Защитница веры (СИ) - "Тэсса Северная" (книги хорошего качества .txt) 📗
Женщина кивнула, сцепив пальцы перед собой, и я тихонько и коротко рассмеялась.
— И очень жаль. Было бы неплохо иногда есть то, чем кормится наша бравая стража. Это было очень вкусно, спасибо. — Оглядев кухонную прислугу, я встала из-за стола, взяла в руки пустую тарелку и ложку и передала их накормившей меня кухарке, что выполнила неловкий реверанс. Решив, что мне не стоит больше смущать работников, я ретировалась с кухни, ощущая приятную сытость, и очень неторопливо пошла в сторону королевского кабинета. Проходя по первому этажу, мимо дверей тронного зала, я обратила внимание на большое количество стражи, что стояло в этом коридоре, а также на тихий гул, идущий из-за дверей залы. В иное время и в ином месте я бы просто заглянула в приоткрытую дверь, но делать это под взглядами стражников мне совершенно не хотелось. Пришлось воспользоваться привилегиями принцессы — докопаться с вопросами до одного из стражников и узнать, что в тронном зале Его Величество ведет прием простолюдинов. Закусив губу от мучительного любопытства, я еще какое-то время потерлась возле дверей, понимая, что мое появление не останется незамеченным, а потому, со вздохом оставив затею подсмотреть за королевским судом, решила прогуляться по замку. Раз уж Рудольф занят делом, мне без него в кабинете делать нечего, так почему бы не совместить приятное с полезным? Тем более, что до сегодняшнего момента мне не удавалось выкроить время и спокойно, никуда не ища дорогу, пройтись по замковым коридорам, да и до вечерней конной прогулки времени оставалось еще добрых пару часов.
Через полчаса я пожалела, что не подготовилась к этому маленькому исследованию заранее — мне остро не хватало принадлежностей для рисования. Замок был достаточно большим, чтобы легко заплутать в нем без должного опыта. Три уровня над землей и еще один неполный под, где располагался склад, несколько глухих и пустых сейчас тюремных камер и настоящее подземное озеро, которое, очевидно, и являлось источником воды для всего замка.
Основные коридоры были представлены двумя чуть изгибающимися в центре прямыми, я даже не сразу поняла это — лишь отойдя на значительное расстояние и обернувшись назад, заметила, что мне не видно другое плечо коридора. Когда я вернулась на его условный центр и внимательно осмотрелась, мое внимание привлекла внутренняя стена в этой части замка. Проведя рукой по ней несколько раз, я пришла к выводу, что за стеной скрывается потайной ход — из невидимых, но ощущаемых щелей чуть сквозило. Я не стала ощупывать стену целиком, чтобы не привлекать ненужное внимание, но готова была поспорить, что эти щели сложились бы в прямоугольник проема. Интересно, как она открывается? И что там за ней?
Сделав круг по второму этажу замка, на котором в передней части располагались гостевые покои и, по краям, комнаты более-менее важных служащих, а в дальней — моя комната и королевский кабинет. Я хмыкнула, представив, какой крюк сделала, когда неслась из тронного зала, орошая путь своими слезами: пробежала по всему первому этажу, поднялась на второй по дальней лестнице, побежала в обратную сторону, к той лестнице, что ведет на первый и третий этаж, и, не добежав до нее, вломилась в комнату Альвина, дверь которой я достаточно легко опознала сейчас. Бешеной собаке семь верст не крюк, а уж зареванной принцессе два витка по коридорам тем более не расстояние.
Перейдя на третий этаж, по которому моя нога ступала впервые за все время пребывания в замке, и пройдясь по коридорам, я нашла лишь одну приоткрытую дверь. И стоило мне только сунуть свой нос за нее, как в голове появились самые непечатные выражения, какие я могла вспомнить — все это время над моей головой была библиотека и никто, НИКТО не сказал мне об этом? Ладно, не никто — узнать о ней я должна была от одного вполне конкретного королевского лица!
