Рыцарь Семи Королевств (сборник) - Мартин Джордж Р.Р. (электронные книги без регистрации txt) 📗
– Теперь копье. Боевое, – сказал сир Глендон.
Боевые копья короче и тяжелее турнирных: пять футов крепкого ясеня со стальным острием. Дунк выбрал в стойке одно и стал смотреть, нет ли трещин на древке.
Один из оруженосцев на другом конце поля подал Дейемону такое же. Мечи и скрипки на попоне его коня сменил трехглавый дракон дома Черного Пламени, черный на красном поле. Принц смыл краску с волос, и они, ниспадая на ворот, сверкали кованым серебром и золотом. У Эга такие же волосы, если их отрастить. Дунку трудно было представить его с длинными волосами, но когда-нибудь он их увидит… если оба они доживут до этого дня.
– Сир Глендон, бастард, – начал герольд, поднявшись на свою вышку, – обвиненный в краже и смертоубийстве, выходит доказать свою невиновность. Дейемон Второй из дома Черного Пламени, истинный король андалов, ройнаров и Первых Людей, владетель Семи Королевств и Хранитель Государства, выходит доказать виновность бастарда Глендона.
Пары лет как не бывало: Дунк снова стоял на Эшфордском лугу, и Бейелор Сломи Копье наставлял его перед боем. Он вернул копье обратно и взял турнирное – легкое, изящное, двенадцати футов длиной.
– Возьмите это, – сказал он Боллу. – В Эшфорде, при Испытании Семерых, мы вооружились такими.
– Но Скрипач взял боевое. Хочет меня убить.
– Сначала он должен попасть. Если ударите первым, он не коснется вас.
– Ну, не знаю…
– Зато я знаю.
Сир Глендон взял у Дунка копье и пустил лошадь рысью.
– Тогда да спасут Семеро нас обоих.
На востоке, на бледно-розовом небе, сверкнула молния. Дейемон, вонзив в бока коня золотые шпоры, метнулся вперед. Сир Глендон выехал навстречу, целя длинным копьем в грудь принца. Грязь летела из-под копыт, факелы, казалось, вспыхнули еще ярче.
Зажмурившийся Дунк услышал треск, крик, звук падения.
– Нет, – горестно завопил лорд Пек. – Неееет! – Дунк, пожалев его на долю мгновения, снова открыл глаза. Вороной жеребец трусил по полю без седока. Дунк перехватил его. Сир Глендон Болл потрясал расщепленным копьем, люди бежали к недвижимому Скрипачу, лежащему ничком в луже. Когда его подняли, он был в грязи с головы до ног.
– Бурый дракон! – крикнул кто-то. По двору пробежал смех, и свет зари омыл Белые Стены.
Как только Дунк и сир Кайл помогли Боллу слезть с коня, где-то затрубил горн, и часовые на стенах отозвались тревожными криками. Из утреннего тумана к замку шло чье-то войско.
– Выходит, Эг не соврал, – сказал удивленный Дунк сиру Кайлу.
К Белым Стенам двигались знамена лорда Моутона из Девичьего Пруда, Блэквуда из Древорона, Дарклина из Синего Дола. Из подвластных короне земель пришли Хэйфорды, Росби, Стокворты, Масси, солдаты самого короля с тремя королевскими гвардейцами во главе и триста Вороньих Зубов, вооруженные длинными чардревными луками. Сама Безумная Данелла Лотстон выступила из своего страшного Харренхолла; черная броня облегала ее, как стальная перчатка, по плечам струились рыжие волосы.
На восходящем солнце блестели пятьсот пик и вдесятеро больше копий. Над изобилием ярких стягов реяли два королевских дракона на черном поле: красное трехглавое чудище короля Эйериса и белый, выдыхающий алое пламя.
Значит, воевода все же не Мейекар, понял Дунк. Герб принца из Летнего Замка – четыре трехглавых дракона, символ четвертого сына; одинокий белый дракон указывает на десницу короля, лорда Бриндена Риверса.
Во главе войска шел сам Красный Ворон.
Первый мятеж Черного Пламени угас в крови на Багряном Поле, второй кончился пустой похвальбой.
– Нас не сломить, – возвестил со стены Молодой Дейемон. – Дело наше правое. Мы прорубим себе дорогу сквозь их ряды и пойдем на Королевскую Гавань! Трубите, трубы!
Лорды, рыцари и латники, перешептываясь за его спиной, потихоньку уходили к конюшням, к калитке или в укромные места, где надеялись отсидеться. Когда Дейемон поднял над головой меч, всем стало ясно, что это вовсе не Черное Пламя.
