Ветер полыни - Пехов Алексей Юрьевич (книги хорошем качестве бесплатно без регистрации .TXT) 📗

— Да кто говорит о том, чтобы отнять?!

— М-м-м… поправь меня, умник. Ты рассчитываешь найти придурка, который продаст тебе коня, а сам неизвестно сколько лиг будет идти пешком? Так я уже сказал, где следует искать подобных дураков. В придорожных канавах.

— Вообще-то, я рассчитывал, что мы сможем купить лошадей в деревнях.

— Ах, в деревня-ях, — протянул я. — Ну, тогда это в корне меняет дело. Конечно же, ты прав. Поэтому заткнись и делай, что я говорю. До ближайшего поселка не меньше недели пути. Если идти степями, то на три дня дольше. И я готов потерять эти три дня ради собственной безопасности и спокойствия души. Когда придет время, мы выйдем на тракт. Но не раньше.

— Еще неделю?! — снова завопил Шен. — За три дня до начала осени, ты хочешь сказать?

— За день с половиной, если быть точным. Не переживай, — утешил я его. — Тебе есть, чем заняться, пока мы здесь шатаемся. Зажжешь пару ослепительных огонечков или еще какие фокусы научишься делать. Лаэн, ты сможешь научить его создавать лошадей из воздуха?

— Нет, к сожалению. Но могу дать вам обоим полезный совет.

— Это какой? — насторожился Целитель.

— Вот-вот, — поддержал я его. — Что за совет?

— Заткнитесь, пожалуйста.

Мы с учеником Цейры переглянулись и сочли за лучшее взять и заткнуться.

Шен то и дело поглядывал на восток, где по его прикидкам должен был проходить тракт, связывающий Альсгару с Радужной долиной и городами, лежащими у западного перевала Катугских гор. Но с советами он больше не лез, что меня абсолютно устраивало. От бесконечных споров с этим упрямым бараном зверски болела голова.

Лаэн смотрела на мир гораздо веселее, чем Ходящий. Как она мне сказала, их уроки, наконец-то, сдвинулись с мертвой точки, и Шен уловил основную суть. Я выразил ей вполне разумные сомнения, но тут последствия этой «основной сути» стали видны невооруженным взглядом.

Первым делом, Целителя вывернуло наизнанку. Затем у него начался сильнейший озноб, то и дело сопровождающийся рвотой, и я в какой-то момент подумал, что парень уже одной ногой в Счастливых садах. А точнее — в Бездне. Наверное, так оно и было, раз Шен посмел коснуться тьмы. Он всхлипывал, кричал, ругался, богохульствовал, плакал и пытался встать.

Нам с Лаэн пришлось завернуть его в плащ, как в одеяло, и покрепче связать руки. Мальчишка успокоился только ко второй половине ночи и забылся тревожным сном. Мое солнце не отходила от него ни на минку.

— Он выживет? — спросил я, перерезая веревки, связывающие руки Ходящего — в них больше не было необходимости.

— Не знаю… Должен.

Мне не понравился ее ответ. Да и сама Ласка была слишком уж спокойна. Я знал, что так бывает, когда ей приходится скрывать растерянность и страх.

— Как это — ты не знаешь?

— Вот так! Я не слышала, чтобы от такого умирали. Во всяком случае, никто из Проклятых не отбросил копыта во время перерождения.

Я задумчиво крякнул, нахмурился и произнес:

— Немного не понял.

Она вздохнула и положила руку на лоб Шена:

— Перерождение, Нэсс. Во всяком случае, так называла это состояние Гинора. Все, кто участвовал в Темном мятеже, прошли через подобное.

Я посмотрел на нее, потом на бледного Целителя, затем на висящую в темном небе половинку луны:

— С тобой тоже было такое?

— Нет. Гинора сразу учила меня и свету, и тьме. А здесь ситуация другая. Они все знали лишь светлую «искру», и пришли во тьму после того, как долгое время применяли другую магию, — она указала на Целителя. — Это плата. Тело расплачивается за то, что его владелец коснулся Дара иной сути.

— М-м-м… Скажи, а ты ему разъяснила, что его ждет?

— Нет, — спокойно ответила она.

— Думаешь, если бы он узнал, то отказался?

— Нет. Не думаю, — кисло ответила Лаэн. — Да и не в этом дело. Можешь мне не верить, но я просто забыла. Гинора говорила об этом только один раз. Тот разговор просто вылетел у меня из головы, и я вспомнила о нем, лишь когда Шена уже «накрыло».

