Меняла - Исьемини Виктор (книги полные версии бесплатно без регистрации TXT) 📗
– …Много людей меня не остановят. Но тебя не смущает, что я буду их убивать, твоих братьев?
Эльф меряет всех по себе. Он не понимает, что людей сейчас слишком много, чтобы всех соплеменников считать братьями. Чересчур много братьев для того, чтобы можно было относиться к ним по-братски.
– Князь, мы верим Матери. Такова наша религия, что… Понимаешь, Мать для нас… Она… Если она направила тебя… И потом…
– И потом ты думаешь о награде? Тебе нужно золото? Серебро?
– Это было бы справедливо, – ответил Сектер, – золото – не главное, но это было бы справедливо.
– Что ж, в моем дворце по-прежнему хранится немало золота. Но добраться до него могу только я, а? Ведь люди не могут войти в мой тронный зал. И эльфы не могут. Никто не может. Только я. Только тот, кто был в этом покое, только он и сможет проникнуть в него вновь.
– Или любой, кто въедет в развалины на твоем коне. Ведь лошадка найдет дорогу, а? – вот в этом месте я насторожился, такая постановка вопроса меня весьма заинтересовало.
– Лошадка? Если захочет.
Я опустил руку с амулетом. Это было именно то, что я хотел услышать. Вороной жеребец знает путь к золоту эльфа.
Глава 34
Я снова огляделся. Людей в центральном нефе стало заметно больше, хористы тоже собирались. Эти вечерние службы с пением гимнов – традиционное развлечение моих земляков. Вернее, тех из них, кого не влекут иные забавы, вроде драк в портовых кабаках Западной стороны и пустых разговоров “под пиво” у толстяка Керта в “Шпоре сэра Тигилла”, к примеру. Возможно, эти люди лучше меня. Возможно, именно поэтому мне неприятно на них смотреть.
Так или иначе, мне надоело сидеть в храме, я уже чувствовал себя отдохнувшим и готовым к началу боевых действий. Даже захотелось, чтобы все началось быстрее. А здесь… среди всех этих ценителей хорового пения мне стало как-то даже не по себе – странное ощущение того, что я знаю больше их… Они собрались послушать хор, им нет дела до золота эльфов, они не ведают о предстоящей резне… А может, я просто завидую?..
Я похлопал Эрствина по плечу:
– Вставай, друг мой, идем отсюда.
– Куда? – задумчивым тоном спросил мой приятель, не отнимая руки с амулетом от уха.
– Пока не знаю. Но сейчас начнет петь хор и ты ничего больше не услышишь… Кстати, ты знаешь, как странно сейчас выглядишь? Ну, с рукой возле уха? Наверняка на тебя обращают внимание.
Мальчик быстро опустил руку и украдкой огляделся.
– На меня никто не смотрит, – сообщил он минуту спустя.
Я поднялся и, глядя на него сверху вниз, объявил:
– А чего на тебя смотреть? Любому почтенному горожанину достаточно одного взгляда, чтобы понять, что он имеет дело с ненормальным… Извини, но нам с тобой сейчас лучше не показываться на людях. Сейчас я выйду и буду ждать снаружи. Выжди немного и давай за мной.
На выходе я толкнулся с каким-то попом, лицо которого мне показалось смутно знакомым. Должно быть, я его обслуживал прежде – в качестве менялы, разумеется. Ну, не он первый, не он последний – в кружку для подаяний иногда бросают совершенно потрясающие вещи. И тогда благочестивый отец вынужден иметь дело с менялой. Один из недостатков моей профессии – приходится встречаться со слишком большим количеством случайных людей. Святой отец тоже вспомнил меня:
– Мир вам, почтенный мастер, – сказал он хорошо поставленным густым голосом, – а почему вы уходите? Сейчас мы начнем. Между прочим, сегодня будет звучать очень красивый гимн, “Свет твой”. Я вам рекомендую, такого не услышите даже у блаженного Ригита по четвергам!
Да, я слышал, что наши храмы специально подбирают хористов и соревнуются друг с другом в исполнении священных гимнов… Благое дело, если забыть о грехе гордыни – но и паству привлекает. А это – пожертвования. Весь Мир одинаков в своем стремлении к мирскому преуспеянию… Разумеется, вслух я рассуждать не стал, наверняка попы знают назубок аргументы в защиту своих невинных слабостей… Я ответил, подстраиваясь под его манеру разговора:
– Благодарю, отче, но – увы – сегодняшний вечер я вынужден посвятить более мирским делам… А скажите, довелось ли вам слышать сегодня речи о Меннегерне из Семи Башен?
– Да, сын мой, – нахмурился священник, – я невольно стал свидетелем сего неподобия. Ересь… Ересь торжествует на улицах Ливды. Не слушайте лицемерных лжецов!
