Дороги и сны - Панкеева Оксана Петровна (читать книги полные txt) 📗
Ольга нервно поправила платье, которое даже в ушитом виде казалось ей чересчур вызывающим для общения с наместником. Особенно когда у него брови уже на лбу и глаза, того и гляди, за ними последуют.
– Что это на тебе надето? – наконец выговорил Харган, подтвердив Ольгины худшие опасения.
– Платье Камиллы, – честно ответила Ольга, готовясь принять заслуженную критику своих достижений в модельном искусстве.
Можно было, конечно, предложить господину ценителю самому попробовать сделать что-то получше при помощи только иголки с ниткой и одной половинки ножниц, но это было бы несправедливо. Даже предоставь кто-нибудь Ольге полный набор портновских инструментов, включая швейную машинку, вряд ли у нее получилось бы что-то приличнее.
Наместник еще раз оглядел ее, склонив голову набок для лучшего восприятия, и вынес вердикт:
– На Камилле это смотрелось иначе.
– Ну ваш шикарный плащик на Александре тоже иначе смотрелся, – ляпнула Ольга и только потом сообразила, что этот наглядный пример запросто мог быть принят за оскорбление.
– Но я же не надеваю его задом наперед, – справедливо заметил Харган. Видимо, все же не обиделся. Может, у них напяливать на себя одежду с чужого плеча не считается чем-то унизительным. Или даже наоборот, почетным считается, если боевой трофей…
– Я его перешила так, чтобы перед был здесь, – пояснила Ольга и осеклась, опять застигнутая запоздалым соображением. – Погодите, а вы что, видели Камиллу?
– Она была моей официальной фавориткой, – равнодушно пояснил наместник и, не задерживаясь дальше на этом вопросе, присел к столу. – Давай поедим сначала, я жрать хочу, как грак…
– А куда она делась? – в тихом ужасе уточнила Ольга, успев представить себе судьбу отставной фаворитки этого чудовища в самых ярких оттенках черного.
– Убежала, – проворчал демон и тут же вгрызся в ближайшую курицу.
Хотел ли он уйти от вопроса или действительно так проголодался – лезть с уточнениями сейчас было не особо уместно, поэтому Ольга тоже присела к столу и отдала должное ужину. С тех пор как мучения первых трех месяцев закончились, вредный организм подсунул ей новую напасть: он постоянно просил есть. А учитывая склонность наместника забывать о некормленой домашней живности, стоит наедаться впрок, пока предлагают. Неплохо было бы и заначить что-нибудь на завтра, но это надо подождать, пока демон не наестся и на что-то не отвлечется. Вот Зинь умела незаметно тырить бутылки с общего стола на глазах у всех, а у Ольги так не получится…
Оголодавший глава правительства угрызал птицу вместе с костями, по-видимому не ощущая разницы между ими и мясом. Еще бы, при таких-то зубах… Человеку за ним не угнаться, даже вечно голодный Пако не трескал с такой скоростью. Еда исчезала в пасти демона, как любовные письма в камине. Увлекшись, он даже нечаянно откусил край бокала, вместо того чтобы отпить. Правда, ошибку обнаружил сразу, даже смутился немного и бокал отставил, но стекло не выплюнул. Сжевал. А чего, с мясом, наверное, и стекло пошло… Если у него резцы такие, то какие же должны быть коренные зубы?
Дождавшись, когда сотрапезник немного замедлит истребление пищи и начнет проявлять интерес к чему-либо еще, Ольга попыталась осторожно поинтересоваться так волновавшей ее судьбой Камиллы.
– А что, господин наместник, – издалека начала она, – разве обитатели дворца не успели разбежаться перед вашим приходом? Вроде в городе говорили, что его не захватывали, а сдавали по предварительной договоренности?
– Что за дурацкий вопрос? – Демон на миг оторвался от тарелки и прострелил Ольгу полным подозрительности взглядом. – Конечно, разбежались.
– А как же тогда к вам попала Камилла? Не успела сбежать?
– И не собиралась. Она осталась специально, чтобы напроситься ко мне в фаворитки.
Видимо, благородное словечко, подцепленное от советника, демону очень понравилось, так как употреблял он его с эдаким чувством собственной благопристойности. Так, глядишь, и к цивилизации приобщится.