Мы помолчали, прислушиваясь к неровному дыханию Целителя.

— Что с ним теперь будет? — наконец спросил я.

— Хотела бы я ответить, да сама не знаю, — тяжело вздохнула Ласка. Было прекрасно видно, насколько она устала. — Иногда очень жалею, что я не Проклятая или, на худой конец, не Ходящая. Моего скудного опыта не хватает. Видит Мелот, стараюсь изо всех сил, но… Ошибка следует за ошибкой. Ни Тиф, ни Проказа никогда бы не допустили ничего подобного.

— Это еще неизвестно. Знаешь, тебе надо поспать. Ложись. Я присмотрю за мальчишкой.

Она вяло кивнула и уснула, как только коснулась головой скатанной в валик куртки. Я же до самого утра примерял на себя личину заботливой мамы-курицы, копошащейся над едва живым и, конечно же, приблудным цыпленком.

Из-за болезни Шена мы потеряли четверо суток. К утру пятого дня, когда приступ миновал, Целитель открыл глаза и вполне бодрым голосом попросил есть. Его аппетиту можно было позавидовать, и Лаэн, убедившись, что подопечный больше не собирается умирать, разрешила свернуть стоянку и отправиться в путь.

Если честно, я не планировал, пройти много. После напавшей на Ходящего лихорадки, он, по всем мои расчетам, должен был быть слабее котенка. Но, к всеобщему удивлению, Шен чувствовал себя превосходно, словно силы и не думали его покидать.

К началу второй половины дня на горизонте появились какие-то донельзя странные строения. Но пришлось идти довольно долго, прежде чем мы смогли разглядеть их.

Из стены колышущегося, точно море, ковыля, вырастали серые, грубо обработанные, растрескавшиеся от времени продолговатые каменные глыбы. Не возникало никаких сомнений, что кто-то притащил их сюда, обтесал и поставил, прислонив друг к другу. Каждый валун упирался основанием в землю, а вершиной касался другого. Чаще всего они стояли рядом по три, и издали напоминали нелепые треноги. Однако, стоило нам пройти чуть дальше, и в степи начали встречаться группы по пять и по восемь связанных вместе камней.

Больше всего сооружения походили на решето или сыр, такое количество разномастных сквозных отверстий было в них проделано. В общей верхушке глыб, на высоте трех с половиной ярдов от земли, имелось нечто вроде утолщения с плохо обтесанными зубьями. Друг от друга странные строения располагались на расстоянии от ста до четырехсот шагов.

Мы шли мимо угрюмых, изъеденных прожорливыми столетиями великанов, и ветер, наполненный запахом полыни и дикого меда, гудел в дырах, а по бескрайней степи текла многоголосая песнь тысяч тростниковых флейт.

Не знаю почему, но мне казалось, что это место очень похоже на кладбище.

— Никогда не видела ничего подобного, — прошептала Лаэн. — А ты?

— Видел, — таким же шепотом ответил я. — На границе между Сандоном и отрогами Самшитовых гор есть точно такие же. Но их немного. Можно забраться наверх, вон на ту площадку.

— Для чего?

— Ну, мы с ребятами с такой однажды прекрасно отбили атаку Высокородных. А для чего их на самом деле создали, я не знаю.

— В горах эти штуки тоже поют?

— Да. Конечно. Наверное, их не случайно ставят там, где есть ветер.

— Ты совершенно прав. Их называют камнями ветра или флейтами Алистана, — сказал Шен. — На юге Империи они встречаются только на равнинах Руде, в Сандоне и перевалах Катугских гор, а вот на севере, за Лестницей Висельника, гораздо чаще. Особенно в Брагун-Зане и Льдистых землях.

— Почему у них такое странное название?

— Не знаю. Об этом в книгах не сказано ничего. — Ходящий пожал плечами. — Им столько же лет, сколько нашему миру. Уже никто не помнит, кто их создал и зачем. Говорят, что Скульптор взял идею Лепестков Пути именно с флейт. Ходит в Башне слух, будто в магии и тех, и других есть нечто общее, но что именно — так никто и не понял. Первые люди Империи всегда селились рядом с камнями ветра. Строили дома, возделывали землю, растили детей. Как я слышал, раньше флейты обладали магией и предупреждали тех, кто им поклонялся, о приближении врагов.