– Так это неправда? Про эльфа… – я постарался изобразить голосом наивное облегчение, – ну вот я так и думал… А эти бродяги, говорят, что Мать…
– Мать не станет помогать своему нечестивому лукавому сыну в ущерб добрым и искренним… Однако, прошу прощения, я должен занять свое место…
– Да, разумеется… Благодарю, святой отец, за наставление.
– Мир вам…
Пока я разговаривал с попом, Эрствин тихо приблизился и я заметил, что он внимательно прислушивался к ответам моего собеседника. Должно быть, у него из головы не шли мысли о том, что на эльфе лежит благословение Гунгиллы. Хорошо бы, если слова священника ему помогут избавиться от ненужных сомнений.
Выйдя из храма, я отвел Эрствина на несколько шагов и спросил его:
– Ты еще слушал?
– Да, немного. Эльф потребовал оселок и, должно быть, занялся своим оружием. Еще он осведомился, где его конь. Папа сказал, что конь ждет у крыльца. Потом они с Сектером вышли и велели какому-то чародею присматривать за эльфом. Тот был недоволен и сказал, что чары на Меннегерна действуют плохо. Сектер ответил, что пусть постарается, мол, уже недолго осталось. Потом он сказал папе, что нужно начинать. Что кому-то требуется время, чтобы прийти в какое-то состояние… Понимаешь, там рядом со мной собрались тетки, они принялись громко рассуждать, кто сегодня будет петь, что-то про иноземного певца, которого одевают в сутану и прячут во втором ряду хора… Хромой, а кто такой “кастрат”? Это имя или тембр голоса?
Я не выдержал и рассмеялся:
– Так вот что ты слушал, вместо того, чтобы следить за заговором в заброшенном доме!
– Ну, – смутился мальчик, – мне все равно почти ничего не было слышно из-за теток. Они так тарахтели об этом кастрате…
– Друг мой, напомни мне о нем, когда осядет пыль. Я тебе обещаю рассказать о кастратах все, что мне о них известно, а сейчас не время.
Если я скажу Эрствину хоть слово – у него возникнет множество новых вопросов, или я совсем не знаю моего приятеля! Ну а сейчас нам не до пустых разговоров. Представление началось, хотя город еще пока ничего не знает. Кстати, солнце уже село и луна, пока еще бледная на фоне прозрачно-голубого неба, была хорошо видна. Полная луна.
Служба в Болотном Краю оказалась довольно “кислой”, как это было принято называть у нас в “Очень старом солдате”. Обычно сэр Антес с утра отправлялся в сопровождении десятка-двух наших – он навещал вассалов, обитающих на островах среди топей. Здесь, на болотах, люди селились небольшими кланами на тех участках тверди, что ценой огромных трудов удалось отвоевать у трясины. К каждому островку вела дорога, вроде той, что привела нас в Дашстель. Причем та дорога считалась здесь чем-то вроде тракта, большинство местных путей выглядели еще хуже. Иногда это были просто тропа, причем земля под ногами пружинила и норовила провалиться, когда ты идешь по ней. По обе стороны от мощенных путей, по которым здесь только и можно было передвигаться от жилья к жилью, лежали болота. Иногда это были мрачные черные зыби, иногда – безопасные на вид лужайки, но всегда смертельно опасные. Надежный путь, как правило, отмечали специальные вехи.
На островах среди болот жили люди. Жили странной, необычной жизнью. Их быт и привычки разительно отличались от обычаев людей Мира. Они молились, хотя и тайно, совсем иным божествам, нежели весь Мир, почитали иные святыни и их страхи и радости имели мало общего с привычными нам. Сэр Антес как-то обмолвился, что эти люди – другое племя, нежели мы и здешние сеньоры. Владельцы замков и их челядь – потомки завоевателей, пришедших с севера около ста пятидесяти лет назад, уже позднее последней Великой войны. Поэтому сеньоров здесь не почитают, как должно, а лишь боятся и уступают силе. Священники тоже имеют немало трудностей с болотниками, принявшими веру лишь на словах, а втайне поклоняющимися идолам, змеям и еще Гангмар знает чему… Мы, пришельцы, привычно называем всех местных “болотниками”, но простолюдины не забывают, что их сеньоры – пришлые. Вот поэтому поселяне, зная о военных неудачах господина, постараются избавиться от его власти. Так что рыцарю приходится теперь объезжать все острова, демонстрировать приведенных с севера солдат и напоминать вассалам об их обязанностях. Сэр Антес хотел, чтобы его вассалы оставили мысли о том, чтобы не платить налогов. А эта мысль к ним несомненно пришла. Я только дважды участвовал в этих походах, потом меня освободили от несения службы, поскольку я был необходим в качестве лекаря. Простуженные, укушенные змеями, подцепившие болотную лихорадку и еще какие-то местные болезни – все нуждались в моей помощи. Я мало смыслил во врачевании, но никого другого на эту должность не нашлось… А я, по крайней мере, располагал кое-какими заклинаниями. Магия не всегда лечит, но, во всяком случае, способна принести некоторое облегчение страдальцам.
