Путь Богини Мудрой - Крушина Светлана Викторовна (читаем книги онлайн бесплатно полностью без сокращений txt) 📗
Но никто не знал, что с травами он возился не только ради врачевания.
Упреки мэтра Эйбела нелегко было проглотить. Горьки они были, вдвойне горьки потому, что не вполне справедливы. Лионель не был рассеян или легкомыслен — магический поток пересиливал волю разума. Не всегда, но часто. И ничего не мог Лионель с этим поделать. Необузданный магический поток был все равно что горная лавина или камнепад — как им противостоять? Тут не бороться, а прятаться надо… Но Лионель знал, что если спрячется единожды, то магом ему не быть: ничего не стоит тот маг, который боится собственной силы. И он поднимался против лавины раз за разом, и раз за разом его погребало под толщами снега и камня. Добро, что живым оставался.
Бесконечно отчаянная игра со смертью продолжаться не могла. Мэтр Эйбел верно говорил, что любой сильный маг, настроенный враждебно, сумел бы подхватить поток стихийной силы и обратить его против незадачливого заклинателя. Могло случиться и иное: сама неуправляемая магия умела убивать.
В аркарском храме Гесинды у одного только Лионеля случались прорывы — слишком мощный поток шел через него. Человеческих сил не доставало совладать с ним. И юноша искал сил нечеловеческих. Сверхчеловеческих. Сил, самолично взятых у природы сверх того, что было даровано ему Богиней. Вопреки запретам, тайно он готовил все новые настои из трав и выпивал их. Правда, в небольших дозах. Он был осторожен.
Присев на корточки, Лионель выбирал из гряды травки и бережно передавал их Лионетте. Та сидела рядом, аккуратно подоткнув между коленей подол светлого платья — чтобы не запачкать. Складывала травы в корзинку. Лионель, когда работал один, бросал их в подол своего балахона, приносил так к себе в лабораторию и там разбирал. Но Лионетта любила, чтобы все было аккуратно. Зачем пачкать землей доброе сукно? Хотя добрым сукно Лионелевой рясы назвать можно, только покривив душой. Добрым оно было по осени, а теперь истрепалось так, что смотреть стыдно.
— Ты похож на нищего или бродягу в этом тряпье, — вздохнула Лионетта.
Он улыбнулся, бросил на нее быстрый взгляд.
— Правда?
— И отощал совсем.
— Тебе кажется, Стрекоза.
Лионетта снова вздохнула. Может, и впрямь казалось. Из-за непривычно убранных назад волос Лионель выглядел старше, и острее выступали скулы на узком лице. Лионетте не нравилась такая прическа. Она привыкла, что волосы падают ему на лицо, оттеняя блеск глаз.
— Зачем ты убрал волосы, Нэль?
— Мэтр Эйбел велел. Ему кажется, что я веду себя слишком дерзко.
— Ему тоже кажется?
— Он так считает, — спокойно поправился Лионель.
— И что, он неправ?
Лионель немного подумал, склонив голову набок.
— В чем-то, пожалуй, прав. Он говорит, что я слишком часто нарушаю правила. Но некоторые правила невозможно не нарушать… Что делать, если, допустим, мне не позволяют проводить самостоятельно опыты в лаборатории? Правилами предписывается, что ученик имеет право только ассистировать. А мне этого недостаточно…
— Ты же скоро пройдешь посвящение, — напомнила Лионетта.
— Да, но сколько времени будет потеряно до этого дня, — с досадой возразил Лионель. — И сколько уже потеряно…
— Куда ты так торопишься, Нэль? У тебя вся жизнь впереди.
— Кто знает, много ли лет жизни нам отпущено?
Лионетту вдруг окатило волной страха. Она судорожно схватила друга за руку и взмолилась:
— Не говори так! ты будешь жить долго-долго.
Ласково усмехнувшись, он накрыл ее руку испачканной в земле ладонью.
— Долго-долго жить, может, еще и не лучше. Подумай, сколько горя придется изведать…
Лионетта хотела возразить, но промолчала. Серьезного горя она еще не знала, только печалилась о друге, который не желал или не мог увидеть, что ее любовь к нему — вовсе не любовь сестры к брату. И самым горьким горем ей казалась разлука с ним.
