Год крысы. Видунья - Громыко Ольга Николаевна (лучшие книги .TXT) 📗

Глава 20

– Ну и где твоя лавка?!

Была Рыскина очередь ехать на Милке, и Жар, беспрекословно уступив подруге место, изливал возмущение бесконечной дороге, деревьям, раскаленному добела солнцу, а в особенности – крысу, так вальяжно развалившемуся на колене у девушки, что по бокам только белых мышек с опахалами не хватало.

– Вы бы еще на четвереньках ползли, – хмуро отозвался Альк. Его такое положение дел тоже не радовало, к тому же надвигающуюся грозу можно было учуять безо всякого дара.

– Так корова-то одна, ее беречь надо!

– Значит, купите вторую.

Однако девушка оказалась не готова так легко расстаться с деньгами. Корову полагалось выбирать долго, тщательно, у проверенных людей, а лучше договориться на теленочка еще до того, как корову поведут к быку. И приезжать за рогатой кормилицей всей семьей, включая лежачего дедушку, который ну никак не может пропустить такое важное событие в жизни семьи – даже если испустит дух по дороге обратно.

Покупать же корову в дороге, у незнакомого барыги, без трехдневного ритуального торга… Это… Это как замуж выйти, схватив под локоть первого встречного!

– Может, лучше потихоньку поедем, а? – робко спросила Рыска. – Мы ж никуда не спешим…

Тут возмутился Жар. В городе из него быстро выдуло весчанскую обстоятельность – у «ночного народа» вещи переходили из рук в руки быстрее, чем в детской игре «каленый камень». В обед человек мог ездить по улицам на одной корове, вечером на другой, а утром его вешали за кражу третьей. Поэтому Жар старался не связываться со скотом – уж больно приметная и шумная добыча, в сумке не спрячешь, а хозяин опознает любимую буренку по едва заметному сколу рога. У денег же ни особых отметин, ни голоса нету.

Но ради такого дела вор был готов поступиться принципами.

– Верно, зачем на всякую ерунду тратиться? – «поддержал» он подругу. – Сведем где-нибудь, и все дела.

– Украсть?!

Жар вздохнул. Наверное, таким тоном Хольга встречала все нечестивые начинания Сашия.

– Одолжить, – поправил он. – Как Милку.

– Милка не краденая! Она… ну…

– Залог, – иронично подсказал Альк.

– Точно! За те деньги, что Сурок мне должен!

– Ну хочешь, я хозяевам шапку в залог оставлю?

– Да сколько она стоит, твоя шапка!

– Э-э-э, не скажи! Мне ее сам Щучье Рыло подарил, наставник мой. – Парень стащил с головы изрядно пропыленный бархатный блин, покрутил на кулаке, любовно поправил пряжку.

– Это тебе она дорога, а обокраденные люди пожмут плечами и выкинут ее в мусор!

– Что ж, – не огорчился вор, – тогда мы сможем с чистой совестью оставить коров у себя.

– Нет, – решительно сказала девушка, – никаких краж!

– А пешком я идти не хочу!

– Давай поменяемся! – Рыска, не дожидаясь, когда Милка остановится, сползла по ее боку.

– Покупать жалко, воровать стыдно. Значит, остается ждать, пока корова сама с неба не свалится, – подытожил Альк, невинно глядя на подбирающиеся с севера тучи. Похоже, стравливать друзей доставляло крысу изощренное удовольствие.

– Нет! Купим, просто…

Милка тряхнула ушами, вытянула шею и громко замычала. Жар поморщился, не расслышав последних слов подруги, и хотел попросить ее повторить, но сбоку раздалось ответное мычание и из придорожных кустов гуськом выбрались две коровы – одна черная с белыми пятнами, другая белая с черными. Обе оседланные, с уздечками, но без всякой поклажи. Только на шеях какие-то дощечки болтаются, вроде написано на них чего-то.

Друзья насторожились, ожидая, что за животными покажутся их владельцы, но кусты сомкнулись, и не слышно было, чтоб сквозь них кто-нибудь продирался. Одна корова принялась ощипывать малинник, другая подошла к Милке обнюхаться. Кажется, их никто не гнал, сами гуляли и успели соскучиться по людям.

– Опа! – потер руки вор. – На ловца и зверь бежит!

