Конан и Небесная Секира - Ахманов Михаил Сергеевич (книги читать бесплатно без регистрации .txt) 📗
Глава 3. Слава Рана Риорды
Отец Гидалла, прорицатель и Великий Кузнец, умер. Он был почти что богом, отпрыском Древних Богов, и потому жизнь его, хоть и подошедшая со временем к концу, оказалась долгой, очень долгой. Говорят, что прожил он несколько столетий, и в глубокой старости сохранил не только ясный разум и телесную мощь, но и мужскую силу. Было у него великое множество возлюбленных и тысячи потомков, так что Гидаллу по справедливости считали родоначальником клана Южного Ветра, одного из четырех племен Атлантиды. Он мудро правил своим народом, пестовал юных, провожал в могилу старцев, приносил жертвы Древним Богам, советовался с родичами своими, Ветрами и Светилами, учился и поучал, сражался и странствовал. И еще он выковал Рана Риорду, Небесную Секиру.
Не только выковал, но и вложил в нее бессмертную душу. Была та душа вначале точно пестрая мозаика, сложенная из разноцветных камней: камешек небесный и камешек земной, камешек из моря, из озера и реки, камешек из леса и с вершины горного хребта, огненный камешек, солнечный, лунный, звездный… Такой была душа Рана Риорды, ибо все стихийные духи, родичи Великого Кователя, вложили в нее по частице; сам же Гидалла наделил Небесную Секиру даром предвидения.
Но не только выковал он Рана Риорду и щедро оделил ее, но и заклял. Отныне и до скончания веков полагалось ей служить потомкам Гидаллы, не предавая их, повинуясь им и не покидая род Южного Ветра, ибо само ее существование зависело от сыновей Великого Кузнеца, от внуков его и правнуков - только они давали Небесной Секире то, чего она жаждала. А жаждала она битв и крови, ибо рождена была для яростных сражений. И с течением времен, когда частицы мозаики слились в единое целое, сей страшный дар Рана Риорды проявился, расцвел и окреп.
Но Гидалла был мудр и наложил на Секиру еще одно заклятье, дабы не могла она, попав к чужим или к врагам, ополчиться против его семени. Великий Кователь был провидцем, но даже он не мог проникнуть в грядущее столь далеко, чтобы узреть конец атлантов и судьбу Секиры во мраке будущих тысячелетий. И, заботясь о потомках своих, так повелел он Рана Риорде: "Предсказывая, ты не обманешь их; сражаясь, не подведешь. Попав же к чужим, ты будешь убивать, убивать и убивать! Убивать, пока не вернешься к роду моему и племени, в руки того, кто окажется старшим из моих потомков. Он насытит тебя, он тебя успокоит! Он повелит, и ты выполнишь!"
С той поры Небесная Секира хранилась у старейшего в роду Южного Ветра, и каким бы слабым и немощным не был этот наследник Гидаллы, в тревожную годину он брал в руки колдовское оружие и шел в бой. Шел в первых рядах войска, а за ним катился медно-бронзовый вал бойцов, чьи копья подпирали небеса, мечи высекали искры из камня, а щиты вздымались неодолимой стеной. И никто не мог справиться с этим воинством, ибо никто не мог устоять перед сокрушительной яростью Рана Риорды. Рубила она крепкое и мягкое, твердое и жидкое; рубила кремневые топоры и толстые черепа пиктов, доспехи и кости валузийцев, ворота и стены грондарский крепостей, боевые колесницы Коммории и катапульты, коими оборонялись жители Туле. Рубила Рана Риорда врагов и насыщалась их кровью, и крови той не было конца, ибо враги у потомков Гидаллы не переводились.
В благословенных землях Атлантиды старейшин давно сменили военные вожди, а потом самый могущественный из них сделался властителем над всей страной, объединив роды Южного и Северного, Западного и Восточного Ветров. И были выстроены Семь Великих Городов Атлантицы, и был построен флот из крутобоких кораблей с окованными медью носами, и подняты пестрые паруса, и опущены в воды морские длинные весла; а затем сыны Ветра и Моря отплыли в сторону восхода, ибо размножились они стократно, и цветущий их материк казался вождям народа слишком малым и ничтожным. На востоке же, где вставало солнце, лежала огромная земля - столь обширная, что ни один корабль, ни один путник не смог бы обойти вокруг нее и за пять лет. В земле той жили многие народы, одни из коих походили обликом на людей, другие же были отличны; там стояли древние богатые города, там процветали ремесла, там копили тайные знания, там реки текли молоком и медом. И все это притягивало атлантов, как пчелу тянет к цветку, хищника - к беззаботной жертве, меч - к обнаженной шее врага.
