натянутой паутине. – Иди ко мне. Я посчитаю тебе лапки.
Внезапно Франсуаз отпрыгнула назад и трижды перекатилась по лесной траве. Это резкое движение вновь нарушило мои размышления, и я неодобрительно воззрился на свою партнершу.
– Что еще, Френки? – спросил я.
– Он большой, – сообщила девушка.
Само по себе это не могло стать препятствием, перед которым бы Френки остановилась. Чем сильнее противник и чем сложнее его победить, тем большее удовольствие получает девушка.
Кто знает, почему.
Следовательно, за ее сообщением скрывалось нечто иное, и я понимал, что обречен все об этом узнать.
– Ну и что? – спросил я. – Дать тебе увеличительную трубу, чтобы ты смотрела на нее с другого конца и он показался маленьким?
– Не будь кретином, – отрезала девушка. – Если мы здесь застрянем, то не поспеем в Шесть Пилонов к сроку. Надо обойти.
Я поморщился.
– Френки. Во-первых, если мы станем обходить, то все равно потеряем много времени. Во-вторых, кружить по лесу – значит натыкаться на гоблинские выводки. Иди, иди и не отвлекай меня.
– Хорошо, – Франсуаз коротко кивнула головой, словно отсекала кому-то голову гильотиной. – Я отвлеку его. Пускай дракона вверх и над кронами деревьев. Ты успеешь перелететь прежде, чем паук успеет отреагировать. Встретимся в Шести Пилонах.
Я зарычал, чего никогда не делаю, и слез с верхового дракона.
– Френки, – сообщил я. – Ты меня достала.
Франсуаз открыла рот, и так и не смогла его закрыть.
– Я попросил о тишине, – продолжал я. – Мне надо подумать. Стоило тебе встретить маленького паучка, как ты начала жужжать, словно неисправный электрочайник. Да от тебя больше вреда, чем от этой восьминогой твари.
Франсуаз сомкнула зубы и только после этого медленно выпустила из себя воздух. Подойдя ко мне, она ударила меня в живот рукояткой меча и даже не сделал попыток помочь мне подняться.
– Время, – предупредила она. – Ты знаешь, что драконы не выносят демонов. Иначе я бы сама перелетела через паутину. Поднимайся.
– Френки, – проворчал я. – Ну сколько же от тебя шуму.
Я уселся на траву, с сожалением думая о том, чтец мне не хватило буквально десяти минут, чтобы привести мысли в порядок. А ведь можно было сделать все самой – ну кто ей мешал.
Я глубоко зажмурится и провел рукой по лицу.
– Нам некуда спешить, – произнес я. – Когда ты перестанешь вести себя, как маленькая девочка, я смогу вскрыть свиток и переправить дату.
– Переправить дату?
– Френки… Если бы я нуждался в эхе, то отправился бы на вершину хребта… Я уже сказал, что мы столкнулись с человеком хитрым, опасным и не придающим никакого значения жизни других. Он повел игру, столь же простую по исполнению, сколь и беспроигрышную. У него почти все получилось.
Поскольку девушка не выказывала желания помочь мне подняться, мне пришлось сделать это самому.
– Если мы доставим письмо в срок, который назначил виконт Шлездерна убийца уйдет от ответа. Он спрятался так далеко, что сейчас добраться до него невозможно. Древние традиции Артании, на которые наложили отпечаток последние события здесь, служат непробиваемым прикрытием для его планов. Нет, Френки, мы должны выманить его из норы.
– Ты хочешь поставить в свитке вчерашнюю дату?
– Завтрашнюю, ежевичка.
– Но Майкл. Тогда Гамбела сможет прийти завтра в замок Шлездерн.
– Я очень надеюсь, что именно так он и поступит.
– Но что скажет виконт?
– Поверь мне, к завтрашнему дню у Шлездерна появятся много более веские причины для беспокойства.
12
Франсуаз провернула в руках длинный клинок, и он дважды просвистел перед лицом девушки.
– Паучка подвесили сюда явно для нас, – произнесла она. – Такую паутину не свить за один день, а на столбовой дороге между Шлездерном и Пилонами его наверняка бы заметили раньше..
– Я тоже думал об этом, – согласился я, неторопливо приближаясь к натянутой через дорогу сети. – Но кто же станет таскаться с артанийским пауком. Он же голову откусит тому, кто попытается срезать его паутину и перенести ее на другое место.
– Да, – коротко усмехнулась девушка. – Если не знать, как с ним обращаться.
– И как? – спросил я.
– На голову паука сбрызгивают немного вина… Обычно берут молодое, но я обнаружила, что уксус тоже годится. Паук слепнет и отрубается на пару часов. Глаза у него напрямую связаны с мозгом, и болевой шок заставляет его отключиться… В таком состоянии ему можно повыдергать все ноги и заменить протезами. Но вот когда он очнется…
