Маруся. Попасть - не напасть (СИ) - Гончарова Галина Дмитриевна (прочитать книгу txt) 📗
Первая - свидетельство о рождении. На имя Синютина Нила Петровича. Мать - Синютина Мария Петровна. Отец - прочерк.
Плевать, для меня это свидетельство было дороже такого же по размеру листа золота. Даже платины!
- Ваша милость, благодарю! Вы... век проживу - не забуду и добром отплачу! И детям-внукам накажу помнить!
Баронесса посмотрела испытующе, поняла, что я не лгу, и милостиво наклонила голову.
- Я вам верю, Мария. Вы производите впечатление достойной молодой дамы.
Вторая бумажка - приглашение. Обычный лист белого плотного картона, только вот аристократизма в нем больше, чем в сорока раззолоченных визитках нуворишей. Очень дорогой картон, шелковистый на ощупь, с маленькой тисненой монограммой...
- Ваша милость, я недостойна!
- Это мне решать, - баронесса смотрела строго.
Благотворительный бал.
Ёжь твою рожь! Ну какой мне бал! Я и на первом-то балу чувствовала себя, как Золушка. Не в том смысле, что принца ловила, а в том, что от печки и помойки - во дворец.
Дура дурой.
И что остается сказать?
- Ваша милость, я весьма польщена, но ребенок... я не смогу его оставить.
Баронесса продемонстрировала недоверие.
Я попробовала отдать Нила Арине. Потом баронессе. Потом специально вызванной служанке.... Баронесса поняла, что я не вру, и ненадолго задумалась.
- Берите с собой ребенка. Я понимаю, вам будет сложно, но возьмите с собой еще и эту девочку, - кивок в сторону Арины. - Полагаю, она вас не опозорит.
- Ваша милость, я могу лишь смиренно благодарить вас.
Я поднялась и поклонилась, словно при дворе. Баронесса заслужила. С меня причитается, однозначно.
Ответом мне была одобрительная улыбка.
- Я верю, Мария, вы девушка умная и понятливая.
Ответом послужил второй реверанс.
Не знаю, что раскопала баронесса. Не знаю.
Но!
Мне дают возможность презентовать себя в лучшем виде. Произвести впечатление. И я этим шансом воспользуюсь.
Я - пока еще экзот. Игрушка вроде игуаны с двумя хвостами.
Простонародье, которое умеет себя вести, не сморкается в кулак, умеет поддержать беседу, тут плюсом идет и Лощинка, и младенец, и...
Да, пожалуй, это самое верное определение.
Двухвостая игуана. Изюминка. Без которой, как известно, ни вечеринка, ни булочка, ни женщина не интересны.
Но это и мой шанс.
Я поблагодарила и покинула гостеприимный дом.
***
- Маш... мы на бал поедем?
- Поедем. Только это не бал, а благотворительный вечер.
- В чем разница? - затеребила меня Арина.
- Бал - развлечение ради развлечения. Благотворительный вечер - чтобы помочь кому-то.
- А кому мы поможем?
- Для начала - самим себе. Так что - поехали.
Я решительно направилась к лавке готового платья. И не была разочарована.
Два платья удалось подобрать не сразу, но все же, все же...
Для меня - темно-зеленый строгий муар. Минимум отделки, только ленты чуть более светлого оттенка. Недостаток?
Громадное жирное пятно на подоле. Мы подумали с мастерицей, и решили замаскировать его. Нашли подходящую ткань с рисунком в виде кленовых листьев, вот, листья и пойдут на отделку. Несколько листов на подоле и пятно закроют и сочетаться будут удачно.
Арина получила более торжественное платье палевого цвета с черным поясом и черной же отделкой, и была довольна по уши.
- Привыкай, - кивнула я. - Тебе приданое еще собирать.
- В таком платье за скотиной не походишь.
- А я тебя в жены крестьянину и не отдам, - отрезала я. - У тебя повыше теперь ступенечка, запомни это.
- А ребенок... ты так и пойдешь?
Пришлось потратить еще немного денег на кусок ткани в желто-зеленом цвете. Слинг тоже должен соответствовать.
Изящно, просто, со вкусом. Что еще надо?
Туфли.
Их мы подобрали достаточно быстро, а сумочки мне и не полагается. Все будет у Арины.