– Здесь будет новое Багряное Поле, – посулил он.
– Не пошел бы ты, пиликалка, – ответил на это седовласый оруженосец. – Я хочу пожить еще малость.
В конце концов Дейемон Второй выехал из замка один и вызвал на бой Красного Ворона.
– Я сражусь с тобой, с трусливым Эйерисом или с любым бойцом, которого тебе будет угодно назвать. – Но его попросту окружили, стащили с коня и наложили на него золотые оковы, а стяг его бросили в грязь и сожгли. Дым от горящего знамени был виден на многие лиги вокруг. Единственная кровь, пролившаяся за день, принадлежала человеку лорда Вируэлла: он стал похваляться, что был одним из глаз Красного Ворона и скоро будет вознагражден. «К новой луне я буду валяться со шлюхами и пить дорнийское красное, – успел сказать он, и рыцарь лорда Костейна рассек ему глотку со словами: «Отведай-ка этого. Не дорнийское, зато красное». Все остальные, кто был в замке, выходили из ворот молча, и стальной холм из сложенного ими оружия рос на глазах. Их связывали и уводили прочь дожидаться суда. Дунк шел с сиром Кайлом и Глендоном Боллом; сира Мейнарда они не нашли – ночью он бесследно исчез.
Ближе к вечеру королевский гвардеец сир Роланд Кракехолл отыскал среди пленных Дунка.
– Где вы пропадали, сир Дункан, клянусь седьмым пеклом? Лорд Риверс давно о вас спрашивает. Благоволите пойти со мной.
Длинный плащ Кракехолла, развеваясь на ветру, белел как снег или лунный свет. «Я видел вас во всем белом с головы до ног, в длинном белом плаще», – вспомнилось Дунку. А еще тебе снился дракон, выходящий из каменного яйца, хмыкнул он. Одно столь же бессмысленно, как другое.
Шатер десницы стоял в полумиле от замка, в тени развесистого вяза. Рядом паслись коровы. Короли и десницы приходят и уходят, крестьяне и коровы живут как ни в чем не бывало – так говаривал старый рыцарь.
– Что с ними сделают? – спросил Дунк сира Роланда, проходя мимо сидящих на траве пленников.
– Отведут в Королевскую Гавань на суд. Рыцари и латники отделаются довольно легко – они лишь повиновались своим сюзеренам.
– А лорды?
– Кого-то помилуют, если они чистосердечно во всем признаются и отдадут в заложники дочь или сына. Тем, кто уже получил помилование после Багряного Поля, придется хуже: их ждет заключение и лишение прав, а зачинщики поплатятся головой.
Красный Ворон уже приступил к делу: на копьях у его павильона торчали головы Гармона Пека и Черного Тома Хедля, под ними были выставлены щиты. Три замка, черные на оранжевом. Человек, убивший Роджера из Пеннитри.
Глаза лорда Гармона даже после смерти остались твердыми, как кремень.
– Зачем это? – спросил часовой, когда Дунк закрыл их. – Вороны все равно выклюют.
– Я ему кое-чем обязан. – Не погибни Роджер в тот день, старый рыцарь даже и не заметил бы Дунка, бегущего по улице за свиньей. Началось все с того, что один старый король дал меч одному сыну вместо другого… и вот Дунк стоит здесь, а бедный Роджер лежит в могиле.
– Десница ждет, – поторопил его Роланд Кракехолл.
Войдя в шатер лорда Бриндена Риверса, десницы, бастарда и колдуна, Дунк увидел перед собой Эга, вымытого и одетого, как подобает принцу. Лорд Фрей сидел на походном стуле с чашей вина в руке и уродцем-сынком на коленях. Лорд Батервелл тоже был тут – коленопреклоненный, дрожащий, бледный.
– Если изменник трус, он не перестает быть изменником, – говорил, обращаясь к нему, лорд Риверс. – Я верю едва ли одному слову из десяти, проблеянных вами, лорд Амброз, и потому оставляю вам десятую долю того, чем вы владели до сего дня. Жену тоже можете оставить себе – совет да любовь.
– А Белые Стены? – дрожащим голосом спросил Батервелл.
– Отойдут Железному Трону. Я разрушу ваш замок до основания и присыплю солью ту землю, где он стоял. Лет через двадцать никто и не вспомнит о Белых Стенах. Старые дураки с молодыми бунтарями до сих пор совершают паломничества на Багряное Поле и сажают цветы на месте гибели Дейемона Черное Пламя – второго памятника черным драконам я создавать не намерен. Пошел прочь, таракан, – махнул рукой Риверс.