Уже привычно глянув в темноту каменного свода, я хлопнула в ладони, ожидая, пока загорится свет, а потом у меня буквально перехватило дыхание. Библиотека была большой, а по средневековым меркам — просто огромной: стеллажи стояли попарно, в семь длинных рядов, а также вдоль стен, подпирая потолок. Возле одного из шкафов была приставная лесенка, а у дальней стены библиотеки я обнаружила вполне мягкую длинную софу, спинкой прислоняющуюся к письменному столу, покрытому слоем пыли. Взяв с полки первую попавшуюся книгу, я открыла ее, мгновение вглядывалась в строки, закрыла, с трудом сдерживая дрожь в пальцах, поставила ее на полку и огляделась внимательнее. Все книги были примерно одинаковой толщины, отличаясь только цветом обложки и датами, проставленными на корешках. Я взяла в руки другую, с соседнего стеллажа, открыла ее по центру и через мгновение также закрыла.
Это были не книги. Это все были дневники, полные пророчеств! Все эти семь рядов, каждый из шести пар стеллажей, имеющих по четырнадцать полок, — все это место занимали записанные Изердой пророчества, которые являлись ей на протяжении всей ее жизни...
Теперь я не была удивлена тем, что мать настоящей принцессы погибла от собственного дара. Страшно представить, сколько всего она видела, сколько всего проходило через ее сознание и искало выход в это мир, в виде достаточно образных, зачастую жутких пророчеств. Ни то, что я прочитала в первом дневнике, ни то, что увидела во втором, не сулило ничего хорошего. Это могло как уже случиться, так и только быть где-то в будущем этого мира — надеюсь, что Изерда ставила какие-то пометки там, где что-то сбылось, если знала об этом, конечно.
Практически на цыпочках я вышла из библиотеки, прикрыв за собою дверь и испытывая благоговейный ужас пред тем, через что прошла супруга Рудольфа. И мне обязательно нужно будет изучить эти записи, хотя бы самые поздние. Вдруг в ее последних пророчествах есть что-то обо мне?
Медленно бредя в сторону оружейной, я натолкнулась на Миру, что так же медленно, погруженная в свои мысли, шла мне навстречу. Мы обе чуть непонимающе похлопали друг на друга глазами, едва не столкнувшись на повороте, после чего моя служанка, встрепенувшись, спросила, как прошла моя прогулка по городу. Продолжив путь в сторону оружейной, я поведала Мире обо всем случившемся, коротко и не вдаваясь в подробности. Конечно, историю с «артефактологом», кем бы она на самом деле ни была, я опустила совсем — этими деталями я смогу поделиться разве что с отцом, и то я была пока не уверена в том, что хочу это делать.
— Скажи, а архив на третьем этаже кто-то посещает? — задала я вопрос с целью выяснить, у кого пророчества моей не-матери пользуются популярностью, но Мира мотнула головой.
— После смерти вашей матушки, да пребудет она в объятиях Светозарной, дверь туда закрыта много лет. Король даже запретил нам убираться в той комнате и забрал все ключи от нее, насколько я помню.
Такой ответ меня озадачил — получается, что сам король посещал архив с дневниками Изерды и забыл закрыть дверь? Нет, чушь какая-то. Нужно будет у него спросить. И обязательно проверить, все ли дневники на месте, благо королева нумеровала их с пылом настоящего архивариуса.
Мира молчала, не мешая мне размышлять об услышанном, и мы дошли до оружейной, не проронив ни слова больше. Уже у самых дверей моя служанка вдруг встрепенулась и, присев в реверансе, сказала, что приготовит мне ванну, чтобы я успела привести себя в порядок перед ужином.
— Ты разве не останешься помочь мне? — Вынырнув из собственных мыслей, я чуть удивленно посмотрела на Миру, и та отрицательно покачала головой.
— Только если вы прикажете, Ваше Высочество. Я не могу мешать вам становиться той, кем вы хотите, по собственной воле. Я усвоила этот урок. — В ее голосе не было обиды или несогласия, лишь усталость и надежда. Мира снова присела в реверансе, и я кивнула, провожая ее некоторое время взглядом, пока она не скрылась в одном из коридоров, и только после этого — толкнула дверь оружейной.
Когда я уже лежала в горячей воде, благоухающей елью и апельсинами, мне казалось, что Харакаш для меня стал тем самым человеком, которого можно смело назвать тренером личностного роста. Но около трех часов назад в голову никакие иные эпитеты, кроме как «садюга», «гад» и «где ж я так нагрешила, что судьба послала мне тебя?», в его адрес не приходили.