– Так ведь они тоже чьи-нибудь! Наверное, отвязались или… – Рыска прочитала накорябанные углем буквы, осеклась и повторила вслух: – «Бе-ри-те кто хо-ти-те».

– Не понял, – растерянно сказал Жар, отдергивая руку от соблазнительно побрякивающей уздечки. – Что за шуточки?!

– Хотели? Ну так берите. – Крыс казался ничуть не удивленным. Вот только морда стала еще пакостней.

– А нам за них бока не намнут?

– Наоборот – спасибо скажут.

– Почему?!

– Какая разница?

– Ты что-то знаешь, – настаивала Рыска, – расскажи и нам!

– Я ручаюсь, что никто их искать не будет, – раздраженно повторил Альк. – Тебе этого недостаточно?

– Может, они больные? – продолжал сомневаться Жар. – Вот хозяин их и выгнал из стада.

– С уздечками и седлами? Бери, говорю, пока Саший дает!

– Да вроде здоровые. – За годы жизни на хуторе девушка успела насмотреться на коровьи болячки. Эти же животные выглядели прекрасно, упитанные и чистые. Разве что не очень молодые, но два-три годика еще проскрипят. Однако с дарами Сашия – а почему, кстати, Альк не Богиню помянул? – надо быть крайне осторожным!

Громыхнуло. Тучи уже висели над самыми головами, предгрозовое затишье сменилось шквальным ветром, завивающим дорожную пыль на шпильки вихрей.

– Ладно, – решилась Рыска, – давай подъедем на них до вески. Но там непременно расспросим, чьи они!

Ливень накрыл их в чистом поле, коварно дождавшись, когда путешественники подальше отъедут от опушки. Только-только показавшиеся на горизонте домики скрылись за серой шумной стеной. Знаменитая шапка Жара обвисла ему на уши, как выползшее из квашни тесто. Рыска спряталась под распяленной на руках накидкой и все равно вымокла до нитки в первую же щепку. Но так хотя бы капли по голове не долбили.

Непогода зарядила надолго. Друзья доехали-доплыли до ворот только через полторы лучины, а тучам все конца-краю не было. Приятный запах мокрой земли и травы сменился простой сыростью, щекочущей в носу, гром рычал то ближе, то дальше.

Открывать гостям не спешили, хоть Жар и орал, и долбил кулаком. Рыска, нахохлившись, сидела на корове. Под порывами ветра казалось, что одежда на спине обледеневает. Живот грели деньги и Альк, тоже сырой и недовольно почихивающий.

– Это город, да?

– Поселок. Иначе бы над воротами герб приколотили.

– Он у каждого города есть?

– У каждого наместника, который им управляет.

– Перелезу через забор и открою, – решил обозленный парень, снова забираясь на черно-белую и подгоняя ее вплотную к воротам.

– Ой, не надо! – струсила Рыска. – Вдруг ругаться будут?

– Кто? Они небось до конца дождя из-под крыш носа не покажут. – Жар, придерживаясь за бревна, встал на седло и подпрыгнул. Хуторской батрак сделал бы это с оханьем и матерком, пошатнув весь забор, но бывалый вор взлетел на воротину ловко и беззвучно, как тень.

Почти в тот же миг створка приоткрылась, пихнув корову в бок, и в щели показался лысый толстячок, держащий над головой маленькое перевернутое корытце.

– О, – обрадовался он, увидев Рыску, – я ж говорил – стучит кто-то! А жена: гром, гром…

Плюхнуло. Толстяк недоуменно заглянул за край двери и обнаружил сидящего в луже Жара, со стоном потирающего левую ногу.

– Поскользнулся, – хмуро пояснил парень. – От кого заперлись-то?

– Да эти ворота вообще редко открывают, народ больше с запада на восток и обратно проезжает. Хорошо еще, что я услышал, а то пришлось бы вам вдоль забора идти.

– Но дорога-то вроде нахоженная, – заметил Жар и, прихрамывая, пошел ловить корову.

– Так ходят, ходят, только больше по осени, когда дровами запасаются. Там же жилья никакого, одни леса да песчаники с шошами. – Толстяк посторонился, пропуская гостей в поселок. – Впрочем, это вы и сами знаете, раз оттуда приехали.