Они должны были торопиться, очень торопиться! Ибо на западе, за Атлантидой, лежали в океане и другие острова, обитель иной расы, столь же юной и жадной, столь же многочисленной и еще более дикой.
Пикты! Кроме темных волос и тяги к завоеваниям, они во всем отличались от атлантов. Сыны Четырех Ветров были высокими и стройными, пикты же - коренастыми и низкорослыми; у потомков Гидаллы и его божественных родичей солнце позолотило кожу, у пиктов же выжгло ее до цвета темной глины; в глазах атлантов, серых, синих и голубых, отражались небо и море, зрачки же пиктов были темны, как воды лесных озер. Но и пикты, и атланты принадлежали к юным варварским расам; и те, и другие жаждали покорить мир. А миром для них был необозримый Туранский материк.
И загремели битвы, прянули стрелы войны, взвился злой огонь над равнинами Турана, взревели боевые горны, пыль и дым застлали небеса, кровь напитала землю. Всяк бился со всяким: Валузия с Комморией, Верулия с Грондаром, атланты с пиктами - и с каждым, кто становился на пути их армий. Туранские же народы, особенно валузийцы, гордые потомки Древнего Змея, не собирались уступать; хоть они по-прежнему спорили меж собой, но успевали обратить щиты и против варваров, явившихся из западных вод. Грозными были те пришельцы; темноволосые, синеглазые, могучие, они не знали в бою ни усталости, ни колебаний. Казалось, сердца их выкованы из твердой стали - и, быть может, это соответствовало истине. Недаром же перед их полчищами во всех решающих битвах несли стальную секиру, подобную половинке луны. И битвы, в коих этот сверкающий серп выкашивал валузийцев, их пехоту, всадников и колесничих, были варварами выиграны, и власть их простерлась на многие земли Туранского материка.
Тогда валузийцы, желая защитить свои берега и южные рубежи, вступили в союз с пиктами, даровав им право селиться на границе. Эти варвары тоже пришли с запада, но не на кораблях, а в длинных челнах с резными бортами; каждый из них нес пять-шесть десятков воинов в волчьих шкурах, с палицами, каменными топорами и копьями. Пикты были примитивным племенем, но многочисленным, неукротимым и диким; если сердца атлантов покрывала блестящая сталь, то сердца пиктов казались высеченными из неподатливого кремня. И случилось так, что вскоре металл и камень сошлись в смертельном бою в долине Тарры, широкой и полноводной реки, которую с тех пор прозвали Красной.
Воитель Сархаб, старший из потомков Отца Гидаллы, был мужем зрелых лет, высоким, осанистым и мускулистым. Грудь его облегал чешуйчатый панцирь из медных дисков; цельнокованный наплечник топорщился шипами - острыми и слегка искривленными на концах; шлем напоминал причудливую вытянутую раковину, обвивавшуюся вокруг головы бронзовой спиралью. Волосы Сархаба были черны и блестящи, словно полированный камень яхх, а в глазах, синих, как небо на закате, горела искра божественного огня. Говорили, что походит он на Отца Гидаллу, Великого Кователя, и хотя никто не мог судить о сем с полной определенностью, такое мнение лишь прибавляло Сархабу чести и славы.
И он воистину был их достоин! Особенно сейчас, когда стоял перед своими воинами, держа в руках огромную секиру. Шеренга украшенных перламутром щитов, подобных завитку морской волны, тянулась слева и справа от него; над ней золотистой пеной сверкали боевые уборы-раковины, раскачивался лес копий, колыхались яркие султаны и пучки перьев на длинных, окрашенных пурпуром шестах. Эти штандарты, подобные гигантским цветам с четырьмя или семью лепестками, издревле служили символами божественных стихий - Четырех Ветров и Семизвездья, указующего мореходам верную дорогу.