- Куда теперь?
Наши покупки обещали оставить, мы за ними завтра заедем сами.
Я подумала немного.
- В канцелярию.
Арина поежилась, но... сестра сказала - в канцелярию? Значит - не дрейфь, прорвемся!
***
Его благородие господина Филева, Сидора Аполлоновича, долго искать не пришлось. Был на рабочем месте.
И даже встал при моем появлении.
- Мария Петровна.
- Ваше благородие...
Мы раскланялись и я посмотрела вопросительно.
- По вашему вопросу принято положительное решение.
Я довольно улыбнулась.
Ну да, небось решили так. Нашлась дура - пусть сама и разбирается. Но меня-то этот подход устраивает, а кто тут глупее, еще будем посмотреть.
- Благодарю вас за радостные известия, Сидор Аполлонович, - я расцвела улыбкой, не забыв ненароком отряхнуть пальцы от приставшей к ним грязи.
Секретарь понял все правильно и ответил мне улыбкой заговорщика. Плохо ли?
Ничего не сделал, а деньги получил?
- Думаю, завтра уже можно будет забрать документы.
Вот уж воистину: больше смазки - выше скорость. Тут главное на повороте не навернуться.
- Завтра... к вам, ваше благородие?
- Сначала ко мне, потом к Павлу Модестовичу. Я вас провожу.
- Благодарю вас, Сидор Аполлонович. От всей души.
Конверт с еще тремя десятками скользнул под бумаги. Чиновник расплылся в улыбке.
- Между нами говоря, сударыня, его высокопревосходительство господин Храмов весьма заинтересовался.
Я изобразила живейший интерес. Да и изображать не пришлось, и так было интересно.
- Разрешил землю подешевле продать даже...
Я кивнула.
Тут тоже понятно.
Так-то земля, конечно, дороже. Но многое зависит от репутации, местонахождения и прочего. Участок рядом со столицей - там за десятину можно и пару тысяч рублей заплатить. Но то ж столица!
В городе оно и еще дороже будет. А здесь-то Сибирь, земля неплодородная, да и проклятая к тому же. Вдалеке от столицы максимум, что ты получишь - это сто рублей за десятину.
Максимум.
При условии, что это будет суперухоженный чернозем. За которым поколениями ухаживали.
А тут...
Но подтекст я расшифровала.
Вот почему меня на вечер пригласили, надо полагать, там и генерал-губернатор будет. Ох...
Сама-то я справлюсь, а вот как Аришка? Надо будет ей несколько раз объяснить правила и даже порепетировать. Хотя...
Она мещанка, даже если лопухнется где-то, ее поймут. И я сейчас мещанка.
Ладно, прорвемся.
- Я смогу... лично поблагодарить Петра Модестовича?
- Да, сударыня. Я думаю, завтра с утра...
Мы раскланялись, еще раз обменялись любезностями, и я попрощалась. К немалому удовольствию чиновника, которому не терпелось остаться наедине со взяткой.
Века уходят безвозвратно, но взятки носятся всегда...
Ах, эта сила классики в приложении к нашей современности.
***
Дома...
Дома было весело.
- Ёжь твою рожь!
А что я еще могла сказать? Оцените картину.
Маман, в платье потрясающего, реально протрясающего воображение оранжево-персикового цвета, сидит за столом и горько рыдает.
Прическа ее полностью соответствует цвету платья. Не знаю, сколько извели хны, чтобы этого добиться, но эффект... убийственный. То ли бешеный апельсин, то ли ошизелая морковь, то ли тыква-шизофреник...
Хотя нет. Овощи в природе такого цвета не приобретают. Это чернобыльские овощи, не иначе.
Куафер уложил кудельки в какое-то подобие башни, но с одной стороны башню круто растрепали. И глаз мамаше подбили.
- Откуда дровишки? - не удержалась я.
Мамаша взвыла втрое жалобнее, но куда там! Сочувствия у меня отродясь не было, а вот любопытство...
Маман с утра отправилась по делам.
В цирюльню.
Там ее покрасили, завили и элегантно уложили.
В магазин готового платья. Подобрала себе платье и шаль... шаль валялась неподалеку. Черная, да. Но с такими вырвиглазными розами ядовито-розового цвета, что это уже не имело никакого значения. На любом фоне были бы видны только розы.