– А почему ж тогда убежала?
– Чтоб я еще знал… Она ведь мне даже письма с объяснениями не оставила. Может, я ей надоел. А может, как утверждает советник, не оплатил достойно ее услуги… Нет, но ты же не думаешь, что я ее съел?
– Нет. Но были и другие варианты.
– Например?
– Ну, например, подарить этому придурку, что сегодня утром ко мне вломился. В виде гуманитарной помощи. Или солдатам отдать. Или, наоборот, прикончить, чтобы никому больше не досталась. А может, вы вообще ее нечаянно в процессе пользования… того… поломали. Это все как раз в вашем духе.
Наместник опустил пирожок, который уже намеревался запихнуть целиком в пасть, и состроил обиженную физиономию.
– Ты же меня совсем не знаешь, как ты можешь судить, что в моем духе, а что нет?
– Я достаточно наслышана о ваших деяниях. А разве на самом деле вы так раньше не делали?
– Но то же было раньше! Тебя я ведь никому не подарил! Даже попользоваться не одолжил, хотя разок-другой с Ниххом никакой опасности для жизни не представляет.
– Я вам очень благодарна. Но почему?
– Потому, что не хочу.
– Вы хотите сказать, что в последнее время ваши взгляды на жизнь настолько изменились?
Наместник задумался, отрешенно закидывая в пасть пирожок за пирожком. Со стороны казалось, что мозги у него работают на этих пирожках и как раз сейчас он пытается их раскочегарить усиленной подпиткой, чтобы произвести на свет умную мысль.
– Не то чтобы на жизнь… – сказал он наконец, когда пирожки на блюде закончились (а Ольга так рассчитывала пихнуть пару штук в ящик комода!), – но на некоторые ее области. Словом, многое из того, что ты обо мне слышала, устарело. Даже если было правдой, что тоже необязательно.
– Тогда, может быть, вы сами расскажете мне о себе?
– Не сегодня. Я устал. Лучше ты мне расскажи… Вот, например, как тебе удалось пырнуть ножницами вооруженного автоматом солдата? И что это за шарики у него на роже налипли?
Может, за эту луну Шеллар и сумел навести на невоспитанного демона некоторый придворный лоск, но привить ему чувство такта явно не успел. С такими вопросами лезть к нервной беременной женщине! Только утром возмущался, что ему парадный плащ слезами промочили и перед подданными показаться стыдно, а сам опять на то же безобразие нарывается! Вот взять и разреветься сейчас, истерику устроить…
Однако устраивать истерики по заказу Ольга не умела никогда, а имеющегося расстройства для полноценной истерики не хватало, поэтому она просто объяснила:
– Это не шарики прилипли. Это булавки. Когда он вломился, у меня в зубах было зажато с полдюжины булавок. Чтобы складки на платье заколоть. Ну и…
Когда до наместника дошло, что булавки на самом деле не прилипли, а вонзились, он почему-то пришел в совершеннейший восторг. Наверное, все-таки садизм ему не чужд. Или господин начальник этого придурка так уж сильно не любил. Например, вояка из него был плохой. Или недисциплинированный. Или просто потому, что придурок.
– А как же так вышло, что ты не удрала, разжившись оружием? И стрелять не стала?
– Да я хотела! В смысле, удрать хотела! Но они же, гады, в самых дверях стояли! Я им кричу, чтобы отошли, а то стрелять буду, а они не понимают! И кстати, стрелять бы я стала еще как, если бы они хоть на шаг приблизились. Я ведь думала, что они тоже за тем же.
На этом месте голос у нее предательски дрогнул, и Харган это заметил, поэтому тему сразу же сменил. Видать, одного проплаканного насквозь плаща ему хватило.
– Давай так сделаем. Завтра я тебе расскажу о себе. А сегодня – ты.
– А с какого места вам рассказывать?
– Что за глупый вопрос, с самого начала.
– Но я родилась в другом мире…
– Вот и о своем мире заодно расскажешь. Может, мы и его когда-нибудь откроем.
– Вряд ли мой рассказ вам чем-то поможет. Разве вы не слышали, что переселенцы перемещаются и во времени?
– Ах да… триста лет, помню…
– Какие триста лет?