— А есть средство, чтобы приворожить к себе человека? — сменила она тему. Отодвинувшись, принялась перекладывать в корзинке стебельки. Хотела показать, что спрашивает просто так, из пустого любопытства, и ответ ее вовсе не интересует.
— Есть такие чары, — кивнул Лионель, не удивившись. — Только нехорошо это. Все равно что цепью приковать.
— Ну а чтобы наоборот? Чтобы человека от себя прогнать? — продолжала пытать Лионетта.
Теперь он удивился.
— Есть и такое. Но почему ты спрашиваешь, сестренка? Тебе разве нужно?
— Может, и нужно. Ходит тут один и ходит, — скучным голосом сказала Лионетта, отвернув лицо. — Надоел уже. Говорю ему: не ходи! — не слушает. Жениться хочет…
— Ты про Ивона говоришь? — спросил вдруг Лионель, и она так и раскрыла рот от изумления. Она-то думала, что он и не знает о существовании такого человека. Конечно, юноши виделись в доме мастера Риатта — когда еще Лионель приходил к ним. Но Лионетте казалось, что он настолько занят своими мыслями и храмовыми делами, что никого вокруг не видит и не замечает. И если она перестанет вдруг ходить к нему, он и о ней позабудет.
— Ты разве знаешь Ивона?
— Конечно, — приподнял брови Лионель. — Он ведь помогает в мастерской твоему отцу. И что, он к тебе сватался?
— Сватался… Да я отказала.
— Может быть, напрасно? — тихо спросил он и снова наклонился к грядкам. А у Лионетты глаза защипало от слез. — Может быть, стоит к нему присмотреться? Мне кажется, он достойный человек.
Вот так вот. Лионетта резко распрямилась, едва не опрокинув корзинку с травами.
— Что с тобой?
— Ничего. Ноги затекли.
И ладонью, быстро, чтобы не заметил, она смахнула со щек слезинки. А может, пусть бы заметил? Понял бы, наконец… Лионетта сверху вниз взглянула на его склоненную темноволосую голову, на неторопливые и аккуратные движения тонких рук. Нет, ничего он не понял бы. Душа его принадлежала Богине, и никакой земной любви не суждено было потревожить ее. Как ни юна была Лионетта, она прекрасно это понимала.
— Я никогда не выйду замуж, — сказала она тихо, но решительно.
— Ну что ты, Стрекоза. Ты еще встретишь человека, которого полюбишь, — мягко отозвался Лионель. И даже головы не поднял.
— Я уже встретила, — прошептала Лионетта, но он не услышал.
Тогда она спросила громче:
— Так ты дашь мне такое средство, чтобы Ивон перестал за мной ходить?
Лионель молчал целую минуту, потирал ладонью лоб, оставляя на нем грязные полосы. Лионетта уже поняла, каким будет ответ, но все чего-то ждала. Пока он, наконец, не уронил руки, зажав их между коленями, и не поднял на нее глаза.
— Прости, сестричка. Этого я не могу сделать. Не имею права.
— Ну и ладно, — с показной легкостью отозвалась Лионетта. — Я и сама справлюсь.
Глава 3
Учились в храме только мальчики. Впрочем, девочек принимали тоже, но никто из горожан что-то не торопился отдавать своих дочерей в обучение. Да и Богиня редко наделяла даром женщин. А если и случалось такое, то обычно девочка, взрослея, становилась ведуньей или знахаркой. И знать не знала ничего о храмовых премудростях. Управлялась с даром, как сама знала.
Среди мальчиков были и такие, как Лионель — плебеи и простолюдины, горожане и даже вилланы, — были и нобили. Учился в храме, например, сын одного аркарского тана. В возрасте двенадцати лет у мальчишки проявился дар, и перепуганный папаша привел его в храм. Едва не на коленях гордый тан умолял храмовников сделать что-нибудь, избавить наследника от непрошенного подарка Гесинды. Избавления ему не обещали, а на обучение юного тана приняли. Способности, правда, оказались слабенькие, не чета Лионелевым. Так что о посвящении в маги и речи не заводилось. Достаточно было научить парнишку управлять своим даром, чтобы по неосторожности не наделал бед. И таких, как этот юный тан, со слабенькими способностями, среди учеников было много. Еще больше — около половины всех мальчишек — тех, кто даром вовсе не обладал. Этим по окончании обучения предстояло вернуться в семьи и заняться делом, которое выбрали для них родители.
